Unknown - Венок Альянса (СИ)

Что ж, это прекрасно, что он говорит о чём угодно, только не об этом…

– Пожалуй, тут вы правы. Хотя я очень самолюбив, но я уже замечал, что боль от неудач и поражений притупляется со временем. Наверное, телепаты в этом плане счастливее, чем мы, они не настолько наедине с собственными мыслями.

Дэвид усмехнулся.

– Редко от кого услышишь, как телепатов называют счастливыми.

– Ну, я говорю больше применительно к телепатам Центавра, у нас они привилегированный класс. Детей-телепатов, родившихся в бедных семьях, забирают на усыновление в знатные дома, они получают щедрое вознаграждение за свою работу, и наша гильдия телепатов не налагает на них таких ограничений, как на телепатов-землян Пси-Корпус. Мы не заставляем их подчиняться какой-то единой структуре, не ограничиваем их в проявлении их способностей. Телепат подчиняется в первую очередь роду, ну, как и любой из нас. Гильдия служит больше для организации, объединения, например, чтоб семьи, которым не повезло иметь своего телепата, знали, куда обращаться для найма.

– Значит, у вас не могло бы произойти подобное истории родителей Андо?

– Это действительно маловероятно. Наши телепаты не скованы неволей большей, чем все остальные, по крайней мере. И нормалу, и телепату условия жизни диктует семья, в которой он вырос. А в некоторых случаях им даже позволяется больше – как привилегированному классу, им делаются поблажки. Ну, например, были случаи, когда давалось разрешение на поиск биологической семьи… Такое желание, впрочем, выражалось нечасто, телепатам более чем привольно живётся и в приёмных семьях, они являются сокровищем и предметом гордости принявшего их рода, а семьи получают за ребёнка-телепата солидное вознаграждение, позволяющее вырастить двух обычных детей или дать полноценное образование по крайней мере одному, это сделка, выгодная для обеих сторон. У нас так же не существует запрета на брак телепатов с нормалами, это было глупо — их мало… К тому же, хотя союз телепата с телепатом и повышает шанс передачи способностей, твёрдой гарантии нет — известен случай, когда у родителей, уровень которых соответствовал земному П11, все трое детей родились без способностей. Но это, конечно, просто образец чудовищного невезения.

– То есть, получается, вторжение в частную жизнь, которого так боятся земляне, вас не пугает?

– У нас свободная конкуренция, - усмехнулся центаврианин, - разумеется, никому не хочется, чтобы его секреты были раскрыты. Но хочешь защититься — умей избегать встреч с телепатами враждебных тебе родов. Да лишний раз и с телепатами родов дружественных. Либо ходи в сопровождении собственного телепата, чтобы он мог засечь и заблокировать вторжение. Владеющий информацией владеет миром, это понимаем мы и понимают земляне. Разница в том, что мы делаем это открыто.

Дэвид прикрыл глаза. Нет, это не прошло, думал Винтари, глядя на скорбную складку между бесцветными бровями. Разве что - он смог обуздать эту боль, но едва ли излечить. Обида за отца разделяет его с отцом же, остающимся патриотом Земли. «Это… как «любить родителей такими, какие они есть»! Я не мог бы любить недостойных родителей, не представляю этого, мои родители - идеальны!». Обида за телепатов… Если честно, непостижима разуму. Сколько людей узнал он на Минбаре? Ни в ком больше он не встретил такого надлома, они могли вспоминать о телепатах, о связанных с ними моментах истории спокойно. Разве что - Иванова… Но ведь у неё особый случай. А у Дэвида даже нет близких друзей-телепатов, если не считать таковыми девочек Коул! В этот момент Диусу абсурдно захотелось подобный дар, чтобы заглянуть в мысли Дэвида. Он никогда не лгал, но не говорить - это не то же, что лгать.

– На Минбаре телепатия считается великим даром… На Земле — великим проклятьем… По большому счёту, Пси-Корпус ведь расформировали не из-за сочувствия к телепатам, а из-за всё возрастающих властных амбиций, из-за нехорошей роли на политической арене. Хотя наверное, просто надо верить — что люди научатся бок о бок с телепатами работать, жить, идти к общему будущему. Что хотя бы по малой капле в день, но преодолеют это параноидальное недоверие. В конце концов, за эту веру родители Андо отдали жизнь.

Винтари покачал головой.

– Ничего не скажешь, повезло парню. Вырасти в мире, где он — единственный телепат… Как он вообще выжил там?

– Интересно, каково это — после стольких лет встретить наконец себе подобных…

– «Себе подобных»… Мне вот интересно, почему он для обучения отправился не на Землю, а сюда, и почему только сейчас?

– Это было завещание Г’Кара. Г’Кар, выполняя волю Литы, сделал всё, чтоб об Андо не знали как можно дольше. Но теперь развитие его способностей больше не позволяет ему жить, как жил. Однако на Землю… Думаю, это можно понять. Пси-Корпуса больше, конечно, нет, но память, для него — ещё жива, он пока не готов к встрече с родиной родителей — потому что это родина и тех, кто оставил его сиротой.

– Хорошо, что он был так мал, когда это случилось, а отца и вовсе не знал. Боль его была бы сильнее. Я вообще не хочу представлять, что чувствуют телепаты, теряя друг друга — это ведь потеря целого мира, для них… Мы теряем лицо, голос, сказанные слова. Они – весь внутренний мир, который они знали. Сейчас он словно изучает само понятие семьи, ищет в чужих сознаниях, на что похожи чувства к родителям.

– Он проник туда, куда не следовало бы, задел струны, больнее которых нет… но я не в силах обижаться на него за это. Он искал не только определения чувств, но и определения потери. И напомнил мне о потере, которая и меня ждёт.

– Ему больно. Его родители покинули его раньше, чем он мог их хотя бы запомнить, а ваши родители живы и проживут ещё много лет…

Лицо Дэвида помрачнело, и у Винтари кольнуло оба сердца. И ему даже, кажется, смутно хотелось, чтоб Дэвид не продолжал, сдержал эту откровенность, оставил его в счастливом неведенье…

– Вы не всё знаете, Диус. Это мало кто знает… Но от меня не скрывали, не смогли скрыть. Тогда, на За‘Ха’Думе, когда мой отец взорвал цитадель Теней… Он погиб. Погиб по-настоящему. Лориен, один из Изначальных, задержал и продлил уходящую жизнь, но лишь на время. Он не отменил его смерть, он только дал ему отсрочку. Жизненной силы, которую он ему передал, было лишь на двадцать лет.

– Что?!

– И когда это время пройдёт… «Он просто остановится».

В глазах Винтари стоял физически, им самим ощущаемый, ужас.

– Но… Это было в 2261 году… Значит… Дэвид, почему вы сказали мне об этом только теперь?

К чёрту всё… И гордость, и комплексы, и всё, как ещё это может называться. Пусть он не может выразить свои чувства – он не может их не чувствовать, не может не погибать сейчас в их пучине. Пусть он не может прямо сейчас закричать от ожидания грядущей боли, броситься прочь, по коридору дальше – найти, припасть к дорогим рукам, поклясться, что каждый день, каждую минуту будет рядом, что сделает всё… Но сдержаться сейчас, перед Дэвидом, он не может тоже.