Алексей Трефилов - Запорошенный рай (СИ)

— Не торопись. Что чувствуешь?

— Ты это о чем?, — с подозрением спросил я. — С толку сбить меня хочешь? Не выйдет!

— И не думал. Зачем? Ты сам себя угробил, силенок-то хватит мечом ткнуть?

В этот момент, я с ужасом понял, что действие симбионтов закончилось. Рука с Вертуном задрожала, с трудом удерживая неподъемную тяжесть. Горбоносый посмотрел на меня с неприкрытой насмешкой.

— Вот так всегда с молодыми. Сил рассчитывать не умеете, самоуверенность прет как из ведра, а все туда же…

Я попытался упасть туловищем на меч, с надеждой на то, что масса тела сработает и он пробьет орех. Не судьба, круль сделал шаг и пнул меня, я шмякнулся на снег, словно куль. Меч горбоносого взметнулся, но прежде чем он опустился, я засмеялся. Скорее захихикал, слабость давала о себе знать.

— Ты случайно не ополоумел, недоносок?

— Глянь, — прошептал я и мотнул головой.

Перворожденные обернулись и увидели, что на край выбрался молодой медведь. Насколько я помню, он самый мелкий и легкий у нас был. Всего-то полтора метра в холке. На удивление, крушить и рвать врага он не спешил. Бросил косой взгляд, повернулся спиной, из-за всех сил упираясь лапами, начал тянуть лиану зажатую в пасти. По нему было видно, что подобная деятельность трудно ему дается. Объект его усилий, медведь-тяжеловес уцепился когтями за кромку стены и еле-еле перевалил через нее. Броневик тоже кидаться в драку не стал, расположился между мальцом и крулями. Верхняя губа у него задрожала и поднялась обнажая клыки, раздалось негромкое рычание. Любой сразу бы догадался, на что он намекает. Прошло всего несколько секунд, но обстановка в форте изменилась кардинально. Семеро человек против трех медведей? Один из которых Шрам собственной персоной? Я лично ставлю на мохнорылое воинство!

— Слушай сюда, дядя, — продолжал шептать я .— Ты не хуже меня знаешь, что без причины и приказа, медведи даже в боевом походе не нападают. Убивать вас я распоряжение пока не дал. Стоит тебе махнуть железкой, от вас мокрого места не останется. Сделайте, как я сказал, за месяц вы свои укрепления восстановите. Все вернется на свои места. Потом будут разговаривать старшие, война — значит война, мир — значит мир. Не совершай поспешных поступков.

— Хорошо, мы уйдем. Но сначала ты дашь мне слово, что разрушать ничего не станешь, особенно орудия.

— Что тебе мое слово? Я ему хозяин — захотел дал, захотел — забрал!

— Ты ведь сын анну? Думаю, ты из истинных, а не перевертышей. Я встречал таких раньше, убиваете, но соврать у вас ума не хватает. Итак?

— Слово, — выдавил я.

Он кивнул, развернулся и направился к подъемнику, воины спрятали мечи в ножны и молчком последовали за ним. Шрам подошел ко мне, извернулся и подцепил клыками переметную суму. Провел когтями и на снег передо мной упали плитки пеммикана. Я выпустил рукоять Вертуна и урча впился в них зубами. Никогда я не жрал с такой быстротой и наслаждением. Не ел, а именно жрал, закидывал в себя кусок за куском, проглатывал не жуя, с каждой минутой чувствуя как по жилам растекается огонь насыщения. Желудок был со мной абсолютно солидарен, расщепляя пищу буквально на атомы. Он у меня тоже модифицированный, наверное в следующий раз ракетное топливо потребует. Прямо утилизатор какой-то, а не доблестный кормилец и поилец. Закусил снежком и упал на спину. Отлично!

Кое-как поднялся на ноги и поковылял к вожаку. Шрам был сама невозмутимость. Преспокойно улегся на живот, терпеливо подождал пока я вскарабкаюсь в седло и пристегнусь ремнями. Встал и направился к своим товарищам.

