Алан Дин Фостер - Воины Света. Тайна Кранга

Хан сел на поваленное дерево и начал вспоминать. Полет, корабль, Лизендир. И вот он где-то на Челседоне. Прекрасно — значит, он хотя бы знает, на какой планете находится. Правда, без пищи, без денег… Нет, неправда. Кое-что есть на гондоле: провод, пила, нож, вода для питья, кое-какие концентраты. Он встал и вытащил из гондолы мешок с НЗ. Что дальше?

Снова учебник: «Если возможно, иди ночью, когда огни видны издалека».

Хан не мог видеть на большое расстояние, слишком густ был лес. Он чувствовал, что находится на склоне холма, поэтому быстро взобрался на вершину. Он видел звезды на небе, очертания отдаленных холмов, темные пятна долины, но больше не видел ничего: ни огней, ни дыма. Как будто он был единственным человеком на Челседоне. Он даже не знал сторон света, хотя их можно определить. Правда, на это потребуется время. Но его-то много.

Хан рассмотрел знакомые созвездия на небе, засек их местонахождение и время. Затем стал ждать. Время на Челседоне текло медленно. Прошло несколько стандартных часов, когда он снова стал искать созвездия. Одни спустились к горизонту, другие сияли высоко в небе. Однако теперь он мог сказать с уверенностью, что находится к северу от Столицы, расположенной в экваториальной области. Правда, он не знал, далеко ли они успели улететь.

Однако нужно было идти. Хан собрал мешок и осторожно двинулся в темноту. Нож он держал наготове: ведь ему ничего не было известно о хищниках Челседона. Ему не хотелось знакомиться с ними.

Он шел по пустынной земле и уже потерял счет дням. Челседон нельзя было назвать абсолютно плоской планетой. Но гор на нем не было. Хану все время приходилось подниматься и спускаться с холмов, лишь изредка пересекая равнины. Несколько раз он переправлялся через реки. Вскоре он выработал определенный ритм движения: два перехода в день с отдыхом между ними. Однако ему так и не удалось приспособиться к длинным суткам Челседона, которые составляли тридцать два стандартных часа. Хан шел, но никак не мог определить, какое расстояние преодолел: на поверхности не было ничего, по чему он мог бы ориентироваться. Все вершины были похожи одна на другую.

Никаких зверей он не видел, хотя в ночной тиши изредка раздавались крики. Его, видимо, никто не преследовал, так как крики все время были разными. Птиц он тоже не видел. Неужели на этой планете их нет? Самым приятным для него обстоятельством оказалось то, что на Челседоне не было ядовитых растений, поэтому он мог есть все фрукты, ничего не опасаясь. Фрукты помогли ему выдерживать пищевые концентраты, ужасные на вкус. Да и дистиллированная вода порядком надоела. И он все шел, избегая мыслей о том, что может случиться с Лизендир, вступившей в поединок с Воином Рассвета Хатингаром.

Хан остановился на ночной отдых более усталый, чем обычно. Весь день ему пришлось взбираться на каменистые террасы. Он выбрал место для лагеря в небольшой долине среди высоких деревьев, поэтому не заметил, что часть неба над горизонтом слабо светилась И только потом, когда он обходил лес, как он делал это всегда из осторожности, он заметил свечение. Но после стольких дней пути он устал и не ощутил радостного возбуждения. Кроме того, он подумал, что это свечение обусловлено какими-то атмосферными явлениями. Он взял свой мешок и осторожно поднялся на вершину холма.

Перед ним расстилалась широкая долина, настолько широкая, что ей не видно было конца. Однако в долине он увидел огни — слабые, но огни — будто окна домов светились в темноте. Вероятно, там приютилось небольшое поселение. Для Хана это было самым прекрасным зрелищем. Забыв об усталости, он стал спускаться вниз, по направлению к огню.

Однако идти ему пришлось очень долго. Вероятно, чистый ночной воздух искажал восприятие расстояния. Огни гасли один за другим, и вот уже осталась только одна группа. Хан подошел ближе и убедился, что это, скорее всего, деревня леров: люди не жили в низких домах, имеющих форму эллипсоида. Поселение было небольшим. Возле домов Хан заметил темные сараи, стойла для скота. Вокруг виднелись возделанные поля. Однако эта деревня, по всей видимости, была изолирована от мира. Кроме тропинок вдоль полей, Хан не нашел никаких дорог. Тропинки были протоптаны копытами и ногами леров. Отпечатки были видны даже в темноте.

Хан предположил, что в этот час все жители деревни спят. Леры любят поспать, укладываются сразу с наступлением темноты, даже в городах. А здесь, после дня трудной работы, они наверняка уже все спят. Огни везде были погашены, освещен только один дом. Хан подошел настолько близко, что мог слышать в темноте голоса. Голоса! Слабые, говорящие на незнакомом ему языке — Синглспич, эти звуки все равно наполняли его радостью. Он с трудом сдержался, чтобы не крикнуть, и пошел быстрее.

И вот он уже стоит перед освещенным домом. Хан знал, что леры предпочитают дома без углов, хотя не понимал причин этого. Однако сараи и загоны для скота имели обычную прямоугольную форму. Хан никогда раньше не видел в натуре иос — так назывались дома леров. Они были именно такими, как их описывали, — иос состоял из множества элипсоидов, каждый из которых покоился на своей опоре, примерно на высоте одного фута над землей. Хан подумал, как же ему объявить о своем приходе? Постучать в дверь? Но в иосе не было дверей. Их заменяли занавески. Хан чувствовал, что он очень устал и ему хочется быть снова среди людей.

Проблема разрешилась сама. Из иоса вышел старик с длинными седыми волосами. Он остановился, посмотрел на Хана и преувеличенно спокойно заговорил с ним. Хан не понял ни слова, ведь это был Синглспич. Он покачал головой, надеясь, что лер — старик или старуха, по внешнему виду было невозможно определить пол, — сообразит: его собеседник ничего не понял. Он даже начал говорить, но старик прервал его, сказав что-то и показав на землю. Это могло означать:

— Сиди здесь.

После этого он вошел в дом. Вскоре вышла молодая женщина, качающая на руках ребенка. Она заговорила:

— Что ты делаешь здесь?

У Хана возникло ощущение нереальности происходящего: женщина говорила мужским голосом. Хану показалось, что он сходит с ума, но тут он вспомнил высказывание древних: «Если тебе кажется, что ты сошел с ума, значит, ты в здравом рассудке». Он решил ответить:

— Я Хан Киллинг. Коммерсант и космополит. Произошла авария, меня выбросило из корабля. Я приземлился к северу отсюда и иду уже много дней. Даже не знаю сколько. Я прошу вашей помощи и гостеприимства.

Это была его самая большая речь за много дней. Голос звучал непривычно для него самого.

— Я Дарленгдир. Ты должен простить нас за наше странное поведение. Но мы находимся очень далеко и редко видим людей. Почти никто из нас не знает Общего Языка. Это старая деревня, и многие живут здесь безвыездно. Но, конечно, мы поможем. Что тебе нужно?