Сергей Варлашин - Звездная Мгла (СИ)

Если удастся его победить и взять с собой, частные военные компании встанут в очередь, чтобы меня озолотить, за возможность покопаться с останками. С юридической точки зрения, все продукты труда, полученные на станции, без чужого вмешательства — принадлежат государству. Как же тогда быть, если собственник государство Русь свята, владелец авторских прав Варна, а человек выставивший изделие труда на продажу я? Боевой робот «Богатырь», машина точная. Любое мое движение, он копирует с пятикратным усилением. Легкое движение руки, он воспроизведет как мах. Месяцы тренировок и практики необходимы для хорошего владения им, для мастерского уровня, при выступлениях на ринге, нужны годы. Что говорить про мои неумелые движения в попытке наверстать полугодовую программу. Тут как в боевых искусствах. Сначала ты учишься делать все движения, месяцами и годами заучивая похожие, простые движения. Зато потом любые твои движения, будь то импровизация или повторение старого, выстраивают твое тело, дух и ум надлежащим образом. Живут в тебе всю жизнь, даже когда ты этого не осознаешь. Практики тайцзи-цюань длинною в жизнь, определенно мне помогли с управлением «Богатырем». Морк сильно заблуждался, когда думал, что нам хватит лишь найти еще несколько таких игрушек.

Тут я уловил момент, когда разлучитель подошел ко мне неосторожно близко. Прямым правым, я качественно точно ударил его в визор, от чего он, отшатнулся назад. Не давая ему опомниться и перехватывая инициативу наступления, левой рукой я отстриг ему половину пулемета. Так что теперь, он только подавал ленту, а она вываливалась на пол. Из внутренних своих резервуаров, он не производил ни единого выстрела. Он даже удивился сам, когда его главное оружие замолчало, а патронные ленты впустую вылетали по дуге вверх. Еще один подарок мне с его стороны. Пользуясь короткой потерей внимания, я отменно сильно и точно, набил ему визор до неузнаваемости, а потом сразу двумя клешнями, оттяпал, окончательно его руку по локоть. Фонтанируя своей грязно серой и ярко голубой жидкостью одновременно, разлучитель залил мне всю кабину. Ну неужели нельзя было предусмотреть дворники, или смыв. Я до смешного нелепо, пытался одной из рук вытереть кабину от его выделений. Получилось лишь провести пару тонких полосок, но мне этого было достаточно. Пока я, отступая, вытирал кабину, выстрелы подмоги, от подтянувшихся киборгов, отвлекли внимание наемников и теперь они не могли мне помочь.

Разлучитель умудрился искромсать всю мою правую ногу, и теперь она едва слушалась моих команд. Это не мешало мне, опираться на нее и бить прямым, левой ногой ему в корпус, чтобы отстранять его хоть не на долго. Раскрученными лезвиями и буром он уверенно отбивал мои атаки клешнями. В один момент мне люто повезло. Моя клешня, сойдясь с его рукой, застряла в ней. У него не хватало сил раскрутить мою увесистую клешню, а мне не хватало силы раскусить вдоль его руку. Но у меня была вторая! Ей я провел тройку ударов по его визору и корпусу, чтобы его вывести из равновесия, а потом принялся искушенно кромсать его зажатую руку. Через несколько мучительно долгих мгновений я заполучил навеки его последнюю опасную конечность. Остальные две (поправить, что на них за оружие), не могли мне нанести серьезного вреда и я с улыбкой садового — маньяка на лице, отрубал ему правую ногу.

— Ну что тварь теперь на равных?! На Равных я спрашиваю?! — дико орал я, позабыв о заповедях истинного война света.

Варна не отвечала. Убежать она тоже не могла, я держал ее свободной левой клешней за ногу, а правой ампутировал. Ей оставалось только дергаться, брыкаться, сопротивляться. Сквозь ярость, до меня донеслись звуки предупреждения о садящейся батарее.

— Ну ты что, бессмертная?!

Только сейчас я обратил внимание на табло, один процент. Чувствуя как клешни с каждым щелчком, все слабее и слабее кусают, уже почти отрубленную ногу, я принял решение тикать. Вложив остатки энергии в толчок от пола, в броске борца я повалил на спину разлучителя, сжал последний раз его ногу двумя клешнями сразу и окончательно ее откусил. А сам открыл кабину, и под звуки барахтающегося подо мной поверженного врага, вылез, прыгнул и перекатом ушел в сторону. Чтобы киборгам было сложнее взять меня на прицел.

Двух минутный бой, почти на равных, закончился внезапно быстро. Я выстрелил парой лучей в трепыхающегося как жук робота, когда его перевернут на спину, придавят камушком, чтобы не смог убежать.

— Ну наконец то, а мы думали у вас любовный акт начался. — не к месту пошутила Велена.

— Ревнуешь? — я улыбнулся ей.

— Было бы к кому! — огромными глазами она смерила меня и на пухлых губах ее затеплилась новая колкая мысль, но ее перебили.

— Голубки… вашу вселенную мать, долго я еще буду ждать вас? — орал нервно Зрячий. — Патроны не вечные!

Я несся под обстрелом, перекрестным огнем наемников и киборгов, кажется, держа Велену за руку. В мыслях моих не к месту, застряли последние слова Зрячего. Патроны не вечные. Как и все в этом мире. Даже вселенная мать, им упомянутая, тоже должно быть не вечная. Этого я никогда, как и никто другой не сможет осознать. Но оценить величие сможет каждый. Достаточно темной ночью, лучше в августе-сентябре посмотреть на звездное небо или еще лучше, застать звездопад, метеоритный дождь.

— Ты все о своей подружке Варне думаешь? — начала Велена, на чем и остановилась, как мне показалось пилить меня не хуже, своей соперницы, но в интеллектуальном плане.

— Думаю о вселенной и о мироустройстве.

— Поведаешь мне на досуге? — глотая воздух, говорила она на бегу, соскучилась.

— Да, конечно, могу прямо сейчас рассказать, если тебе будет угодно меня выслушать на бегу.

— Вар. Ты хоть не сходи с ума! — Чуть не застонал Зрячий.

Наш марафон затянулся чуть более, чем следовало. Киборги оказались довольно свежими и бойкими, бежали сносно. Догнать не могли, у них наших костюмов не было, но сильно не отставали, у них понятие усталость, наверно было умело вычеркнуто из умов Варной.

— А сейчас опять о ней думаешь? — спросила меня Велена, уже в личном диалоге.

— Да, но как ты узнала? — риторически спросил я, потому что не хуже Зрячего, устал от бега.

— Все просто, у тебя на лбу это написано.

— Ты у меня такая внимательная, Велена, ни одной мысли не дашь проскочить мимо. Буду думать теперь, только о хорошем в твоем присутствии. Чтобы тебя не огорчать.

Велена зарумянилась, но замолчала на этом. Уж не знаю, от бега или от моих слов. Куб подозрительно оглянулся на нас. В его взгляде читалось «У вас все дома?». Сказал он конечно другое. Но не потому, что был неискренен, а скорее из вежливости.

— У вас там все в порядке? Никто не ранен?