Обратная сторона Европы (СИ)

Тогда ей пришло в голову сделать вот что: если случай с наручниками многократно повторится, то, наконец, посчитают, что дело не в чьей-то воле и ментальных способностях, а в неисправности наручников, и тогда, возможно, снимут с неё подозрение. По крайней мере, можно будет усыпить бдительность Морсби, и он совершенно спокойно воспримет исчезновение маленького и по сути незначительного факта из личного дела Окин Магвайр. Или поймёт, что его подлый план провалился.

...

Окин знала, что осуществление задуманного отнимет много сил, но она намеревалась растянуть его во времени. Она уже довольно долго находилась в ужасной депрессии, а теперь ещё добровольно взвалила на себя этот груз. А всё из-за мелкой шалости в лунной тюрьме около трёх лет назад. Окин думала о Грэме, о его красивых сильных руках, о его сером взгляде из-под опущенных ресниц, редкой улыбке. Мысли о нём придали ей силы, и она принялась снимать чужие наручники. Ассоциативным рядом служили тюрьма, камера, руки, электронный замок. Это было не просто: нужно было погрузиться в полную тьму, тишину и искать в этой глухой темноте нужные ей ряды битов 00101011, 00111000, …

...

«Когда идёшь навстречу солнцу, не думай, что где-то оставил свою тень. – Писала Окин карандашом на чистом листке бумаги. Её руки немного дрожали. – Откуда я зацепила это?». Капля воды упала с её мокрых волос, а потом закапали слёзы. Белая бумага покрылась выпуклыми кругляшами. После первых двух наручников она была совершенно измотана. Ведь она побывала не где-нибудь, а опять в своём личном аду, в лунной колонии. «Можно было и на Земле, можно было даже на Марсе… – Окин не знала, но ходили приглушённые слухи и о марсианской тюрьме. – Заодно и узнала бы... Но я вернулась в то самое место моего заключения…». Тяжёлая капля достигла кончика носа и бухнулась на «солнце».

«Действительно, откуда я знаю эту фразу? Это похоже на сентенцию или афоризм». В поисковике ничего однозначного не нашлось, но Окин вдруг наткнулась на страничку с командой астронавтов – с теми самыми, которые отправились на Европу вместе с Грэмом. По Окин будто ток прошёл – она совершенно не ожидала этого. Про каждого было написано немного, какие-то факты из биографии и тому подобное. Оказалось, что «Когда идёшь навстречу солнцу, не думай, что где-то оставил свою тень» – ни много ни мало, а жизненный девиз одного из астронавтов, Аэра Холлингсворта. «Вот меня занесло, – подумала Окин. – Возможно, что мои мысли о Грэме привели меня туда. Но надеюсь, что нет, так как это могло бы означать, что… какая-нибудь электроника там выйдет из строя. Вероятность исчезающе мала, но всё же. Нужно быть аккуратней». Подумав, Окин пришла к мысли, что не могла так уж сильно накосячить. И ещё решила не думать про Грэма в следующий раз, когда…

…

Мэтью Дюбуа имел отличительную особенность по сравнению с остальными членами экипажа «Экспедиции», да и по сравнению с большей частью людей вообще: во-первых и во-вторых. Во-первых, он думал о будущем, но не это, конечно, отличало его. Во-вторых, он думал о будущем, почти как о настоящем. А это было то самое. О прошлом он также иногда думал, как о настоящем, но это не было такой уж отличительной чертой его характера. Один из двух IT-специалистов в нынешней команде, он решительно не понимал, почему для того чтобы Джошу Биру, капитану экипажа «Экспедиции», покинуть Европу, нужно не только спросить разрешения у МКА, но и получить от них коды доступа на взлёт. Мэтью легко себе представлял следующую рекогносцировку: уматывать отсюда надо срочно, но вот незадача, кодов на взлёт нет, а их получение в самом благоприятном случае займёт несколько часов. Да и дадут ли их?.. Мэтью просто считал, что это неправильно. А раз это неправильно, то нужно постараться исправить. Это могло спасти их ненужные жизни в нужный момент, потому что... Всем здесь было, мягко говоря, давно уже было не по себе. Систему защиты взломать ему одному было не под силу. Мэтью ненавидел слово «невозможно». Оно напоминало ему о его слабости, недостаточности. Нужен был ментальщик. Но конечно, эти люди очень редки и скрыты, а здесь, на Европе, кроме него всего один «айтишник». Подойти, да прямо спросить? Если он и слышать про такое не слышал, то просто покрутит у виска, да и всё. Если не захочет признаваться, то тоже не скажет. Но есть мизерная вероятность того, что он ментальщик, и что он сознается.

– Зотов…

– Чего?

– Ты мне вот что скажи: ты – ментальщик?

– Дюбуа, ты что, спятил? – Герман Зотов внимательно всматривался в его лицо, будто и в самом деле пытаясь понять, спятил ли Дюбуа.

– Ну, нет, так нет. Я же просто так, ради интереса поинтересовался. Мало ли... А то нас тут девять человек – и не одного ментальщика. Странно, думаю, как-то…

– Нас тут восемь, – хмуро поправил Зотов.

– Точно. Ясно.

Мэтью собирался развернуться и уйти – глупо это как-то было даже спрашивать про ментальщика, но тут Зотов сказал:

– Кто ж сюда ментальщика отправит? Если мы с тобой тут – значит, мы оба точно не ментальщики. Малейшего подозрения достаточно, чтобы развернуть такую кандидатуру.

– Это ясно. Я на всякий случай, Зотов, спросил.

– Коды на взлёт?

– Ты тоже об этом думал?

– С первого дня «Экспедиции».

– Я буду так пробовать, без ментальщика.

– Удачи, – мрачно напутствовал Зотов.

Мэтью подбирался и так, и сяк, все копья обломал, но даже близко подступить не получилось. Ему было не впервой залезать в самые скрытые коридоры электронных мозгов, но без хорошего, работающего с ним рука об руку ментальщика, дело не продвинулось ни на йоту.

...

Мэтью не переставал думать о кодах и через пару месяцев решил попробовать кое-что ещё. Застопорюсь на том же камне преткновения, что и всегда, думал Мэтью, но всё же попробовал безо всякой надежды проскользнуть дальше, уже предвидя предупреждающее сообщение системы безопасности… Но какого же было его удивление, когда удалось проникнуть в прежде закрытую от него за семью печатями область памяти. Мэтью даже задержал дыхание, подумав, что он допустил ошибку, не так понял. Попробовал ещё раз – путь для него был открыт! Не веря в свою удачу, Мэтью сделал всё, что хотел, что считал своим долгом чести сделать. Все коды доступа были теперь перед ним как на ладони. Сохранив все изменения, скрыв по возможности свои следы пребывания в запретной зоне, Мэтью рванул к Герману. Тот, на радость, был в своей каюте.

– Герман, ты что… Ты помог? Ты всё же из этих, из ментальщиков?

– Нет, Мэтью. У тебя что, как-то получилось?

– Да!

– И коды доступа…

– Получены!

– Ты гений! Слушай, может у тебя открылись скрытые способности?

– Кто знает! – засмеялся Мэтью. – Мне явно кто-то помог. Кроме тебя подозреваемых нет. Так что сознавайся.