— Это все кто выжил?

Анну естественно мне не ответил. Приблизился к краю стены и показал четверку израненных медведей, на них буквально живого места не было. Трупы остальных лежали вдоль дороги. Как бы я не подбадривал сам себя, лианы совмещенные с залпами батареи орудий, это не шутка. К тому же крули, применяли крупнокалиберную мортиру и залповые минометы, по типу того, что я придумал в башне. В плане артиллерии, они были самыми продвинутыми на нашем материке. Возможно, и на всей планете. Ну, ничего — сочтемся!

— Вот что Шрам, командуй ребятам отступление. Пусть уползают в самую глубокую нору и зализывают раны. Двое здоровых позаботятся о пропитании. Броню содрать и уничтожить, без нее ни один человек, кроме детей анну, вас не различит. Утопите там или закопайте. Скользкий приказал раненных бросить, я так поступить не могу. Возвращаться тоже нельзя, он не простит. Поэтому мы с тобой пойдем по-тихому на разведбазу. Попытаемся добыть ларчик. Точнее это ты пойдешь, потому что я сейчас потеряю сознание. Замети следы и замаскируйся. В прошлый раз я отключился примерно на сутки, не думаю, что сейчас будет иначе. Работай!

Благословенная темнота — многим ты кажешься серой и скучной, но ты мне нравишься. Ты скрываешь меня от нескромных взглядов, прячешь от врагов, излечиваешь мои раны. Я помню, как ты накрыла меня своим крылом и никто не увидел как я плачу во тьме карцера. Это был один единственный раз, когда я рыдал над своей никчемной жизнью. Я был ребенком и мне простительно, с тех пор влага никогда больше не выступала на моих глазах. Я вас всех ненавижу и всех вас убью!

С хрипом втянув воздух в легкие, я сел и затравленно огляделся по сторонам. Присниться же такое! Чертовы симбионты восстановили еще один кусочек моей памяти, уничтоженной стиранием. Не самый лучший момент моей жизни, и теперь я вновь помню свою детскую клятву. Аж до печенок пробрало, нет что бы что-то хорошее возродить, нам тюремные нары подавай! Тюрьмы там не было, впрочем как и нар, а был исправительный блок для трудных подростков. Дубинки и шокеры охраны, а так же «доброжелательное» отношение моих соседей по несчастью, завершили мое образование. Особо я запомнил мою «любимую» комнату с мягкими стенами. Переносной громкоговоритель со встроенной полицейской сиреной, круглосуточно скрашивал мое существование. Иногда его выключали вместе со светом беспощадно палящих ламп и тогда меня накрывала тьма. Как я ее жаждал! Бр-р-р-р…

Соберись! Хватит дурью маяться! Воспоминаниям предамся потом, сейчас важно понять — где я? В вентиляционное отверстие струится звездный свет. Вот при нем, я и осмотрел небольшую пещерку. Рядом спит Шрам, умаялся бедный, здоровенного лба таскать и прятать. На полу лежит большущий баул. А вдруг там еда? Рот наполнился слюной. Быстренько подтянул его к себе и откинул клапан. Вот те раз! Он оказался набит снегом. Не понял — зачем? Продукты сохранять? Начал ковырять и первым вытащил свой пистолетик. Тьфу ты! У медведей рук нет! Нашли где-то сумку побольше и сгребли в нее оружие лапами, как сумели. Молодцы ребята! Но жрать-то как хочется! Вытряхнул содержимое на пол, но ничего из съестного не обнаружил. А это что у нас в углу валяется? Подполз и обнаружил тушу небольшого животного, наверное он был кабанчиком. Шрам почти его съел, но одну из задних ног не тронул. Сырой? Да мне как-то по барабану! Вытащил кинжал и начал пластать свеженину на тонкие ленточки. Заглатывал их не прожовывая, со стороны напоминая небезызвестную, жадную морскую птицу. Она так рыбку целиком изволит кушать. Мясо удивительно быстро закончилось, а я прилег набок, предварительно умывшись снегом.