Ирина Ломакина - На Краю

Мы с Вики переглянулись.

— Да? А как на тамошних планетах теперь десанты встречают, вы в курсе? — поинтересовался я. — Огнем и мечом, так сказать. Там война почти началась, а не плановые операции. У вас что, агентурной сети там нет? Или аналитики слабые?

Генерал как-то странно покосился на Вики и усмехнулся.

— Аналитики у нас хорошие, — ответил он. — И про настроения на Краю нам все известно. Но отозвать полицейских — не в наших силах.

— Правда? Хорошо. Тогда послушайте меня внимательно, генерал Полянский. Уверен, что вы не хуже меня в ситуации разбираетесь. Уж если мы с Вики додумались… Полномочий, говорите, у вас нет? Или имена неизвестны, догадки одни, а доказательств никаких? Так вот, без меня вы никогда не найдете Анну Бовва. А Край потеряете. Еще парочка таких бездарных «плановых операций», и вместе с пиратами начнут сражаться все остальные. Вы забыли, что такое затяжное вооруженное восстание? И сколько надо потратить денег и положить жизней, чтобы все успокоилось?

— А вы утверждаете, что знаете местопребывание Бовва. — Генерал был на удивление спокоен.

— Не знаю, к счастью. Пока. Пришел бы я к вам, зная такое. Подозреваю, вы и без «присяги» умеете информацию из подследственных добывать. Но найти ее я могу, причем быстро. Вам нужна эта девушка? Отлично, я принесу ее вам на блюдечке с голубой каемочкой, но только с условием — никаких войн и локальных конфликтов. Делайте что хотите: отзывайте полицию, не поддавайтесь на провокации. В конце концов, вы же СБС, у вас власти должно быть достаточно. Прекращайте играть в политические игры. Спасайте Край Галактики для Союза.

— Я что, должен поверить вам на слово? «Я могу ее найти»! Как? Мне нужны гарантии.

— Нам тоже. Меняю Анну Бовва на спокойствие Края. Ну и на нашу с Вики жизнь и свободу.

— Спелись, да? — генерал даже не посмотрел на Вики. На лице его читалось неодобрение. — «Нашу свободу»! С вами как раз особых проблем нет. Можно и отпустить на все четыре стороны, если заслужите. Свою лояльность вы сами гарантировали. Сотрудничеством с СБС. Я прав?

Я кивнул. Все данные о наших переговорах и соглашении наверняка задокументированы и хранятся в архивах. Достаточно их обнародовать, и на Краю мне делать нечего.

— Что касается политических игр… Увы, я вынужден в них играть. И в данный момент козырей у меня нет. Как нет и сведений о заговоре против целостности Союза. Все происходящее вполне укладывается в рамки обычной полицейской операции. Но мы работаем над этим, и большего я вам обещать не могу. Так что ваш ультиматум просто смешон.

— Вы мне тоже смешны, генерал, — прошипел я. — Я не знаю ничего о вашей поганой политике и не хочу знать. Мне плевать, кто за какой заговор здесь отвечает. Но мне мерзко думать, что из-за ваших игр погибнут люди, причем не только на Краю, но и здесь. Вы же видите — я вас ненавижу, но я сам пришел к вам. И я обещаю, я вам клянусь, что если вы не согласитесь, если не поднимете свою задницу и не отдадите соответствующий приказ, Анну Бовва вы не увидите как своих ушей! Может, случайно обнаружите ее лет через пять, но будет поздно. Край свою пиратскую свободу уже отстоит. И во что превратится, страшно представить.

— Вы отсюда не улетите.

— Допустим, — я повернулся и заглянул ему прямо в глаза. — Но я вас так сильно ненавижу, что мне не страшно умирать. Да я на том свете утешаться буду, что с носом вас оставил! Вики тем более терять нечего. Так что давайте, решайте. И не надо мне пудрить мозги, что вы ничего не можете.

Я не лгал генералу, я был готов выполнить то, что сказал. Много раз за последние недели я прощался с жизнью, и теперь почти не боялся ее потерять. На кону было нечто большее, а времени почти не осталось. Полицейских с Края нужно было уводить немедленно, иначе количество жертв увеличится на несколько порядков. В последние дни на Онтарио я занимался тем, что сидел у визора. Наблюдал импровизированные митинги и даже познакомился заочно с парочкой новоявленных лидеров «движения освобождения». Они очень здорово и проникновенно говорили о том, что «нельзя и дальше терпеть унижения», что «каждая планета должна стать свободной, и для этого мы объединим все силы». И люди слушали эту чушь и соглашались.

Так всегда было. Люди с легкостью велись на красивые слова. Иногда эти слова бывали искренними, но чаще все оказывалось иначе. Слова моего отца принесли многим смерть, но никому — свободу. За всю свою жизнь сенатор Олег Артемьев сумел подарить свободу одному человеку — мне. Оградив меня от печати и от «присяги», создав мне новую биографию. Но за эту свободу мне пришлось дорого заплатить. У меня никогда не было нормальной семьи, а потом не стало и родины. Я не мог оставаться на Шторме.

Отец умер, когда мне было десять лет, но я даже не побывал на его похоронах, чтобы не раскрылась тайна моего происхождения. «Ты должен быть свободен, сынок» — воистину навязчивая мысль.

Спустя семь лет умерла и мать. Без печати у меня был один путь — на Край. Туда я и отправился, и в этом неухоженном, непричесанном мире пришел в себя. Я ведь почему выбрал стезю космического торговца, капитана грузового корабля? Для таких людей дом — весь Край, а зачастую и вся Галактика. Что способно заменить родину? Только целый мир. Теперь этот мир менялся на моих глазах, и я не мог этого предотвратить. Но мог направить эти перемены немного в другое русло. И межзвездная связь казалась мне меньшим из двух зол.

Я знал — мне никогда больше не будет на Краю так хорошо и спокойно, как раньше, но это «раньше» уже никому не под силу вернуть. Даже Братству Тени, хотя тут я ни за что ручаться бы не стал. С м-связью Галактика изменится за какой-то десяток лет. Лучше она станет или хуже, я не мог предположить. Может, и хуже, если принять за аксиому мысль, что к худшему любые перемены. Я хотел одного — чтобы никто не погибал во имя чужих идей. Тысяча несправедливостей все же предпочтительней одной смерти — я научился этому дома, на Шторме.

Генерал Полянский многого не знал обо мне. Для него я был обычным торговцем, одним из тысячи. Но по моему лицу он, кажется, понял, что к моим словам стоит отнестись серьезно. И потом, я предложил ему хорошее решение. Все-таки он был генералом СБС и лично отвечал за поиски Анны Бовва, а раз так, он наверняка ярый сторонник союзной власти и вся эта возня на Краю раздражает его безмерно. Я дал ему шанс приструнить всех своих недругов-сепаратистов и одновременно выслужиться.

Так оно и получилось.

— Сколько дней вам нужно? — спросил генерал.

— Я не буду называть вам конкретный срок. Мы вернемся на Онтарио и включим систему слежения. Больше вы нас не потеряете, — я заговорил сухо, по-деловому. — Как только мы узнаем, где Бовва, я свяжусь с крейсером, и вы ее заберете. Но с этого момента вся излишняя полицейская активность на Краю должна быть прекращена, а обстановка — стабилизирована. Не мне вас учить, как это делается. Умеете. Вспомните Шторм.