Владимир Лароу - Звёздные прыгуны (СИ)

— Как он выжил в этой мясорубке? — Кинг не без интереса оглядывал внутренности капсулы.

— Спроси лучше, как он выбрался наружу.

— С креслом на плечах!

— Не уходи… мираж… красавица!

— Снова бредит.

— Ничего не понимаю, — Золтан Левицкий, сжимая диагностический аппарат, склонился над пострадавшим.

— В чем дело, док?

— У него явно следы нескольких переломов, и… они срастаются! Такое ощущение, пилоту уже кто-то оказал помощь. До нас!

— И что вам не нравится? Пока был в сознании, парень дополз до медицинского бокса, подлечился…

— На спасательных модулях нет медицинского бокса!

— …

— Я… люблю… да, люблю, имя, скажи имя?..

Сигурд почесал огненную шевелюру.

— Забыть имя любимой…

— Шмякнулся, что надо!

— Золтан, брось хмуриться, — Корелла положил шершавую ладонь на узкое плечо доктора, — ну помог ему кто-то из местных…

— Б-327/4 — отсталая планета, здесь нет, да и не может быть достаточного оборудования, специалистов…

— Какой-нибудь шаман, — высказал неожиданно взрослую мысль Берт Кинг.

— Точно, — поддержал его штурман, — помнишь, как было на Панде — племенной колдун при помощи толченой коры и танцев умудрился излечить космическую чуму, которая едва не выкосила пол системы.

— Это другое…

— Какое другое, вот и перевязали его, — Кинг наклонился над пострадавшим, чтобы снять с ноги платок, режущий глаз среди блеска комбинезона.

Спасатель едва успел распустить узел.

Неожиданно, до этого едва живой испытатель, рывком поднялся, горячие пальцы выхватили пыльный кусок ткани.

— Это мое!.. Нет, ее… — глаза на худом лице лихорадочно блестели.

— Фу ты, черт, — молодой спасатель медленно осел на песок. — Чуть заикой не стал.

— Лежите, лежите, — не без труда, доктору удалось уложить спасаемого обратно.

— Могли бы предупредить, док, что он способен на такие выкрутасы, — обиженно выдавил Кинг.

— Давайте убираться отсюда, — прижмурившись на солнце, Мойер погладил лысый череп, — пока сами не попадали.

На пороге звездолета, в синем мундире, как всегда застегнутом до самой верхней пуговицы, появился Дугов — капитан корабля спасателей.

— Приказано забрать не только пострадавшего, но и его модуль, даже следа не должно остаться от технической цивилизации.

— Да что они там, с ума посходили, они вообще представляют себе, что значит вытянуть на орбиту…

Под голубыми, под цвет кителя, глазами капитана, Кинг неожиданно, или ожиданно смешался.

— Забрать, так забрать… начальству виднее.

Коерку за конторкой было скучно. Клерку, наверняка, хотелось домой, к любимому головизору и удобному креслу. Вместо этого, клерка ждали еще три часа нудной работы и еще более нудные посетители. Все это настолько явно читалось на скучающей веснушчатой физиономии, что Трегарту было впору заподозрить в себе экстрасенсорные способности.

— Я вам в который раз повторяю, планета Порта — закрытый мир, без визы соответствующих органов…

В отличие от клерка, Трегарту совсем не было скучно, более того — волна гнева начала зарождаться где-то внутри. Скоро месяц, как он вышел из больницы и весь это месяц был потрачен на ходьбу по инстанциям: звездная служба, комитет новооткрытых земель, общество защиты гуманоидов и такое же, касающееся негуманоидных форм жизни, антимонопольный комитет, профсоюз археологов…

В кафе тихо играла музыка, в такт звуковым переливам, на матовых стенах плясали цветные пятна, как на вкус Дункана — слишком яркие. Трегарт не любил этих новомодных заведений со светомузыкой. Призванная успокаивать, отвлекать клиентов от сутолоки внекафешной жизни, Трегарта она раздражала.

К сожалению, единственное кафе на территории института, оказалось светомузыкальным.

— Поймите, Порта, или, как вы — космолетчики, называет ее — Б-327/4 — уникальный мир! — напротив Дункана сидело типичное воплощение ученого сухаря — растянутый на коленях и локтях, забывший слово «чистка» мышиный костюм, широкий в плечах и узкий в раздавшихся бедрах. Длинные худые пальцы, словно щупальца, вырастали прямо из серых рукавов; на тонкой шее болталась объемная голова с редкими волосками и глазами… лихорадочно блестящими — единственной живой вещью, среди царства пепла.

— Чем же она уникальна? — увлекшись одним из световых пятен — ярко-алым, Трегарт на некоторое время потерял нить разговора.

— Как же! — глаза ослепили порцией блеска. — Девственная, не тронутая цивилизацией, первобытная культура, пребывающая — редкая удача — в бронзовом веке, по нашим меркам, хотя бронзу, хе, хе, аборигены еще не научились обрабатывать, да это и не важно…

Очередное световое пятно отвлекло Трегарта от речей ученого.

— Здесь у меня разрешение санитарной службы, согласование с Контролем Качества, пограничниками, таможней и даже справка о прохождении прививок и курса на бактерионосительство, чего вам еще?

Дункан не представлял, что выбить разрешение на посещение одной единственной, всеми забытой планеты так сложно.

Веснушчатые — подстать физиономии — пальцы чиновника принялись перебирать коричневые бумажки.

— А справка из экологического контроля о соответствии корабля последним требованиям?

— Вы слушаете?

— А? — Трегарт понял, что снова увлекся очередным пятном. Кажется, он потихоньку начинал ненавидеть эти светомузыкальные заведения. — Очень интересно, профессор.

— Ну так вот, как я уже говорил, помимо прочего, Порта уникальна тем, что религиозные воззрения аборигенов почти не отличаются от верований наших первобытных народов.

— Что вы говорите, — Дункан начал уставать от собеседника, судя по всему, попасть на планету, тот ему не поможет, а пляски у костра местных дикарей, Трегарта волновали мало.

— Почти классический набор: боги — огромные существа, пришедшие с неба и подарившие детям своим огонь и жизнь, а также, научившие их охоте и искусству врачевания. Естественно, периодически возвращающиеся, дабы поощрить верных и наказать виновных. Вы слушаете?

— Да, да, — проклятые пятна.

— Но что самое необычное, — ученый сделал паузу, достойную опытного трагика, — боги портиан имеют сходство с… человеком!

— Гуманоидным формам жизни, а людям в особенности, вообще запрещено посещение Б-327/4, что-то связанное с религией, кажется, мы можем сойти за местных богов, — сраженный настойчивостью Трегарта, чиновник снизошел до объяснений.

— Однако, у меня имеются сведения, не так давно, люди посещали Порту, — рука нащупала, спрятанный в кармане, шелковый платок — если бы не он, Трегарт охотно согласился бы со всеми и списал произошедшее на расшалившееся воображение. Не платок и не… лицо — смуглое, в обрамлении светлых кудряшек. Это лицо, его очертания постоянно стояли перед глазами Трегарта. Оно стояло все время реабилитации, и никуда не исчезло после. Он читал, слышал, про любовь с первого взгляда, но никогда не думал, что испытает нечто подобное сам. В шевелении листьев Трегарту виделось хлопанье густых ресниц, в блеске ручьев сверкали темные глаза незнакомки, в дуновении ветра слышался шепот прекрасных губ. Она приходила во сне, наяву и даже в краткий период между. Дункан был на все готов, на все, чтобы только раз, всего лишь один раз, еще раз узреть эти черты, услышать голос…