Альфред Элтон Ван Вогт - Миссия к звездам

Достигнув корабля, Нечто нанесло удар тепловым лучом, выпущенным из головы, по ближайшему из четырех якорных тросов. Перерезав его, чудовище повернулось ко второму и проделало то же самое. Потом оно направилось к третьему кабелю.

Но изумленные существа на борту вражеского судна уже заметили двадцатифутовое чудовище в черных водах океана.

— Проанализировать тип его эхового сигнала! — последовала команда. Она тут же была выполнена, точно и неукоснительно.

— Пропустить эхо-сигнал через систему с неограниченным диапазоном до получения ответа!

Результат был потрясающим: Нечто забыло, что делало, и когда поплыло вслепую прочь, его внутреннее «я» попыталось вразумить его:

— Очнись же! Ты ведь не дашь уйти им просто так, верно?

Неудача еще больше разъярила Нечто. Его восприимчивость возросла в несколько раз, одновременно чудовище стерло копии эхо-сигналов.

В последовавшей вспышке ярости Нечто пустило вход новое оружие.

Его система приема эхо-сигналов, которая обычно находилась под контролем, не представляя таким образом угрозы ни для кого живого в океане, внезапно заработала на форсаже, перейдя на сверхзвуковую волну. Нечто решительно двинулось к судну.

Заметив его маневр, враг решил не рисковать.

— Поднять оставшиеся якоря!

Нечто направилось к ближайшей части вражеского корабля. В тот же миг ритмическая вибрация сверхзвуковых волн начала сотрясать твердую обшивку чудовища — таким образом враг пытался ослабить ее.

Металл стонал под давлением воды, которое на этой глубине составляло тысячи тонн на квадратный дюйм. Металл внешней обшивки коробился со скрежетом.

Внутренние стены дрожали, но еще выдерживали натиск.

И тогда охваченные ужасом защитники подвергшегося нападению корабля включили контрвибрацию, которая свела на нет вибрацию Нечто, обезопасив тем самым свое судно.

Однако корабль был уже довольно серьезно поврежден и теперь безвольно дрейфовал в неспешных водах океанского течения. До сих пор инопланетяне не решались использовать виды энергии, которые можно было бы засечь на поверхности. Они прибыли на Землю, чтобы основать базу для последующего вторжения. Им предписывалось собрать как можно больше данных о подводных течениях, чтобы иметь возможность покинуть Филиппинскую Впадину и со временем подплыть к берегу, после чего запустить ракеты с ядерными боеголовками и уплыть прочь обратно в глубины. Для выполнения этой цели они имели превосходное мощное вооружение, и сейчас они не собирались погибнуть в этой черной бездне без всякой борьбы.

— Что нам делать с этим демоном?

— Уничтожить его! — приказал кто-то.

— Это опасно. — Главнокомандующий инопланетян пребывал в нерешительности.

— Большей опасности, чем сейчас, уже не будет.

— Это верно, — согласился главнокомандующий, — но, признаться честно, я не знаю, почему это чудовище вообще вооружено, и не думаю, что у него есть еще и другие средства защиты. Задействовать систему ответного удара. Если монстр применит какое-нибудь новое оружие, то оно автоматически отразится и поразит его в ответ. Пойдем хотя бы на этот риск.

После повторной неудачи Нечто превратилось прямо-таки в разъяренного берсерка. Наведя на врага пушку с ядерным зарядом, чудовище дважды выстрелило. Через долю секунды отраженный луч поразил мозг чудовища.

— Ты ведь не дашь уйти им просто так, верно? — снова возопило его внутреннее «я».

Но владыка Филиппинской Впадины был уже мертв, и к нему бессмысленно было взывать.

Но тут же на главную метеорологическую станцию поступило сообщение:

«В Компьютерный Центр перестали поступать сведения от Нечто. Похоже, еще один из наших военных противолодочных роботов гидрологической службы вышел из строя. Вы можете вспомнить, что эти электронные чудовища были запрограммированы испытывать подозрение, гнев, считать себя владыками океана. После войны нам так и не удалось заставить их подняться на поверхность — слишком уж они подозрительно к нам отнеслись».

Океанские воды, как и воздушный океан, продолжали катиться в своем бесконечном динамичном движении, и морские течения были гораздо более могущественными, чем любой сопоставимый воздушный поток. Хотя, в сущности, квадриллионы волн двигались сами по себе и только внешне казались одинаковыми.

Вскоре в районе Филиппинской Впадины зародилось мощное течение, которое понесло к поверхности корабль захватчиков по восходящей кривой. Однако только через несколько недель дрейфующее судно было вынесено на поверхность, и лишь через пару дней его обнаружили.

Морской патруль, исследовавший корабль инопланетян, констатировал: прошло уже больше месяца, как чужаки погибли в результате резкого толчка. А после оценки повреждений стало понятно, что произошло на самом деле.

В океанских же глубинах…

Новый владыка «проснулся» в первый «день» своего правления, и первое, что он услышал, были слова его внутреннего «я»:

— Ну, Нечто, какая на сегодня программа?

Монстр, испытывая поистине королевскую подозрительность, с пылающим взором начал обыскивать взглядом свои владения.

Проходя по коридору космического корабля «Колонист-12» мимо двух женщин, Леонард Ханли услышал, как одна из них сказала другой:

— Он был на другом конце Галактики, но, услышав о наших трудностях, сразу же прилетел к нам. Ты знаешь, что ему для путешествий в космосе не нужен никакой корабль?

Ханли пошел дальше, скептически настроенный и нервничающий. Как командир колонистов он уже два часа как знал о прибытии Марка Рогана. Об этом ему сообщил капитан Кренстон, который между прочим заявил:

— Нам повезло, что замечательный эксперт Космического Патруля по делам контактов с чужими расами решил помочь нам, ведь до цели нашего путешествия нам осталось уже не больше половины земных суток. Присутствие мистера Рогана означает, что можно будет высаживаться на планету сразу же, невзирая на то, что произошло с первым поселением колонистов, после чего корабль сразу же отправится дальше.

При упоминании о немедленном отлете корабля Ханли сразу же недовольно поморщился.

«Ну нет, капитан, — подумал он. — Ты не улетишь, пока мы не проверим, что же там собственно говоря произошло!»

Он дошел до радиорубки и заглянул в окошечко в дверях. На дежурстве был молодой парень по имени Ферд.

— Есть что-нибудь новенькое? — спросил Ханли.

Оператор лениво повернулся. В его поведении было достаточно наглости, чтобы вывести из себя любого, но при этом и в самый раз уважения, чтобы никого не обидеть.

— Все по-старому. Повторяют наши сообщения, — ответил он. Ханли колебался. Еще не так давно он пытался уничтожить барьер между экипажем и пассажирами. Ему казалось, что долгое двухлетнее путешествие станет просто невыносимым, если не удастся искоренить недоверие и взаимной враждебности. Но в конце концов был вынужден отступить. Для членов экипажа восемьсот колонистов — мужчин, женщин и детей — были «эмигрантами», и более презрительного выражения они попросту не знали.