Сергей Баунт - Посольство

— Что там?

— Высокочтимый Экзарх Барраха, — вошедший поклонился. — Пришел ревнитель Аланг. Вы приказали сразу отправить его к вам.

— Давай!

— Прости, Сергей, — издевательски извинился толстый. — Дела государственные, придется нам прервать нашу беседу…

В комнату быстро вошел старый знакомый. Сергей дернулся. «Тварь! Вот из-за кого все!» Аланг склонил голову и, глядя в пол, сообщил:

— Они ушли. Мы не смогли поймать Ташию. Эти волосатые карлики — настоящие демоны!

— Успокойся, ревнитель Аланг, — важно произнес Экзарх. — Можешь поднять голову. Я не буду тебя наказывать в этот раз, но помни, даже святой Гоног был терпим только до определенной черты. В следующий раз, если такое случится, ты не избежишь заслуженного наказания.

— Спасибо, ваше преподобие, — в голосе ревнителя прозвучало явное облегчение. — Я приказал всем моим людям искать гномов и девушку.

— Правильное решение. Но прикажи еще, чтобы искали не только их. Похоже, за последние дни в городе появилась не только эта банда. Пусть все подчиненные тебе спрятанные ревнители промоют уши и глаза — всем искать еще такие группы!

— Слушаюсь, Великий Экзарх!

— Да смотрите, чтобы ищейки Императора ничего не пронюхали. Все пока должно быть в тайне!

Когда Аланг ушел, Экзарх не смог сдержать смех.

— Волосатые карлики! Знал бы этот служака, кто они на самом деле! — он опять обратился к Сергею, словно они вели беседу.

Кротов, испуганный первым выражением об удобном ложе, с которого хорошо стекает кровь, постепенно успокоился. «Чему быть, того не миновать». После того, как его притащили в эту комнату и, повозившись, все-таки освободили от бронекостюма, он уже многое передумал. Он устал — не только от борьбы — пока ревнители раздевали его, он изо всех сил пытался сопротивляться. Даже когда его уже пристегнули и для острастки отходили кнутом, он все еще психовал и материл врагов. Теперь возбуждение сменилось равнодушным спокойствием. Сопротивляясь, он все ждал, что, наконец, сработает то, что он называл «даром предтеч». Но, похоже, это покинуло его навсегда. «Сами дали, сами забрали». А ведь все казалось наоборот. Во время «обморока» на горе, Кротов впервые получил такой крепкий контакт. Не считая, конечно, первого раза, на Тарне, когда он находился внутри Черного Корабля. Но тогда он полностью совместился с разумом существа по имени Шерхам. И в тот раз он ничего не понял из того, что подали ему на «блюдечке с голубой каемочкой». В этот раз Сергей уже почти полностью смог отделить свое я от разума, ворвавшегося в его мозг. Не все из мыслеобразов, пролетевших перед ним, он понял, но многое все-таки раскрылось.

— Что же ты, дружок, все молчишь? — притворная доброта полилась на Сергея. — Я ведь тоже хочу тебя послушать. А то твои друзья из посольства — они ведь твои друзья? — рассказывают мало и таким языком, что пока отделишь истину, уже забудешь, про что говорили.

— Говори! — вдруг закричал Экзарх.

«Оказывается, он умеет и орать, а не только пищать».

— Я хочу знать, кто ты? Зачем вы здесь появились после стольких лет забвения? Если бы не зеленый, мы бы уже считали, что Империя исчезла.

Кротова кольнуло — «зеленый!». Почему-то он не сомневался, что Экзарх имел в виду именно нифлянца. Это было первое упоминание о существовании инопланетника не из уст Имперцев. Сергей едва удержался, чтобы сразу не спросить о нифлянце. «Надо поддержать беседу — как-то ведь надо выкручиваться». Помирать он не собирался. Раз отказало то, на что он уже привык надеяться, придется обходиться своим мозгом и своими силами. Он раскрыл рот:

— Да пошел ты в жопу! Толстый козел!

