Зоя Карпова - Звездолёт (СИ)

Я учуяла выход, съедобный запах привёл меня к миске с комковатой кашей. Стоп! Вибриссы уловили в еде дополнительный, исчезающе слабый, аромат чужеродного вещества. В гипоталамусе проснулся анализатор: «Ядовитое вещество, блокирующее экспрессию гена силы»! Кто-то хочет меня захватить!? Зоофилы воскресли, или же массовая истерия проникла в ряды аборигенов? Бежать! Сменить тактику и бежать. Странное дело, — ощущать себя одновременно и человеком, и мышью.

Гамма дополнительных чувств открыла до сих пор недоступные возможности познания мира. Я увидела двоякую реальность. Мозг загрузился под самую «крышечку». Внутри всё кипело и бурлило. Учитывая два полушария человека и парочку для мыши, я ощутила содержимое родного «черепушечного котелка», как минимум четырёхъядерным процессором. Анализ и синтез, индукция и дедукция происходили практически мгновенно. «Невероятно!? Что это означает? Трансгены мышей от трёх линий растеклись по кровяному руслу, попали в центральную нервную систему и заработали как часы»! Я думала, что процесс трансформации более длительный. Или же… Безумный генетик Йетя Кантор, вроде бы, упоминал что-то об сверхускоренном обмене веществ.

Внезапно потух свет. Огляделась и прислушалась. Дробный топот кованых ботинок этажом выше прозвучал над головой. Преследователи сбились со следа. В темноте я увидела: ступни ног и кисти рук светились зелёным цветом, и это в отсутствии ультрафиолетового источника. Хемилюминесценция то ли от мыши, то ли от дискомедузы встроилась в мои кожные покровы? «Интересно было бы посмотреть на свою рожу. Умора или ужастик»? Босиком, на цыпочках, я проникла в шлюз, другого выхода из лаборатории я всё равно не знала. К счастью, автомат двери закрылся бесшумно, и наново последовала уже известная процедура дезинфекции. Во второй раз моё терпение оказалось бесконечным.

Три минуты тишины и безмолвия. Я разделась, бросив одёжку в провал бокса, и села на пол, обхватила голову руками. Места укусов саднили, инстинктивно облизала их языком. Мысли разбегались как галактики в космосе. Я пыталась их удержать в едином континууме. Словесный мусор собрался в кучу малу из обрывков воспоминаний, диалогов и споров. На ум пришли: «Экспрессия, энтальпия, экспансия». Бред и сумасшествие! Какая связь? Воображение воспалённого сознания или пресловутая интуиция? Пришлось разбирать по очереди. Я начала рассуждать вслух, не боясь быть услышанной Йетей Кантором, а робот — не в счёт.

— Экспрессия, энтальпия, экспансия, — повторила я. — Ну с первым словом, — очевидно. Экспрессия трансгенов силы и прочих способностей после укуса мышей может проснуться в моём организме, но, скорее всего, ненадолго. Полагаю, что активное действие их продлится, ну там, считанные часы, или максимум сутки.

Похоже, робот, управляющий шлюзом и дезинфекцией, вышел из стоической спячки и влез в монолог:

— А энтальпия тут причём? Кстати, привет, красно-розовая женщина в прошлом, а нынче, зелёная!

— Привет от наших штиблет, — буркнула я. — Давай вспоминать вместе. Назови определение энтальпии, умник.

— Без проблем, зелёная! Энтальпия — это термодинамическое свойство вещества, показывающее количество энергии в его молекулярной структуре.

— Ну и чё? Для живых организмов, что оно означает?

— Далеко не всю энергию организм человека может преобразовать в теплоту, даже если он имеет положительную температуру. Если вести речь о чужих генах, то внутренняя энергия нужна для поддержания молекулярной структуры встроенного гена. Когда температуры среды и тела сравниваются, то кинетическая энергия чужого гена будет не доступна для его работы.

— То есть, ты хочешь сказать, что тогда мышиный трансген впадёт в спячку?

— По моим расчётам, вроде бы так.

— Занятно! Стоит попариться в сауне, и я перестану светиться? Поехали дальше, железный мозг. Осталось последнее слово в этой троице: — «экспансия». К чему его можно «присобачить»?

Процедура дезинфекции закончилась. Моё тело продолжало светиться, как и прежде. Автомат выплюнул бактерицидный лейкопластырь, новую порцию свежей одежды и ботинок с браслетами. На этот раз я тотчас выковыряла из браслета чип слежения и бросила его в бокс-утилизатор.

— Зелёная, этот бактерицидный пластырь особенный, я синтезировал его для тебя, как инфицированной особи. Он содержит вакцины от столбняка, стафилококка и, на всякий случай, от бешенства.

— Спасибо, обрадовал! Уговорил, сейчас приклею. Полагаешь, ваши чудо мыши бешеные? — я отодрала наклейки на пластинках и прижала их к ранкам, почувствовала облегчение.

Робот издал скрежещущий звук, словно смеялся:

— Эти, вообще-то, здоровые, но у нас часто химеры убегают из лаборатории. Гуляют по городу, нападают на прохожих и кусают их.

— А химеры разве не привитые?

— Видишь ли, зелёная, прививка прививке — рознь. Недаром биотехнологическую лабораторию простые жители города называют «Фабрикой звёзд». Сначала животных заражают чем-нибудь, потом лечат. Впрочем, никто не гарантирует отсутствия у них латентных, э-ээ… как это сказать проще, то есть, спящих инфекций. Сбежавшие химеры, играют, своего рода, роль биологического оружия.

— Весело живёте! Лучше вернёмся к нашим баранам, то есть к слову «экспансия».

Робот медленно, очень медленно и неспешно думал об экспансии, и выродил, наконец, определение из учебника:

— Экспансия для живых — это расширение зоны обитания биологического вида. Одним словом, зелёная, если трансгенные мыши или другие особи сбегут из лаборатории, они будут стремиться захватить новые территории.

Я, облепленная пластырем по совету робота, уже оделась и обулась:

— Хорошо побеседовали, железяка! Я поняла, остановить экспрессию чужеродного гена может высокая температура. А последнее твоё школьное утверждение до умопомрачения очевидно, как дважды два. Оно известно даже нашим первоклашкам.

— Меня зовут Механик, зелёная!

— Я представляться не буду, Механик, считай меня Зелёной. Выпускай же! Может быть, на прощание подскажешь, где находятся механические мастерские и казематы для рабочих? Тебя же там чинят, должен знать.

— Это топ-секрет, Зелёная. У меня нет кода доступа к закрытой информации города. Приказ императора Оттавия «зашит» в моём программном обеспечении.

Я расстроилась:

— Жаль. Я-то думала, мы подружились с тобой, Механик!

— Словами объяснить не могу. Но взгляни, Зелёная, внимательно на живую картинку, — позади тебя я включил мониторинг работы механических мастерских. В маленьком окошке ты увидишь — пожарную схему с выходами на улицу. Запомни её; она будет тебе вместо карты.

Обернувшись кругом, я увидела кое-что и застыла. На экране крупным планом веб-камеры показывали лица Дэнвила и Надина!