Unknown - Венок Альянса (СИ)

Рузанна уставилась на костёр, надеясь, что красноту её лица можно будет списать на близость огня. Винтари шёл к ним, попутно оживлённо беседуя с тучанком, разодетым в пышные национальные одежды.

- Рузанна, вы знаете Песню Вереска?

- Что?

- Любезная шиНан-Кой, повторите, пожалуйста, это название на тучанкском. Я не уверен, что могу с ходу это произнести. Но я предполагаю, что адекватным переводом будет вереск, вы говорили, помнится, что больше всего это растение близко к таким видам, существующим на Земле и Центавре.

- А, поняла. Да, действительно, пожалуй, достойная аналогия, позволяющая передать настроение… Но с переводом будет много сложностей, эта группа песен самая богатая на ассоциативные ряды и множество смыслов. Например, если немного иначе произнести это слово, переводимое как вереск, получится “поле поиска”, если читать “стелющийся туман” слитно, то получится “сомнения, не отпускающие меня”…

- Я это уже понял, сносок будет больше, чем самой песни…

- Переводя песню, ты напишешь её заново, - сказала тучанк, пришедшая вместе с Винтари, осторожно опускаясь на землю рядом, - но нам интересно, как ты её споёшь. Интересно, как ты спел бы Песню озера Таш Тал Дхуу…

- Что?

- Я даже не слышала такую, слышала только её упоминание в других песнях…

- Ты слышала её, Рузанна. Её пели при погребении молодого Крайса.

Винтари вздрогнул. Погребальная песня? Зачем же… зачем они заговорили об этом с ним?

- Нан, не дурная ли примета - говорить о погребальных песнях, тебе сейчас?

Тучанк мотнула головой.

- Ты знаешь, что она не только погребальная. Не бойся, песня не накликает зла. У тебя, Одолжившей имя, много тревог, но это не одна из них.

- Одолжившая имя? Что это значит?

Тучанк провела пальцами по меховым лоскутам своей накидки.

- Когда у меня появилось дитё, Рузанна одолжила ему своё имя. Обычно мы не просим об этом иноземцев, но Рузанна очень дорога нам, она внимательна к обычаям тучанков и она очень сильна. Когда дитё рождается, оно уже поёт свою песню, но мы не можем услышать её, ведь оно ещё не умеет говорить, и мысли его путаны и нестройны, и оно не понимает, что говорим мы. Оно беззащитно. Вредящие духи могут смутить Песню сознания дитя, изменить его понимание, спутать его ориентиры, поэтому для защиты дитя мы просим кого-то одолжить ему своё имя, и называем его так, пока оно не сможет говорить и само не назовёт своё имя, которое знает только оно. Тогда духи не трогают дитя, они беспокоят того, кто дал ему своё имя, но большой - сильный, и духи не могут смутить его.

- А если что-то случится с одолжившим имя?

- Тогда дитя может даже умереть. Поэтому мы оберегаем Одолжившего имя, стараемся, чтоб он не оставался надолго один. Рузанна не верит в духов, это огорчает нас, но она обещала поберечься ради дитя Ру-Зан.

- И сколько уже вашей дочке?

- Дочке? - в голосе тучанк, кажется, послышалось удивление.

Рузанна быстро проговорила что-то по-тучанкски, Винтари разобрал только слово “всегда”.

Тучанк покачала головой.

- Непонимание от незнания, но это не страшно. У нас при рождении не известен пол ребёнка, никто не знает его, пока он сам его не назовёт.

- Но… А как…

- Внешне одно дитё не отличается от другого, это не как у вас. Пол - это внутри, как и имя.

- То есть, вы просто называете ребёнка мужским или женским именем вне зависимости от того, кем оно потом окажется?

- Наши имена - не мужские и не женские, наше обращение к дитя лишено родовых окончаний. И дитя говорит без родовых окончаний до того момента, когда оно готово сказать, мужчина оно или женщина.

- А… Когда он наступает, этот момент? Это какое-то ваше совершеннолетие?

Тучанк неопределённо пожала плечами.

- Нет какого-то определённого срока. Одни называют пол вместе с именем, а другие чуть позже, а кто-то вовсе лишь тогда, когда встречает того, кого полюбит.

- А… Как же ваша телепатия? Разве вы не можете узнать имя и пол ребёнка через него?

- Мы помогаем дитя строить свою Песню Сознания, но не вмешиваемся в неё. Это запрещено. Мы лишь отвечаем на вопросы. По своей дороге каждый идёт сам.

- Да, да, я вижу, что с ним не произошло ничего страшного. Я этому очень рад. Мне совершенно не хочется, чтоб вы считали меня каким-то сумасшедшим паникёром, просто поверьте, я видел и слышал кое-что…

- Мы знаем, принц Диус Винтари. Но важнее не то, кем мы посчитаем тебя, а то, что происходит с твоим братом. Он слушал песню, он жил в ней, а мы слушали его Песню. Она странная.

- Что вы хотите этим сказать?

Тучанк подошёл ближе и снизил голос, словно боялся, что их кто-то услышит, хотя на рассветном поле они стояли одни.

- Мы знаем, ты боишься, что он сожжёт себя. Что он существо из древних легенд твоего мира… Может быть, ты прав, мы не знаем твоего мира и его духов, но будем знать, если ты поможешь нам. Что-то случилось с его Песней Сознания, но мы не знаем, когда и как. Если ты уверен, что такого не было до того, как он посетил твой мир, возможно, причина из твоего мира. Твой брат слышит Песни, которых не слышим мы все. Его влечёт не огонь, а то, что за ним.

Комментарий к Часть 4. МАК И ВЕРЕСК. Гл. 5. Сила призыва

Мне правда жаль, что название главы нельзя дать на каком-нибудь… тучанкском. Оно должно означать не только “силу призыва”, “но и силу зовущего”, означать и молитву Винтари, и деятельность Гилы, и то, что чувствует Дэвид перед огнём.

Да, я знаю, что коряво называть жилище тучанка юртой. Но так как-то понятнее, чем на пару страниц описаний и объяснений.

========== Часть 4. МАК И ВЕРЕСК. Гл. 6. Слово и таинство ==========

Вижу, что не видят остальные,

Знаю всё, что будет, наперёд.

Вечная река и облака седые,

Горные вершины, безразличный лёд.

Чувствую подобно богу ночи,

Кончиками пальцев и луной,

Став сильнее и намного жёстче,

В знак сливаясь с призрачной тобой.

Слыша наставления свыше,

Следуя тернистому пути,

Цель становится неизбывно ближе

С помощью божественной руки.

Вижу, что не видят остальные,

Кончиками пальцев и луной,

Вечная река и облака седые,

В знак сливаясь с призрачной тобой.

«Невидь»

- А ведь завтра сочельник… - рассеянно проговорил Зак, пройдясь по гостиной.

- Что это значит? - вскинулся Иржан.

- 24 декабря, канун Рождества. Вон оно как бывает… Оно конечно, где только не случалось встречать Рождество, но в таком странном месте - первый раз. Нет, всё бы ничего, но ведь даже не позвонить, не поздравить никого… Просвета в этих чёртовых облаках мы когда ещё достигнем…

- Не беда, так давайте хотя бы сами справим.

Зак обернулся. Ничего бы, может быть, не удивило его в этой фразе, если б исходила она не от Винтари.

- Справим? А… Не обижайтесь, принц, но вам-то это зачем? Центаврианину, земной праздник…