Макс Гришин - Проект Орион

— Может там и есть воздух? — как-то робко спросила Каролина.

— Нет, воздуха там нет! Мы тысячи планет исследовали и ни на одной из них состав атмосферы не было пригодным для проживания человека без скафандров. И тут мы нашли тысяча первую и ты думаешь, что там можно будет бегать нагишом по траве?!

— Мы можем это как-то проверить?

— Вперед! — в этот раз уже без смеха Хью показал Каролине в сторону задраенной двери аварийного выхода. — Иди, подыши сейчас свежим воздухом, добавь нам пару дней жизни!

— Мы можем проверить состав атмосферы, не покидая корабля? — обратился Виктор к Йоргу. Тот лишь пожал плечами:

— Не знаю, все поджарено. Не покидая, наверное, нет. Единственное, что у нас есть — это скафандр для выхода в открытый космос, там есть системы анализа, но…

— Это рискованно, очень рискованно, по крайней мере, до тех пор, пока мы не узнаем свойства среды снаружи! — проговорила Алисса. — Да и сколько воздуха мы потеряем при разгерметизации внешней камеры! Каждый глоток кислорода это несколько секунд жизни, если мы откроем эту камеру, мы сократим свою жизнь сразу на несколько дней!

— Эти два дня пройдут так же быстро, как и все остальные. Мы можем сидеть здесь, до тех пор, пока не задохнемся, а можем попробовать сделать хоть что-то. Мы не будем жить здесь вечно, нам надо понять это и действовать, исходя из этого!

— Ты предлагаешь нам туда всем повылезать? — Хью смотрел на своего командира изумленным взглядом. Он не мог понять, шутит ли он так, или действительно такие тупые бредовые мысли могли завезти в его голову.

— Шансов выжить у нас очень не много… знаю… знаю, — Виктор сразу поспешил оговориться, — я капитан, я не должен этого говорить, не должен сеять тут пессимизм, я должен до последнего убеждать вас в том, что все под контролем, что вот-вот нас спасут. Но… нас не спасут, это реальность, с которой мы должны смириться! То, что мы рано или поздно умрем в этом корабле без воздуха это точно, но то, что умрем там, — он кивнул в сторону двери, — это еще надо будет проверить.

Никто ничего не отвечал. Хью отошел в сторону, он нервно бормотал что-то себе под нос. Каролина сидела на полу и как-то бессмысленно смотрела перед собой.

— И… и кто пойдет? — спросил, наконец, Йорг.

— Могу я, у меня большой опыт выхода в открытый космос! — Алисса подняла вверх руку.

— В открытом космосе! — Хью с усмешкой посмотрел на нее. — Ты знаешь, сколько весит твой скафандр на Земле? Сто килограммов. Сто с лишним даже килограммов! И это на Земле! Здесь будет все двести! Ты не поднимешь и ноги!

— Не больше ста двадцати, — поправил его Виктор. — Пойду я! Думаю, что я смогу его стащить.

— Сто двадцать килограммов, командир, и это минимум!

— Вес не измеряется в килограммах…

— Спасибо за информацию, профессор, а то как бы я прожил последние двадцать дней, не зная этого! А… простите, уже восемнадцать без пяти минут!..

— Давайте ближе к делу! — перебила Алисса. — Мы откроем дверь во внешний отсек, поможем зайти тебе внутрь, потом мы закроем дверь с этой стороны, и ты в ручном режиме откроешь люк, ведущий наружу. Ты же сможешь стоять на пороге, не выходя туда, наружу, ведь так?!

— Да, — подтвердил за Виктора Йорг. — Он включит информационную систему скафандра и система проанализирует состав атмосферы. Ему можно будет даже не спускаться вниз…

— Насколько это безопасно?

— Безопасность гарантировать не сможет никто. Пока здесь все опасно. Пока мы не получим информацию по составу атмосферы, пока мы не узнаем из чего там все состоит, о безопасности говорить нельзя. Этот скафандр хорошо держит температуры, он не пропускает радиацию, но мы не знаем ничего о том, что найдем там, за бортом. Надеюсь, атмосфера не начнет растворять скафандр… В любом случае, системы это покажут и у нас будет время затащить его обратно!

— Если эта атмосфера может в секунды растворить скафандр, она уже давно бы растворила наш корабль, но мы пока здесь и мы пока живы.

— Ты точно хочешь этого, Виктор? — Алисса повернулась к нему.

— А что я потеряю, кроме пары дней своей жизни? — засмеялся он каким-то искренним смехом. — Только единственное, — Виктор подошел к иллюминатору и посмотрел на темноту за стеклом, — там темно сейчас. Еще несколько часов назад мы видели солнце, теперь темень, если здесь все так же циклично, как и на Земле, то скоро будут утро и новый рассвет. Думаю, лучше будет идти, когда светло.

— А радиация от этой звезды?

— Скафандр защищает от проникающей солнечной радиации. Не думаю, что у этой звезды какие-то особые лучи.

— Тогда в путь! — Йорг первый вышел в инженерный отсек. За ним поспешно двинулись все остальные.

Седан черного цвета неспешно двигался по влажной от недавнего дождя дороге. Низкое осеннее солнце светило сзади, освещая седые волосы пассажира и подголовники передних сидений.

— Неужели прошло уже девять лет, а? — водитель повернулся к сидевшему сзади Кораблеву. — Ведь, казалось, все это было будто бы вчера…

— Уже больше девяти… да, время бежит… — пожилой мужчина с сединой медленно перекладывал из правой руки в левую и наоборот, небольшую лакированную трость. Его взгляд был устремлен куда-то вперед, в сторону уходившей вдаль черной дороги. — Казалось, давно ли стояли они передо мной. Вот тут, — он протянул руку вперед, показывая, на каком расстоянии они были перед ним. — А теперь они далеко, четыре световых года… Такое расстояние не сразу и представишь.

— Это сколько километров-то получается? — снова повернулся к Кораблеву водитель.

— Много, километров, много! Только космос не меряют километрами. Это у нас тут все метры, сантиметры, километры. Там все по-другому, там другие расстояния, другие единицы измерения. За секунду свет пролетает триста тысяч километров. И теперь это все помножь на количество секунд в четырех годах…

— Калькулятор бы… А так, больше миллиона, наверное, может миллиард, даже…

Кораблев засмеялся. Водитель и сам засмеялся, осознав, что сказал что-то глупое. Вскоре машина повернула на новый участок дороги, проехала несколько сотен метров и остановилась с края обочины, у съезда на заросшую лесную дорогу. Водитель вышел из нее, открыл дверь пассажиру и протянул ему руку.

— Сам! Не надо! — кряхтя, он схватился за ручку двери. — На, подержи лучше! — он подал водителю трость и не без труда вылез на улицу.

Кругом было тихо. Лишь слабо шумели листья на деревьях и где-то вдали кричала какая-то осенняя одинокая птица. Кораблев сделал полный вдох грудью и заговорил:

— Я часто думаю о них, Николаич. Каждый день думаю. Даже во сне… Буквально несколько дней назад снился мне сон, странный такой сон, неприятный. Будто они не там, не у той звезды, а здесь, где-то на Земле, где-то рядом со мной, но я их не вижу, никто их не видит, будто они в другом измерении каком-то. Жутко было, когда проснулся, ей богу жутко! Даже свет включил… и не спал до утра. Хоть я и не падок на всякие эти штуки, но… не часто со мной такое!.. — он расстегнул ширинку и вскоре над осенней, примятой влагой травой, поднялся пар.