Алан Дин Фостер - Воины Света. Тайна Кранга

Когда Цзе-Мэллори кончил, в элегантном салоне стало очень тихо.

— Ну, — прервала наконец мрачно задумчивое молчание Ата, — настала моя очередь нести вахту. Мне лучше пойти сменить Вульфа.

Она поднялась с шезлонга и направилась к выходу.

— Ндийе, ндийе! — коммерсант нагнулся и посмотрел на Сиссиф. — Пошли, моя пакадоге , кошечка. Мы только наполовину одолели эту твою великолепную книгу, и я жду не дождусь увидеть, чем там обернется дело. Даже если она по большей части из картинок. Вы извините нас, господа?

Девушка, хихикая, вывела его из салона.

Цзе-Мэллори принялся устанавливать уровни для доски личностных шахмат, в то время как Трузензюзекс начал тасовать карты и расставлять синие, красные и черные фигуры.

Флинкс поднял глаза на социолога.

— Сэр, вы ведь не участвовали в питаро-челанксийской войне, не правда ли?

— Чистое Движение, юноша, конечно нет! Признаю, что я, пожилой человек, и даже старый, архаический, — никогда. Мой дед, однако, участвовал. Как я полагаю, и все наши предки того времени тем или иным образом. Разве твои — нет?

Флинкс поднялся и праздно отряхнул штаны. Мех ковра имел тенденцию приставать.

— Извините меня, пожалуйста, сэры. Я вспомнил, что не накормил сегодня Пипа ужином, а мне не хотелось бы, чтобы он стал раздраженным и начал покусывать меня за руку.

Он повернулся и направился к коридору. Цзе-Мэллори с любопытством посмотрел ему вслед, а затем пожал плечами и вернулся к игре. Ходить выпало ему.

Покамест не возникало никаких неприятностей. Первый признак их появился спустя три корабельных дня.

Малайка находился в рубке, проверяя с Вульфом координаты. Трузензюзекс застыл в своей каюте в трансе медитации. Он применял эту технику всякий раз, когда желал обдумать проблему, требующую крайней сосредоточенности, а иногда и просто для того, чтобы расслабиться., В таком состоянии ему требовалось меньше телесной энергии. В салоне Цзе-Мэллори пытался объяснить Флинк-су особенности семанической загадки. Поблизости сидела Ата, пытаясь от скуки обставить самое себя в древней игре под названием Моно-Полия. Она перемешала непонятные маленькие идолы и символы, делая ходы, всегда казавшиеся Флинксу скучно повторяющимися. Все шло нормально, пока в салон не вошла, раздраженно топая, скучающая Сиссиф, выставленная из рубки занятым Малайкой. За ней развевался шлейф прозрачных псевдокружев.

— Это место тоскливое! Тоскливое, тоскливое, тоскливое! Это все равно что… все равно что жить в гробу!

Несколько минут она тихо кипела. Когда никто не соизволил заметить ее, она переместилась поближе к центру салона.

— Что за коллекция! Два пилота, два яйцеголовых и мальчишка с ядовитым червяком в качестве приятеля!

Пип внезапно поднял голову и сделал недружелюбное движение в сторону девушки. Флинкс погладил его по затылку, пока тот не расслабился до такой степени, что напряжение частично покинуло длинные мускулы. Его собственная реакция была слабой, так как он учел неуверенность в себе, гнев, смущение в уме девушки.

— Он рептилия и не имеет никакого отношения к…

— Рептилия! Червяк ! Какая с того разница?

Она надула губы.

— И Макси не позволяет мне даже смотреть, как он играет со всеми этими миленькими координатами, стандартами и прочим! Он говорит, что я отвлекаю его. Можете себе представить? Отвлекаю его?

— Я тоже не могу представить, с чего бы это, моя милая, — пробормотала Ата, не отрываясь от игры.

Обыкновенно Сиссиф пропустила бы ее слова мимо ушей. За время пребывания в Дралларе у нее имелось более чем достаточно времени привыкнуть к язвительности Аты. Но скука долгого полета в соединении с фрустациями данной минуты заставили ее обернуться.

— Предполагается, что это какое-то фигуральное выражение?

Ата все еще не отрывалась от игры. Она, несомненно, ожидала, что Сиссиф, как обычно, отмахнется от ее замечания и бросится вон из салона в достойном гневе.

— Это, несомненно, верно.

— А твой язык, — подхватила, ужасно пародируя слова, Сиссиф, — немного слишком «скверный»?

И быстро ткнула коленом столик с игрой. Складной и не привинченный к корпусу корабля, тот легко опрокинулся. Маленькие металлические предметы и пластиковые карточки полетели во всех направлениях.

Ата, не двигаясь, плотно зажмурила глаза, а потом снова открыла их. Она легко повернулась лицом к Рыси, глаза ее находились на уровне коленей девушки.

— Мне думается, милая, что если мы собираемся продолжить разговор, то нам лучше заняться этим на более равном уровне.

Рука ее метнулась вперед и схватила удивленную Сиссиф за колени. Та пораженно взвизгнула и со стуком села. С этого момента их тела, казалось, настолько слились, что Флинкс с трудом мог различить, где кто. Мысли их не поддавались расшифровке. Научный бой, так сказать, вышел из порта. Цзе-Мэллори оставил свою головоломку и сделал похвальную, но опрометчивую попытку прекратить схватку. Все, что он получил за свои усилия, — это длинную царапину на одной щеке. В этот миг в передних дверях появился Малайка, спешно вызванный мягким побуждением Флинкса. Он с полувзгляда понял всю сцену.

— Что здесь, во имя непристойности семи адов, происходит?

Даже знакомый рев не произвел ни малейшего впечатления на сражавшихся, слишком углубившихся теперь в свою работу, чтобы замечать мольбы всего лишь смертных. Коммерсант двинулся вперед и сделал попытку разделить пару. Фактически, несколько попыток. Это было все равно, что совать руки в смерч. Потерпев неудачу, он отступил.

Чем дольше живешь на нижних уровнях Драллара, тем больше приобретаешь знаний об элементарной человеческой психологии. Флинкс произнес громко, но ровно, вкладывая в свой голос как можно больше отвращения:

— Вот это да, если бы вы только знали, как смешно вы выглядите!

Он также рискнул дать краткую мысленную проекцию двух сражающихся, соответственно приукрасив ее.

В салоне мигом воцарился мир. Вихрь волос, зубов, ногтей и порванной одежды внезапно остановил свое вращение и распался на два отчетливо различимых тела. Обе тупо уставились на Флинкса, а затем неуверенно — друг на друга.

— Спасибо, киджано , я знал, что ты кое на что годишься, но твоим талантам явно нет конца.

Малайка протянул руки вниз и схватил обеих девушек за остатки материала воротников, подняв их за шиворот, словно пару упрямых котят. Девушки молча прожигали друг друга взглядами и казались вполне готовыми начать все заново. Почувствовав это, он так сильно встряхнул их, что у них лязгнули зубы и свалились туфельки.

— Мы ведем миллиардную охоту в редко заселенной территории за чем-то таким, из-за чего любая форма в галактике, стоит ей чуть-чуть пронюхать, с радостью перережет мне глотку, а вы мванамкевиву , кретинки, идиотки, не можете и месяца прожить мирно!