«Что я говорю?!»

— Лучше освободи меня и тогда я договорюсь, чтобы ты остался жить! В противном случае ты покойник!

«Я идиот! Теперь точно крышка!» Кротов замолчал, ожидая, что толстяк начнет звать охрану. Но тот повел себя иначе. Он вдруг расхохотался.

— Ну, насмешил, дружочек! Напугал старого больного Крюгера до смерти! — и мгновенно становясь серьезным, задумчиво произнес: — Я не пойму — или ты туп, как все служаки, или слишком хитер и пытаешься ошеломить меня и заинтересовать, или действительно надеешься на какую-то помощь. Так вот, я хочу сразу предупредить — меня ты не напугаешь. Даже если в твоих угрозах что-то есть и на помощь придут силы, с которыми мне не совладать, ты все равно умрешь передо мной. А для моего извращенного ума этого достаточно! — опять хохотнул Экзарх.

«В этом есть логика, — решил Сергей. — Мне бы перед смертью, пожалуй, тоже хватило бы того, что конкретный враг, из-за которого я умираю, также сдыхает!»

В двери опять осторожно постучали.

— Чего там еще? — недовольно пропищал Крюгер, поворачивая голову к двери.

Створки распахнулись, вошел уже бывавший до этого слуга в балахоне. Он склонил голову:

— Высокочтимый Экзарх…

— Кончай! — нетерпеливо прервал его толстяк. — Говори, что стряслось!

— Император срочно требует, чтобы вы прибыли во дворец.

— Иди, — махнул рукой Верховный Ревнитель.

Слуга быстро вышел, так и не подняв головы. Экзарх начал выползать из кресла, ворча и поругиваясь.

— Срочно. Опять какую-нибудь ерунду придумал. Император сраный.

То, что он так говорит при Кротове, было плохим знаком. «То, что я услышу, нисколько не боится. Значит, считает, что я никогда не выйду отсюда. Или, может, и вправду, совсем не боится Императора?» Однако эту мысль пришлось откинуть — все, что Кротов слышал об устройстве главной Империи Барраха, говорило о том, что правитель Арсалган — настоящий монарх. И хотя все боятся Экзарха, Арсалгана боятся еще больше.

— Я ухожу, — Крюгер поправлял складки облепившего его фигуру сатанинского плаща. — Но, я обязательно вернусь! А ты подумай о более уважительном отношении к тому, кто может раздавить тебя одним пальцем как никому не нужное насекомое. И для этого я сейчас пришлю к тебе человечка, который постарается вбить тебе надлежащие мысли.

— Да пошел ты!

Толстяк не ответил, только нехорошо заулыбался.

«Блин, совсем как в детстве. Мой язык — враг мой!» Провожая взглядом Экзарха, Кротов вспомнил, сколько раз почти погашенная драка вспыхивала вновь из-за того, что он не мог вовремя остановиться и придержать язык.

Так и получилось. Почти сразу после ухода Крюгера в дверь вошли двое: один, в накинутом на голову капюшоне, нес в руках ведро с торчавшей оттуда палкой; второй, с оголенными по плечи руками, на которых бугрились мускулы, с густой черной бородой, показал на место, где поставить ведро, и повернулся к землянину.

— Говорят, ты непочтительно разговаривал с Великим Экзархом. Сейчас я объясню тебе, что ты не прав.

«Ну вот — допиз…ся!» Кротов обреченно смотрел, как бородатый вытащил из ведра палку. Это оказалась длинная рукоять плети, с хвоста которой сбегала какая-то жидкость. «Блин, в какой-то хрени еще вымачивают». Сергей непроизвольно напрягся, где-то в глубине сознания еще надеясь, что мир сейчас замедлится, краски исчезнут, и он легко порвет ремни. Плеть засвистела, и Кротов сжался, ожидая удара.