Андрей Георгиев - Подарите нам звёзды (СИ)

Адмирал автоматически определял «слеппые» зоны в системе автоматического наблюдения. Люди разные, просканировать мозг и определить, что у того, или иного человека в голове — невозможно. Достаточно одного примера — взрыв на шахте «Звёздная» на спутнике Тритона.

Смертник забрал с собой на тот свет почти три тысячи шахтёров. Всё из-за чего? Из-за человеческой глупости и лени. Кто-то не досмотрел, кто-то не выполнил свои обязанности. И так везде и так во всём. Адмирал вдохнул. Возле лифта тоже никого нет. Сошли все с ума, что ли?

Нельсон не стал вызывать лифт, открыл двери, ведущие на аварийную лестницу. Спустившись вниз, он остановился на промежуточной площадке лестничного пролёта, открыл кейс.

Мужчина достал две пластиковые коробочки, размером с ладонь, ввёл на каждой цифровой код, открыл служебный шкаф со спрятанными в нём автоматами системы электроснабжения сектора, где он сейчас находился, аккуратно положил в нишу коробочки. Дверцу шкафа оставил чуть приоткрытой.

Пусть офицеры Объединённого военного совета считают адмирала «выжившим из ума старичком», но он сейчас им докажет, что «Цереру» необходимо передать под юрисдикцию военных. Гражданские есть гражданские. У них отношение к жизни и своей безопасности странные и, порой, безответственные.

Примеры уже есть. Офицеры прибыли на орбитальную базу два часа назад. О предпринятых сейчас «чудачествах» адмирала, они не в курсе. Вот и хорошо. Сейчас им будет наглядный пример, какое безобразие творится на базе-станции.

Просто удивительно, что не было залпа пришельцев по «Церере», очень удивительно. С таким руководством и организацией безопасности — нужно ждать беды в следующий раз. Если он будет, конечно. Впереди — долгая и кропотливая работа по расследованию произошедшего инцидента. Сколько всего ещё откроется «интересного», остаётся только догадываться.

Нельсон поднялся на площадку, открыл двери, ведущие в холл, бросил взгляд на коммуникационный шкаф. Из него показались первые струйки чёрного дыма. Адмирал подошёл к лифту, нажал кнопку вызова.

Двенадцатый этаж — этаж администрации «Цереры!». Миновав дверь с табличкой «М. Ставински», адмирал прошёл чуть дальше по коридору, остановился перед дверью с табличкой «Кристофер Лейтнер. I отдел».

В приёмной — ни души, монитор компьютера включен, на столе секретаря — обычный рабочий беспорядок. Вот тебе и особист! Нельсон постучал в двери кабинета начальника первого отдела, других дверей здесь просто не было. Ответа не последовало, поэтому адмирал нажал на ручку двери и сделал шаг вовнутрь кабинета.

Возле стола своего начальника, на белоснежном паласе, лежала секретарь Кристофера Лейтнера, Николь, которую Нельсон знал заочно. На белоснежном паласе расплылось пятно красного цвета. Сам Лейтнер сидел в кресле, застывший удивлённый вгляд направлен куда-то в потолок. Во лбу мужчины зияла огромная рваная рана.

Нехорошее предчувствие кольнуло Нельсона в сердце. Он, не закрывая двери в кабинет и в приёмную, выбежал в коридор, направился в сторону приёмной Ставински.

Открыв двери приёмной директора базы, вошёл вовнутрь. Офицеры Военного совета привстали с кресел, приветствуя Нельсона. Пожилой секратарь, оторвав свой взгляд от монитора компьютера, посмотрел на адмирала.

— Мирослав у себя? — бросил Нельсон.

— Да, пока Вас не было, он решил позаниматься с бумагами. Час уже как не выходил из кабинета.

Нельсон рывком открыл двери в кабинет, сделал несколько шагов, остановился. Ставински сидел в своём кресле, на столе — открытая папка с документами.

Ничего не выражающие глаза, глаза мёртвого человека, смотрели с безразличием на вошедшего. Во лбу молодого ещё мужчины, была рана, похожая на нераспустившийся бутон алой розы. Нельсон, с лицом белее мела, вышел в приёмную, держась за сердце, присел в свободное кресло.

— Вызывай замов Ставински, замзамов, всех шишек вызывай! — сквозь зубы произнёс Нельсон. — Лейтнер и Ставински убиты.

В этот момент сработала система оповещения пожарной безопасности. Монотонный, равнодушный голос начал бубнить:

«Внимание! Пожарная тревога. Внимание…»

Но устроенная им самим провокация, теперь для адмирала ушла на второй план. Нельсон криво усмехнулся, вспомнив слова, которые он адресовал Мирославу Ставински:

«… Если тебе дорога твоя жизнь и жизнь твоей семьи — молчи. Будут вызывать на откровенность — молчи! Не дай Бог, будут добиваться признание нетривиальными способами — лучше… сам понимаешь, что тебе нужно сделать в этом случае. Душком тянет из высших эшелонов. Кто-то что-то скрывает о Гельфере, о своих тёмных делишках…»

— Воблер, выпускай котёнка. Это приказ. Как в детском садике себя ведёшь. — сказал Стодж десантнику, который поил урчащего котёнка пантеры водой из ладони.

Воблер подошёл к развалинам непонятного сооружения, поставил на ноги чёрный пушистый комочек, вернулся к десантникам.

— Малыш, что с сигналом, который Ба… гира засекла? — спросил Ник. Неприятно вспоминать человека, повторяя его прозвище. Как же девчонок звали? В принципе, какая уже разница?

— Сигнала мощного и устойчивого уже нет, остались небольшие возмущения. Такое впечатление, что не так давно где-то прошёл дождь с молниями и громом. Обычно такой фон после непогоды остаётся.

Всё одновременно подняли головы вверх, посмотрели на синее безоблачное небо.

— Всё, ребята. Сейчас лес пореже пошёл, перейдём на бег. Построение то же, вперёд.

Через пол часа пути, группа выбежала на просеку. Как назвать то, что деревья сейчас пошли ровными рядами, словно их сажали по натянутой верёвке? Ровные ряды эвкалиптов, очень часто стали встречаться кусты папоротника и другого кустарника, похожего на самшит. Только странный самшит — колючий и липкий.

Стодж постоянно прислушивался к звукам, которые раздавались то справа, то слева от группы. Безликий периодически пропадал из поля зрения капитана, что бы появиться впереди, без всякого прогноза — или с лева, или справа.

Малыш порхал, словно бабочка, Стодж не увидел и следа пота на его лице. Мужик весит далеко за сотню, а бежит очень легко и непринуждённо. Через полчаса перешли на шаг, что бы восстановить дыхание.

Воблер-проныра первым увидел дым прямо по маршруту движения. Лес горел и причём — на большом участке. Ветер был встречный, десантники ощутили во рту сладковатый привкус, дым казался им с содержанием ментола.

Через два часа, чередуя бег с шагом, группа вышла на берег огромного озера. На противоположном берегу полыхал лес, как отметил Ник, огонь был верховым, страшным, который всегда очень быстро распространяется.

На что все сразу обратили внимание — это на идеально чистый берег. Берег словно тщательно убирали от мусора, который естественным образом скапливается на берегу любого водоёма. Глазу не на чем было остановиться — одни камни, камни, камни.