Дэвид Вебер - В ярости рождённая

Он выпрямился и взял со стола один из чипов. Слава Богу, он поддерживал связь с Кейта. Он стал настолько болезненно подозрительным, что ему за каждым углом мерещились убийцы. Он перестал доверять даже адмиралу Гомес. Все это было достаточно неприятно, но хуже всего, что он не в состоянии предотвратить убийства мирного населения, которое он призван защищать.

И все-таки еще болезненней было ощущение, даже абсолютная убежденность полковника МакИлени, что извращенная стратегия, определявшая действия пиратов, двигала события к еще более страшному апофеозу. Время истекало. Если он не узнает эту тайну – если ему не дадут дожить до этого, – мерзость, организовавшая все, восторжествует, и это будет ужасно.

Он встал и сунул чип в карман, рядом с другим, уже лежавшим там некоторое время. На лице отразилась непреклонность принятого решения. Один чип по секретному каналу известит Кейта, другой получит адмирал Гомес. Они содержат сообщение, что кто-то из высшего командования напрямую связан с рейдерами. Но чип адмирала Гомес содержал добавление, отсутствовавшее в сообщении Кейта и извещавшее, что МакИлени узнает имя предателя в течение ближайших недель.

Бенджамин МакИлени был морским пехотинцем, присяга и собственная совесть требовали, чтобы он не щадил своей жизни во имя Империи. Он определится с этими чипами, а потом отправится в краткосрочный отпуск... не соблюдая излишне строгих мер безопасности. Это был единственный способ проверить правильность своей гипотезы. Если он прав, предатель не оставит его в живых. Покушение на его жизнь продемонстрирует его правоту сэру Артуру. Кейта и Кадры найдут решение.

И кто знает?.. Может быть, он все-таки уцелеет....

Алисия сделала еще один глоток и решила, что ошибалась: Чинг-Хай имеет и свои положительные стороны.

Она прокатила прохладную бутылку по лбу, наслаждаясь богатым, чистым вкусом пива. Контора мсье Лабена гордилась тем, что на Чинг-Хае великодушно называли кондиционированием воздуха, но температура в помещениях все же на семь градусов превышала ту, которую Мегера поддерживала на борту. Без сомнения, климат способствовал успеху местных пивоварен.

Хлопнула старомодная дверь, и она опустила бутылку, обратив взгляд в сторону Гюстава Лабена, чинг-хайского партнера Еренского. В отличие от Алисии, Лабен чувствовал себя комфортно, по крайней мере физически. Его вежливое круглое лицо было абсолютно сухим, и на нем не обозначилось даже намека на улыбку, когда он увидел, как Алисия смахивает очередную каплю пота с носа. Конечно, он разделял обычное для чингхайцев юмористическое отношение к страданиям большинства гостей планеты от местной жары, но он откровенно боялся своей гостьи. Он ощущал какой-то постоянный ужас, как будто она была боеголовкой, готовой взорваться в любую секунду. Это ощущение укоренилось в нем с момента, когда он, прибыв к месту встречи, обнаружил ее сидящей посреди дымящихся свидетельств неудавшегося бандитского налета. При первом же рукопожатии Тисифона определила, что Лабен не имел представления о «неэтичном» намерении своего (ныне покойного) партнера и что репутация капитана Мэйнворинг как опасной женщины теперь незыблема.

Он опустился в кресло и прочистил пересохшее (не от жары – от страха) горло.

– Я закончил проверку груза, капитан. Все в совершенном порядке, в чем, – поспешил он добавить, – я и был совершенно уверен. – Он вынул из ящика стола электронный кредитный чип. – Баланс вашего гонорара, капитан.

– Благодарю вас, мсье. Мне очень приятно. – Алисия сохраняла безмятежное выражение лица, что было нелегко. Эти бедные придурки не давали ей покоя. Убийство, даже при самообороне и даже таких подонков, всегда вызывало у нее тягостную реакцию. Но оцепенение испуга, безраздельно владевшее Лабеном, ее все же забавляло. Если бы он увидел атаку Кадров, то умер бы на месте.

<���И вселенная стала бы немножко чище, заметила Тисифона. Этот человек – червяк, малышка.>

<���Ну-ну. Червяк или нет, он наш билет на Дьюент... если до этого дойдет. Если он вообще упомянет это.>

Эринния фыркнула, но именно она обнаружила в потемках сознания Лабена этот груз. Исходя из характера груза и репутации Алисии он должен рассматривать ее как идеальную возможность для пересылки этого груза.

– Я тоже очень рад, капитан. И позвольте мне еще раз принести извинения. Уверяю вас, ни мне, ни Антону даже в голову не могло прийти, что мой партнер решится на такой гнусный шаг.

– Никогда не думала иначе, – заверила Алисия, и он попытался улыбнуться.

– Благодарю вас. Видите ли, капитан, у меня есть небольшая партия груза на Дьюент. Продемонстрированные вами, э-э... способности могли бы оказаться не лишними при его доставке. Груз очень ценный, и я очень озабочен его сохранностью. Настолько озабочен, – он чуть заметно подался вперед, – чтобы заплатить по высшему тарифу за надежную доставку.

– Понимаю. – Алисия осторожно потянула из бутылки и покачала головой. – Если ваша «озабоченность», мсье, означает непременную пальбу, то я предпочла бы не перевозить грузы, которые настолько привлекают бандитов.

– Я полностью разделяю ваше мнение, но на вашем месте так бы не беспокоился. У меня нет никаких подозрений насчет возможного нападения, я только хотел бы быть более спокойным. Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть, и я готов заплатить за повышенную безопасность. Может быть, пятнадцать процентов надбавки к тарифу Антона убедят вас заняться этим грузом?

– Мой гонорар у господина Еренского не предусматривал расходов на ведение боя, – отметила Алисия. – И ракеты для «шаттла» здесь не так легко достать. Расходы на пополнение боезапаса сильно отразятся на моей прибыли от этого рейса.

– А двадцать процентов?

– Даже не знаю... – Алисия подпустила в свой голос неуверенности. Благодаря Тисифоне она знала, что Лабен готов добавить тридцать и даже тридцать пять процентов за безопасность. Повышение суммы не было для нее самоцелью, но она также не хотела, чтобы стало заметным ее желание получить этот заказ. Тисифона могла повлиять на его решение, но не могла гарантировать, что он впоследствии не удивится, с чего это вдруг так себя повел.

– Двадцать пять, – предложил Лабен.

– Давайте округлим до тридцати, – подытожила Алисия. Лабен вздрогнул, но тут же кивнул, и она улыбнулась. – В таком случае, думаю, вы позволите воспользоваться вашей связью.

Лабен приглашающим жестом указал на терминал и отодвинулся, пока она набирала код. На экране появилось лицо Таннер.

– Слушаю, капитан.

– У нас новый рейс, Рут. Курс на Дьюент для мсье Лабена. Готова прожевать с ним пару скучных чисел?