Альфред Элтон Ван Вогт - Миссия к звездам

И поэтому я решил, что каждому, кто так страстно, как ты, желает чего-то добиться, стоит это позволить. Теперь я знаю, что не должен был размышлять так долго над этим и жалеть тебя. Из твоего плана захвата Земли все равно ничего бы не вышло, но сам факт, что у тебя было такое намерение, перечеркивает всю возможность сочувствия.

До этого времени ты уже наверняка осознал, что человек, который парализован от рождения и подвержен сердечным приступам, не может надеяться на долгую и счастливую жизнь. Мне доставляет радость известить тебя, что твой одинокий когда-то друг весьма хорошо проводит время, и мне также приятно подписаться именем, к которому, как я ожидаю, я вскоре привыкну.

С наилучшими к тебе пожеланиями, дорогой мой друг,

Скандер.

Ничем не примечательная сверкающая табличка на двери возвещала:

«РИЧАРД КАРР, доктор философии.

Психолог

Лунная база».

Сам же хозяин кабинета, упитанный молодой человек, стоя у окна, рассматривал в бинокль комнату на пятом этаже. На шее Карра на черном ремешке болтался микрофон. А с языка слетал непрерывный поток комментариев: — …Вон тот человек хочет заняться решением какой-то технической проблемы, однако своей подружке он об этом не говорит и только постоянно торопит ее. Удивительное дело, но та по непонятной для меня причине тоже хочет убраться оттуда. Однако не хочет, чтобы ее дружок понял это, почему твердит ему: «Давай подождем еще немного и поговорим о будущем». Мужчина же отвечает: «Я что-то не очень хорошо представляю, о каком будущем ты толкуешь…» — Карр замолчал. — Полковник, этот разговор стал сугубо личным. Давайте переключимся на что-нибудь другое.

— Вы понимаете, — спросил полковник Вентворт, — на каком языке они разговаривают?

— Не могу сказать наверняка. Какой-то славянский язык. Восточноевропейский. Их артикуляция напоминает мне… да, точно, это польский.

Вентворт, протянув руку, отключил связанный с микрофоном магнитофон, на который записывался разговор этой парочки с пятого этажа.

Полковник ростом был за метр восемьдесят, обманчиво хрупкого телосложения, тридцати восьми лет. Безмятежное выражение его серых глаз не могли скрыть живой ум. Хотя он уже восемь лет как являлся сотрудником службы безопасности на лунной базе, но до сих пор сохранил британскую чопорность. Карр только что прибыл на Луну, и до этого полковник с ним не встречался.

Вентворт, подхватив локатор, принялся рассматривать через его визирную ось парочку с нижнего этажа. Он отлично знал (в отличие, по всей видимости, от Карра), что то, чем они в данный момент занимались, было не совсем законным. В этом лунном городе жили люди разных национальностей и действовали законы, выработанные на основе международных соглашений, которых отсутствовал пункт, позволяющий кому-либо шпионить за мыслями других людей, основываясь на выражениях их лиц.

Как бы то ни было, но Вентворт, по-прежнему стараясь не смотреть прямо в глаза собеседнику, дабы тот не смог прочесть его мысли, уклончиво сказал психологу:

— Мы потратили на эту парочку уже десять минут. Почему бы не заняться какой-нибудь другой? Видите ту рыжеволосую дамочку и стоящего рядом коротышку?

Карр ответил не сразу. Его внимание было приковано к чему-то, происходящему внизу. Внезапно он с удивлением в голосе воскликнул:

— Полковник, вон тот мужчина внизу! Высокий, сухопарый парень с головным убором… Так вот, этот мужчина — вовсе не человек!

Вентворт был поражен.

— Что это вы несете?

Он схватил бинокль. Карр пронзительным голосом продолжал:

— О Господи, он заметил, что я слежу за ним! Он собирается убить меня! Прочь от окна!

Инстинктивно Вентворт пригнулся и подался назад. В следующее мгновение ослепительный луч затмил в оконной раме своей яркостью дневной свет. Треснуло стекло. И глухо застучали куски падающей штукатурки.

После чего наступила тишина.

Вентворт все-таки успел заметить, что Карр также бросился на пол. Решив, что с ним все в порядке, он не стал тратить на него времени и, встав на четвереньки, пополз к письменному столу, где схватил телефон. Спустя несколько секунд он объявил тревогу.

Борис Денович, доктор медицины, психиатр, лишь недавно возглавивший психиатрическое отделение, с хмурым видом слушал, пользуясь автоматическим переводчиком, рассказ, представлявшийся ему совершенно невероятным.

Поправив миниатюрный наушник в ухе, он с привычной хрипотцой произнес по-русски в микрофон переводчика, прерывая полковника Вентворта:

— Вы что, хотите сказать мне, что этот молодой американец, как он утверждает, способен читать мысли по выражениям лиц других людей? Кажется, полковник, вы имеете в виду телепатию?

Вентворт задумчиво посмотрел на подобравшегося в напряжении человека средних лет. Ему было известно кое-что, о чем не знал ни Карр, ни Денович. В общем, он предполагал такую реакцию своего собеседника. Только хотел убедиться.

— Вы уже закончили проверку? — продолжил Денович. — Насчет языков и всего прочего?

Вентворт решил, что проверке необходимо уделить столько времени, сколько понадобится. Поэтому двадцать драгоценных минут провел в отделе перевода. А теперь ответил:

— Языки, на которых разговаривали выбранные мной люди, были польский, немецкий, греческий и японский.

— И что, пересказ Карром всех разговоров совпадает с переводами?

— Конечно, не дословно. Но близко к смыслу.

И без того длинное лицо психиатра еще более вытянулось. Он считал само собой разумеющимся, что офицер службы безопасности мог стать жертвой бессовестного обмана со стороны американского психолога. Каким образом или почему, значения теперь не имело.

Полковник Вентворт снова заговорил:

— Вам бы лучше прослушать конец записи.

— Нет необходимости, — спокойно возразил Денович. — Полагаю, и там все прошло удачно для него. — Он помрачнел. — Полковник, я надеюсь, этот американец — не просто очередной эксперт-лингвист, читающий по губам.

Офицер службы безопасности обратился к широколицей секретарше:

— Пустите ту небольшую пленку с белой отметкой. — Деновичу же он сказал: — Вы должны прослушать эту запись, доктор.

Сперва послышался голос полковника Вентворта, когда он привлек внимание Карра к новой парочке. После паузы раздались слова Карр, которые, как гром, поразили не так давно Вентворта.

Денович резко выпрямился в кресле, когда из динамика послышался треск стекла и грохот взрыва. Словно в тумане, наблюдал он за тем, как офицер службы безопасности выключает магнитофон. Потом услышал собственный пронзительный голос:

— Что это было? Что произошло?