Наталья Бульба - Дорога к себе. Когда боги против...

— Уже спустилась, — забрав у меня рюкзак и приподняв его одной рукой, удовлетворенно кивнула она. — Надо кое о чем договориться.

Рюкзак я успела поймать прежде, чем он упал на пол.

— Последний инструктаж? — сделав вид, что ничего необычного не произошло, спокойно поинтересовалась я. После намеков Алина, кем при нас была его жена, показывать свой гонор было не с руки.

— Скорее, — она улыбнулась — та вышла виноватой, — попытка объясниться.

Я, конечно, во многом не разбиралась, но не совсем уж наивна, чтобы и теперь не понимать истинную суть моего похода к Исхантелю и тех двух разговоров, что состоялись у нас с Мареску. Как бы я не относилась к факту, что меня использовали, поступить иначе ее муж не мог.

— Если ты о том, что Алин делал свою работу, то не стоит.

Я сделала попытку обойти Вари, но она чуть сдвинулась, тут же заставив меня остановиться:

— И об этом тоже, — частично подтвердила она мои подозрения, — но не сейчас.

— Не сейчас… — повторила я машинально. Уж больно многозначительно прозвучало это… «не сейчас».

Настроиться на продолжение я не успела, вопрос застал меня врасплох:

— Тебе имя Ильдар о чем-нибудь говорит?

— Ильдар? — переспросила я. Но не потому, что страдала забывчивостью, скорее, пыталась связать воедино ее вопрос и мужчину, с которым познакомилась на Штанмаре. Психолог с Приама, он работал по контракту в секторе Люцении, и попал на пострадавшую планету с одной из первых команд медиков, отправившихся туда для оказания помощи.

Всегда спокойный, доброжелательный, Ильдар отличался какой-то внутренней мужественностью, заставлявшей верить, что он способен решить любую твою проблему. Свое общество никому не навязывал, но, если была такая возможность, одиночеству предпочитал компанию. Вел себя всегда корректно, охотно откликался на просьбы, а благодарность принимал с легким смущением, словно не понимая, за что.

Мне Ильдар нравился. Мы с ним даже один раз поужинали вместе. Не наедине — места рядом с нами всегда были заняты, но разговаривал он в тот вечер в основном со мной.

А вот Карин относился к Ильдару настороженно, предпочитая уходить, когда тот оказывался поблизости. Меня он обычно забирал с собой.

— Не знаю, о ком говоришь ты, — протянула я настороженно, — но среди моих знакомых есть только один Ильдар.

— И у него на безымянном пальце левой руки был перстень с дымчато-черным камнем? — Выражение ее лица не изменилось — Вари продолжала оставаться отстраненно-собранной, но вот во взгляде что-то мелькнуло… нехорошее.

— Был, — медленно кивнула я, вспоминая, как однажды, при виде Йорга, Ильдар перевернул перстень камнем внутрь. Тогда не придала значения — мало ли, да и жест не выглядел осознанным. — Это что-то значит?

Вот теперь она тревоги не скрыла:

— Это — черный инурин. В стабильном виде крайне редкий минерал, символ рода, к которому принадлежит Исхантель. Ильдар — его родной брат, лиската храма Выбора.

— И что это…

Договорить не успела, Вари предупреждающе подняла ладонь, а спустя мгновение уже и я услышала приближающиеся голоса. Свой лимит времени мы исчерпали…

Я уже собиралась догнать Карина и предложить передохнуть — почти три часа прогулки по чужим садам утомили Лору, как тот сам свернул в заросли кустарника. Беседка за ними скорее угадывалась, чем была видна.

Пропустив сестренку вперед, я остановилась рядом с Карином, который предпочел не входить внутрь, а остался стоять на деревянных ступеньках.

— А где Вари? — чуть слышно поинтересовалась я у Йорга, отметив, как тяжело Лора опускается на скамейку, стоявшую между двумя увитыми диким плющом арками. И ведь не скажешь, что неженка, но вялость в движениях буквально бросалась в глаза.

Впрочем, психологический аспект со счетов сбрасывать не стоило. Мне казалось, она до конца так и не осознала, что все это всерьез, воспринимая то ли как розыгрыш, то ли… страшное по своим последствиям, но все-таки недоразумение.

— С Лаэртом, — коротко произнес тот, продолжая что-то рассматривать на экране наручного комма. Потом поднял голову, посмотрел на меня, задумался. Неужели о недовольстве, которое я демонстрировала?! Похоже, угадала. — Ему что-то не понравилось, проверяют.

Комментировать сказанное я не стала — последние несколько часов что-то изменили в наших отношениях, лишив их легкости, предпочла отойти к Лоре. Поговорить нам с сестренкой так и не удалось, я решила воспользоваться ситуацией.

Мысль была правильной, не успела я устроиться рядом, как Лора судорожно схватила меня за руку, глядя в глаза.

— Это из-за того, что уволили тех рабочих?

Ее наивность не столько умиляла, сколько настораживала. Зерхан был приграничной планетой, здесь возможность очередной войны буквально витала в воздухе, так что к вероятным проблемам готовили с детства. Что делать по сигналу тревоги, где находятся эвакуационные пункты и выходы к подземным бункерам? Как избежать неприятностей в потерявшей адекватность толпе, к кому обращаться за помощью? А еще необходимость сохранять присутствие духа и ни в коем случае не поддаваться панике.

Для нас с… Летой эти знания и навыки когда-то стали залогом выживания, а вот Лора к подобным испытаниям, на мой взгляд, была не готова.

Что это значило? Ничего хорошего. Кто-то разрушил систему обучения, сложившуюся после конфликта с Самаринией. В отличие от последних событий, которые легко было списать на деятельность жреца, это выглядело, как целенаправленный саботаж.

— Нет, малыш, — качнула я головой, избавляясь от мысли о том, что могла вернуться к стархам и не заметить произошедших изменений, — рабочие тут не причем.

— Тогда я ничего не понимаю! — хрипло прошептала она, бросив испуганный взгляд на Карина. И она тоже… — Куда мы идем?! Почему мама с Вацлавом не с нами?!

Мелькнувшая в глазах Лоры растерянность вызвала в душе щемящее чувство, но я его подавила, как и желание сказать сестре, что тоже много чего не понимала. Вернуть ей самообладание кроме меня могла лишь Вари, остальные — только добавить нервозности, обманувшись ее внешней взрослостью.

Дом мы покинули через окно кухни, полностью укрытое от посторонних глаз ветками черемухи, черенок которой я привезла с Земли, прилетев на первые свои каникулы. За пятнадцать лет дерево разрослось, каждую весну радуя цветением не только нас, но и соседей.

Первой шла жена Алина. Со стороны посмотришь — не идет, а словно танцует, только музыки не слышно. Движения мягкие, пружинистые, лаконичные. Со спины: девчонка — девчонкой, только парализатор в левой руке выбивался из образа, да холодный, пронзительный взгляд, от которого становилась не по себе. Хорошо еще, останавливалась, чтобы осмотреться, она не часто.