Unknown - Венок Альянса (СИ)

С центаврианином, землянином, нарном многое можно понять по его глазам. Но у этих существ нет глаз. И от этого страха и бессилия подкашиваются ноги, на которые он поднялся было.

- Я… я не понимаю, какого ответа вы хотите от меня. Я не знаю! Кто может знать что-то о действиях богов? Кто может их предсказать?

- Вы тысячи лет поклоняетесь этим богам, строите им храмы и рассказываете о них истории. Вы ждёте их помощи в том или ином деле и объясняете их участием то или иное событие. Разве это может быть сложно для одного из вас?

Винтари чувствовал, что ему всё труднее сохранять самообладание. Всё это складывалось как-то слишком нехорошо. В самом деле, ну почему они не поймали с таким вопросом Иржана…

- Я… полагаю, что вам не о чем беспокоиться. Наши боги не будут вмешиваться в вашу жизнь. Ведь ваш мир - больше не наша колония, и были или не были они здесь до сих пор - им точно незачем быть здесь теперь. Вам совершенно не требуются ни их статуи, ни молитвы, мне совершенно нечему тут вас учить…

Если только не зацепиться за мысль о тех центаврианах, что остаются здесь - как Рузанна Талафи и доктор Чинкони, хотя они, конечно, не большие почитатели богов. И если, чёрт бы побрал все эти высокодуховные вопросы, не заострять внимание на том, что вторая молитва - нарнская, и едва ли хоть один из этих тучанков не понял этого.

- Нам не нужны эти молитвы так, как ты подумал, принц Диус Винтари. В этих молитвах нам важен не адресат, а отправитель.

Рыжее пламя костра плясало свой древний, вечный и изменчивый танец. Где-то далеко в тёмной вышине рокотали моторы самолётов. Тренировочные полёты молодых тучанков… Им нет принципиальной разницы, днём или ночью совершать учебные полёты, особенно когда есть яркие ориентиры костров. Руководители группы - два центаврианина и тучанк - в переговорники комментировали полёт новичков, давали советы, вносили корректировки. И тут же пелись песни, звучали сказки и легенды - ночь длинна, живой огонь располагает, тем более совершенно кстати тут инопланетные гости… Тучанки, живущие вблизи космодромов и крупных предприятий, почти всегда знают два языка, кроме родного - нарнский и центаврианский. Некоторые знают так же и земной - благодаря тем из нарнов или центавриан, кто, по той или иной надобности, счёл нужным обучить их ему. Это, наверное, единственное, что оставили по себе хорошего две оккупации. И тучанки ничуть не находят зазорным рассказывать и петь на чужих языках. Кажется, им доставляет даже некоторое удовольствие слышать, как их привычное обретает новое звучание…

Рузанна с небольшой кипой хвороста сидела на расстеленной шкуре. Рассеянная мечтательная улыбка блуждала по её лицу. Рядом тихо опустилась Амина Джани.

- Вы не против моего общества, леди Талафи?

- Ничуть! Я хотела познакомиться с вами поближе, - девушка гостеприимно подвинулась, давая соотечественнице возможность сесть поудобнее, - вы ведь леди Джани, первая центаврианка-рейнджер, и вы… жена нарна?

Амина улыбнулась.

- Жена… Мне нравится, как звучит это слово, серьёзно, торжественно, основательно… И в то же время по-простому, по-домашнему так. Нет, в полной мере называться мужем и женой мы не можем, хотя один из обрядов в нашей жизни уже был. Но вообще как-то непонятно, по какому обряду венчать нарна и центаврианку, а у рейнджеров специального брачного обряда нет, теперь вот энтилза говорит, что наверное, стоило бы разработать… Но мы обручились согласно Г’Квану, эта простая формула не имеет какой-то специфики круга, рода, касается только религиозных убеждений обоих, а они у нас общие. Но честно говоря… Насколько это важно? Мы любим друг друга, и для подтверждения этого не нужны никакие обряды, а жить обычной семейной жизнью мы всё равно по роду профессии не можем.

- Это… Так необычно. Я хотела бы понять, правда. Как… можно… Как центаврианка может полюбить нарна…

- Для этого мне пришлось бы на какое-то время стать кем-то другим, чтобы представить, как можно не полюбить Тжи’Тена. Будучи Аминой Джани, я не могу себе этого представить.

Рузанна покраснела, видимо проигрывая девичьему любопытству. Амина невольно подумала, как, наверное, забавно они смотрятся рядом, её форма, её огрубелая в тренировочных боях кожа и обломанные ногти - рядом с изящной, как фарфоровая статуэтка, Рузанной, её тонкими пальчиками, теребящими складки расшитого платья. Когда-то она сама была такой, как эта девочка, и мужчины упражнялись в изящной словесности, сравнивая её с цветком, горной ланью или шедевром ювелирного искусства, и клянясь, что в первую минуту не верили, что она настоящая, а не пришедшее из рая видение. Но уж о чём о чём, а об этих изменениях она не жалела.

- И вы… находите его красивым?

- Разумеется. И не могло бы быть иначе, когда любишь. Но дело не во внешнем обольщении, совсем нет. Я не разделяю красоту Тжи’Тена на внешнюю и внутреннюю. Тжи’Тен является для меня образцом и идеалом не только потому, что я могла бы смотреть на него вечно, вечно слушать его голос, что его сильные руки нежнее всего на свете. Мы с ним идём одной дорогой, у нас одна цель, один выбор, один бой. Поэтому даже разлучаясь надолго, мы никогда не теряем друг друга из виду. Иногда мне кажется, что счастье моё так велико, что не вмещается в моё сердце… Я читаю это в улыбках тех, кто рад за меня… Настоящее счастье - найти того, кто будет и поддерживать тебя, и учить. Я не могу сказать, созданы ли мы с ним друг для друга, но я точно знаю, что наша встреча - это лучший дар судьбы. Награда за смелость, за волю к жизни, залог того, что мы не сойдём с пути… Я понимаю, у многих моих соотечественников… предубеждение против нарнов…

На лице Рузанны проступило смущение.

- Я почти ничего не знаю о них. На Девоне как-то сложно было на них насмотреться, да и я была слишком мала. Единственная в моей жизни встреча… оставила впечатления неприятные… Но это детские страхи, они хоть и сильны, но не вечны. Здесь я, разумеется, слышала о нарнах много плохого, какую они по себе память оставили на Тучанкью - вы сами знаете… Да и многие центавриане рады были подогреть, рассказывая о нарнах всякие ужасы. Но я, конечно, не готова верить, что они все именно такие ужасные, как о них говорят. По большому счёту, первыми колонистами любой колонии редко бывали образцы высоких моральных качеств. Вспоминая, прости меня Создатель, многих наших соседей, я хорошо это понимаю. Однако как среди моих соотечественников есть… очень разные, так, вероятно, и среди нарнов. А вы сказали, у вас с ним общая вера? Вы оба приняли религию минбарцев?

- Нет, что вы, да и к чему бы это было? Хотя некоторые элементы минбарской религии входят в философию анлашок, не без этого… Нет, я приняла в своё сердце Г’Кван, при чём ещё до того, как познакомилась с Тжи’Теном. И можно даже сказать, что я смотрела на него с первой минуты через призму учения, что в моих чувствах вообще много религиозного… А вы верующая, леди Талафи?