Пол Кемп - Звездные войны. Повелители ситхов

— Что случилось? — крикнула из кабины пилот. — Где все? Что случилось, Голл?

— Управляй кораблем, Фейлин, — ответил Голл. — Чам? Ты цел? Не ранен?

— Они погибли? — спросила Фейлин. — Все?

— Управляй кораблем, человек! — рявкнул солдат.

— Да, погибли, — глухо проговорил Чам. — Все погибли. Наше движение погибло.

Исвал погибла.

— Не говори так, — покачала головой пилот. — Не надо. Это неправда. Мы ведь еще остались.

— Держись над деревьями, Фейлин, — сказал Голл. — Связь снова работает, и скоро тут будет не протолкнуться от имперских кораблей.

Девушка молча послушалась.

— Кто мы такие? — спросил Чам. — Кто мы такие, Фейлин? Всего лишь рой насекомых, пытающихся ужалить ранкора.

— У тебя путаются мысли, — заметил Голл. — В тебе говорит горе. Я уже с таким сталкивался.

— Что, правда? — бросил предводитель. — В самом деле?

— Она была и моим другом, Чам, — ответил Голл.

Но для Чама она была больше чем другом, хотя никто из них так и не решился об этом сказать до самого конца.

— Тебе не следовало ее слушать, — сказал он Голлу.

— Конечно следовало. И ты это знаешь. Ты должен продолжить наше дело, Чам. Никто это не сможет, кроме тебя. Вот почему она задержала Вейдера. Ты сам это знаешь.

Чам не знал. Хотя на каком-то подсознательном уровне понимал, что она была права.

— Что будем делать, Голл? — спросила Фейлин. — Куда мне лететь?

Солдат уставился на командира:

— Чам? Что будем делать дальше?

Чам подумал обо всех, кого потерял в этот день, — не только об Исвал, но и о многих других. Он подумал о мужчинах и женщинах, которых ему еще предстояло потерять в будущем, когда Рилот окажется под пятой Империи и начнут допрашивать любых подозреваемых в мятеже, каких только удастся найти. Он знал, что это не закончится никогда. Рилот — всего лишь очередное препятствие для Императора и его планов. Завтра будет стерта в пыль еще одна планета, потом еще. Империя была машиной, жернова которой продолжали вращаться, перемалывая свободу, пока та вообще не перестанет существовать во всей Галактике.

Кто-то должен был продолжать сражаться. Кто-то должен был заставить имперцев заплатить за все это, за Исвал, за каждую жизнь, которую они забрали, устанавливая свой закон и порядок.

Чам не мог все бросить. Он только что заплатил самую большую цену, какую только мог себе представить, и Империя больше не могла ничего ему сделать. Он знал, что будет сражаться во веки веков, без угрызений совести и безо всякой жалости. Чего бы это ни стоило.

— Нужно как можно быстрее вывезти из этой системы столько наших, сколько удастся, — сказал он. — После уберемся отсюда сами. Каллон наверняка уже начал эвакуацию. А потом…

Он замолчал, и перед его мысленным взором возникла Исвал — ее яростный взгляд, ее широкая улыбка, которую он запомнил навсегда. Глаза его наполнились слезами, но решимость осталась непоколебимой.

— Потом — что? — спросила Фейлин.

— Потом мы будем сражаться. Чего бы нам это ни стоило.

Планы могли появиться и позже. Пока же хватало и готовности продолжать бой.

Усмехнувшись, Голл с силой хлопнул его по плечу.

— Слышала, что он сказал? Будем сражаться!

Исвал пришла в себя, стоя на коленях со скованными за спиной запястьями. Штурмовики выкрикивали приказы друг другу, перемещаясь по карьеру и расстреливая еще оставшихся в живых бойцов «Свободного Рилота». Похоже, в плен собирались взять только ее одну. Она представила, как ее допрашивает Вейдер, и попыталась об этом не думать. Чама нигде не было видно, и это давало ей надежду. Она убеждала себя, что ему удалось уйти. Она продумала путь к отступлению — для него.

Перед ней стоял Император — старик в темных одеждах с волевым подбородком и острым как нож взглядом. Рядом с ним возвышалась темная фигура Дарта Вейдера. Позади расположились полукольцом штурмовики, чья белая броня призрачно поблескивала во мраке. За спиной Императора маячил гвардеец без шлема, с покрытым татуировками лицом, весь в грязи и копоти.

— Она боится, что я отдам ее ИСБ, — удивительно мягко сказал Император Вейдеру. — Есть вещи куда хуже, моя дорогая.

— Я вас вовсе не боюсь, — бросила тви'лека.

— Думаю, это правда, — кивнул он. — Ничего другого я и не ожидал. Но ты так почти ничего и не поняла.

Исвал высоко подняла голову:

— Я поняла, что Империя сегодня потеряла звездный разрушитель и сотни солдат. И вы потеряли их благодаря нам.

— Верно, — едва заметно улыбнулся Император. — Совершенно верно. Ты знаешь, что я потерял, но знаешь ли ты, что я приобрел? Ты об этом думала?

— Ничего ты не приобрел! — презрительно бросила она. — Тебе едва удалось уйти живым.

— О, моей жизни ничто не угрожало, дорогая моя девочка. Но поскольку ты, похоже, так и не в состоянии понять, что тут произошло на самом деле, я тебе расскажу. Все случившееся сегодня произошло лишь потому, что так позволил я. Да, твое жалкое движение нанесло удар, но слишком рано, до того, как оно созрело в достаточной степени, чтобы представлять серьезную угрозу. А теперь оно исчерпало свои силы и из него ничего уже не вырастет. Как думаешь, что от него осталось после сегодняшнего дня?

Исвал могла вынести что угодно, но только не эхо слов Чама из уст Императора.

— Заткнись, — бросила она, отводя взгляд и ненавидя себя за выступившие на глазах слезы. — Ты сам не знаешь, о чем говоришь.

Чам остался, убеждала она себя. По крайней мере, остался он.

— Ага, теперь начинаешь понимать, — проговорил Император. — Возможно, вы думали, что сегодняшние события станут искрой, от которой вспыхнет восстание? Ну конечно. — Он презрительно рассмеялся, и его смех ножом врезался в мозг Исвал. — Этого никогда бы не случилось, моя дорогая. Ваше движение стало свечкой, которой я позволил зажечься, а теперь… она погасла, так ничего и не воспламенив. — Он присел и посмотрел ей в глаза пустым, словно у трупа, взглядом. — Ничего. — Он встал. — Повелитель Вейдер?

Стоявший позади него, словно темная гора, Вейдер зажег меч, и Исвал услышала в шипении клинка эхо собственной смерти. Слезы в ее глазах высохли, сменившись вызовом, гневом, надеждой, что по крайней мере Чаму удалось спастись и он понесет дальше огонь восстания, не дав ему погаснуть.

Она без тени страха уставилась на Вейдера.

— Я ненавижу тебя и все, что ты в себе воплощаешь, — процедила она. — Но когда я убивала, я убивала из любви.

Вейдер поднял меч, и на фоне его громкого размеренного дыхания послышался низкий и глухой, словно похоронный гонг, голос:

— Я в точности знаю, что ты имеешь в виду.

Он взмахнул клинком.

Обезглавленное тело упало к ногам Вейдера, и он погасил меч.

— Для него еще есть работа, друг мой, — сказал Император, кивая на рукоять клинка Вейдера.