Альфред Элтон Ван Вогт - Миссия к звездам

И тут русского психиатра словно бы озарило. «Ну разумеется, — подумал он, — он и в самом деле не помнит ничего после того, как началась первая фаза проявления его ЭСО».

Денович тут же припомнил вопрос, заданный всего несколько минут Карром, — не болен ли он. «Конечно, — снова подумал Денович. — Он, наверное, считает себя душевнобольным».

Он встал. При этом его сотрясала дрожь, когда он думал о тех возможностях, которые открылись бы в случае установления такого диагноза, и попытался представить себя на месте Карра.

Он мгновенно понял, в чем состоит вся сложность положения Карра. Американский психолог признается русскому коллеге в том, что, по его мнению, он сошел с ума!

— Доктор, почему вы решили, что помешались? — тихо спросил Денович.

Карр сразу не ответил, но психиатр продолжил давить на него:

— На кон поставлены наши жизни. Вы не должны уходить от ответа!

Карр вздохнул и ответил:

— У меня возникли параноидальные симптомы. — Голос его внезапно стал плаксивым.

— Поподробнее! И побыстрее!

Карр неуверенно улыбнулся.

— Это и в самом деле очень серьезно. Проснувшись, я стал воспринимать сигналы.

— Сигналы?

— Все на свете имеет какое-то значение.

— Ах, вот оно что! — воскликнул Денович и добавил: — Например?

— Ну, вот я гляжу на вас, и вы представляетесь мне просто скоплением… э-э… отдельных выразительных сигналов. Даже поза, в которой вы стоите, является своеобразным посланием.

Денович был сбит с толку. Описываемое Карром вполне походило на обычную паранойю.

«Какова же эта знаменитая вторая стадия цикла ЭСО, если первая, он вынужден был это признать, была достаточно убедительной?»

Тут он взял себя в руки.

— Продолжайте! — обратился он к Карру.

— Ну… — начал было тот, но потом замолчал, беспомощно глядя на собеседника. — Ну, взять хотя бы ваши пульсации!

Запинаясь, он пояснил: Денович видится ему огромным клубком энергетических цепей, испускающих серию сигналов.

Карр смотрел на русского — и воспринимал сигналы, поступавшие с обнаженных частей его тела. И даже больше: его взгляд проникал сквозь кожу; он видел внутреннюю атомную структуру — крошечные золотистые шарики, (миллиарды на один кубический миллиметр), пульсирующие и испускающие сигналы, связанные…

Связанные друг с другом квадриллионами силовых линий, протянувшихся к далеким звездам ближней вселенной, ослепительно сверкая в местах пересечения с эманациями других людей с лунной базы.

Но подавляющее большинство волн описывало дугу, проходя сквозь стены и устремляясь к Земле… Это была однородная масса связей с другими людьми, со всеми теми местами, где когда-либо бывал Денович.

Вдоль отдельных силовых линий сигналы пульсировали с большей интенсивностью, и Карр проследил за одним из наиболее мощных комплексов, показавшим ему одну картину из жизни Деновича год назад; он видел молодую женщину с заплаканным лицом.

По этому потоку линий до него донеслись их мысли:

— Я так тебе верила, а ты обманул меня!

— Послушай, Наташа… — лепетал более ранний Денович.

— Вы понимаете… — сначала было смутившийся Карр вдруг оборвал свою мысль. — Что с вами?

Денович почувствовал, как кровь отхлынула от щек.

«Интересно, — подумал русский психиатр, — неужели это так заметно?»

— Что? Ч-что? — глухо выдавил он из себя. Он был ошеломлен. Наташа была девушкой его молодости, забеременела от него и умерла при родах. С огромным трудом он взял себя в руки. — И вы можете сделать с этими сигналами все, что пожелаете?

— Ну… да, полагаю, что могу, — неуверенно ответил Карр.

При этом он произвел какие-то действия, разрывая линии, связывающие Деновича с девушкой и наблюдая за тем, как эти линии, словно отпущенная резиновая лента, стеганули по психиатру.

Денович закричал — он просто не в силах был сдержаться. Получилось нечто вроде кошачьего мяуканья с глубокой горловой модуляцией. На этот крик из другого кабинета выбежал Вентворт.

Денович попытался добраться до кушетки, но колени его подогнулись, и он рухнул на пол, где остался лежать. В первые мгновения он весь дергался и стонал, а затем начал издавать безумные вопли.

Вслед за Вентвортом в комнату вбежал русский агент службы безопасности и остановился на пороге с округлившимися глазами. Спустя несколько секунд Вентворт вернулся в комнату с телефоном и вызвал «скорую помощь».

Вскоре появились два санитара, быстро сделавших обезумевшему психиатру укол снотворного. Дождавшись, когда он затих, они унесли на носилках уже находящегося в бессознательном состоянии Деновича к карете «скорой помощи», уже дожидавшейся их на улице, и уехали вместе с ним.

Из переговорного устройства в шлеме Ксилмера послышалось:

— Мы просто настоятельно требуем, чтобы доктор Карр объяснил, что он проделал с доктором Деновичем.

Карр беспомощно посмотрел на Вентворта.

— Я просто-напросто отделил от него эти линии. Выскажу догадку, что при этом мгновенно рухнули все барьеры, которые он воздвиг между собой и девушкой. Полагаю, что случившееся было результатом внезапного шока от осознавания всей тяготы вины перед девушкой.

— Ждите! — раздался голос из устройства в тюрбане Ксилмера.

Вентворт, ни на секунду не забывавший, что там, в этом головном уборе, скрыто также и мощное энергетическое оружие, молча подал знак всем покинуть комнату. Потом, когда дверь захлопнулась, он и сам прошел к двери.

Миновала одна минута. Вторая. Наконец раздался тот же самый голос:

— Вне всякого сомнения, доктор Карр обладает мощным запасом психической энергии. Проведенный нами анализ показывает, что смерть Ксилмера была вызвана тем, что, находясь в бессознательном состоянии, разум доктора Карра начал защищаться и обрубил поток энергетических линий, связывавших психолога с намерением Ксилмера уничтожить его. Это должно было породить ответное действие, и Ксилмер был принужден воспользоваться своим миртом — оружием, установленным в его головном уборе, чтобы покончить с собой. Как видно по тому, что осталось от его тела, имело место почти полное растворение.

Вентворт повернулся к Карру.

— Хотите как-то прокомментировать это сообщение? — прошептал он, растягивая слова.

Карр покачал отрицательно головой.

— Ничего не помните?

Снова отрицательный ответ головой.

— Естественно, мы подождем, — с сарказмом продолжал голос, — пока этот замечательный дар не исчезнет — ведь через несколько часов закончится весь цикл. И уж тогда мы заявим о себе!

После этого наступила тишина.

Прошло два часа, а может, и меньше.

В офисе появились другие люди, потом состоялось совещание, проходившее в напряженной обстановке. Сначала Карр сидел вместе со всеми за столом, но вскоре, когда споры разгорелись не на шутку, он тихо выскользнул из кабинета и вернулся в комнату, где оставался тюрбан Ксилмера. Закрыв глаза, он замер, напряженно всматриваясь во вселенную бесчисленных… сигналов.