Владимир Тимофеев - Воин, солдат, убийца

Ошейник, который надели на Рива, оказался стандартным АПБ - "адаптивным пенитенциарным браслетом". Его использовали практически во всех тюрьмах Галактики, а также на каторгах, в пунктах фильтрации и в лагерях для военнопленных. Как шутили некоторые "остряки": всего одно нажатие на пульте и АПБ-клиенту предоставляется вся гамма разнообразнейших ощущений. Действительно, с помощью одного или нескольких наручных пультов можно было контролировать поведение десятков и сотен заключенных. Элементарное электрохимическое воздействие, и одному достается кнут, а другому пряник. Обладатель "сторожевого ошейника" мог корчиться в судорогах от невыносимой боли, а мог получить временный прилив сил и даже некоторую эйфорию. Впрочем, первое происходило чаще. Сторожа и охранники гуманизмом, как правило, не страдали, поэтому "кнут" применяли почти не задумываясь, а вот для "пряника" им требовались очень веские основания.

Погонщики верлодов угрызениями совести не заморачивались. Раз тридцать - капрал просто устал считать - они "угощали" пленника электрическими зарядами, и только дважды подстёгивали его прибавкой выносливости. В итоге к концу пути Блэкхокер уже ни о чем больше не думал, кроме "как устоять на ногах". Его шатало как пьяного, пот лился ручьём, многочисленные ссадины и порезы, некоторые довольно глубокие, едва успевали заживать, и если бы не ускоренная регенерация, Рив просто истёк бы кровью.

Когда его привели на хорошо утрамбованную площадку в центре оазиса и приказали встать между двумя столбами, он тупо исполнил приказ, не понимая зачем. И даже когда ему принесли несколько кинтов, капрал больше минуты пялился на плоды, не зная, что с ними делать. Проблем не было только с водой. Рив осушил четыре кружки подряд, а четвертую вылил себе на голову...

Лишь после этого он начал что-то соображать.

Вождь выступал перед кланом. Он говорил на радесском, поэтому Рив мало что понимал. Однако постоянно мелькающие в речи слова "лаар", "тао" и "ха" наводили на определенные мысли. Капралу подыскивали "хозяев". В этом он убедился, когда из толпы к нему стали по очереди подходить люди. Все они с интересом разглядывали чужака, некоторые что-то спрашивали. Ответить Блэкхокер не мог - просто не понимал, что им надо. В конце концов вождю надоели эти бесконечные смотрины, он что-то рявкнул в толпу, и через десяток секунд на плошадку вытолкнули трёх человек.

Как только Рив их увидел, его прямо-таки передернуло.

Пацан лет десяти-одиннадцати, сравнительно молодая женщина и прихрамывающий на правую ногу старик.

Глава клана молча указал им на Рива.

Из всех категорий граждан как раз к таким Блэкхокер испытывал если не ненависть, то как минимум стойкую неприязнь. Короче, таких он терпеть не мог и именно их чаще всего винил во всех своих проблемах и бедах.

Первым к капралу подошёл мальчишка. Подошёл и... с размаха пнул под колено.

На лице Рива не дрогнул ни один мускул.

Пацан хмыкнул.

- Как тебя зовут, лаар?

Вопрос был задан на неплохом "галакто".

- Рив.

- Я буду звать тебя Мыньк, - ухмыльнулся мальчишка.

Услышав знакомое слово, стоящие вокруг кочевники глумливо заржали. Мыньком на Радесе называли мелкого грызуна, похожего на распространившуюся по всей Галактике серую крысу.

- Ко мне будешь обращаться "господин Тирик". Понял?

- Да, - глухо ответил Блэкхокер.

Пацан нахмурился.

В ту же секунду капрала ударило током.

- Понял, господин Тирик, - исправил "ошибку" Рив и мысленно пообещал:

"Придёт день и я сверну тебе шею, щенок..."

Следующей капрала осматривала женщина.

Достаточно миловидная, возрастом около тридцати. Одежда почти такая же как у мужчин. Длинный халат, сапоги, штаны-шаровары, только выделка чуть получше, и на голове не тюрбан, а круглая шапочка с опуском, полностью закрывающим волосы и уходящим под ворот халата. На поясе вместо бластера висел свернутый в кольцо кнут.

Она, ничуть не смущаясь, ощупала Рива и сзади, и сбоку, и спереди, особенно тщательно изучив бицепсы и поясницу. Потом по-хозяйски оттянула пальцами губы капрала и проверила наличие и целость зубов.

Закончив осмотр, кочевница отступила на пару шагов и...

Удар кнута оказался хлёстким. Грудь и лицо Блэкхокера горели огнём. Рив чувствовал, как кровь вытекает из рваной раны на лбу, попадает на перебитый нос и капает на песок.

Тяжелее всего было заставить себя не застонать.

Регенерация тканей завершилась примерно через минуту. На коже остался лишь лёгкий шрам, но он - капрал знал абсолютно точно - исчезнет в течение суток.

Женщина наблюдала за процессом восстановления, поджав губы, а когда он закончился, свернула кнут и надменно бросила:

- Будешь называть меня "госпожа Ула", лаар.

Рив опустил глаза.

- Да, госпожа Ула...

"Тебя, тварь, я буду долго насиловать, а после прикончу..."

Последним к Блэкхокеру подошёл старик. Он долго и пристально смотрел на Рива, а потом просто нажал кнопку наручного пульта.

Всё тело капрала превратилось в сплошной комок боли. Она прокатывалась туда и обратно от пяток до головы незримой волной, ломающей волю, сметающей любые преграды...

Казалось, что эта пытка продлится вечно.

Выдержать её до конца Рив не сумел.

Он упал на колени. Из пересохшего горла вырвался наполненный мукой крик.

- Я беру его, Тан, - старик отключил АПБ и обернулся к вождю.

Следующую фразу он произнес на радесском.Толпа разразилась восторженными воплями.

"Старый урод! Я заставлю тебя сожрать собственные кишки. Трухлявый пердун, подонок! Ты сдохнешь в дерьме, а над твоим трупом будут глумиться крысы..."

К стоящему на четвереньках, обессиленному, обливающемуся потом капралу подошёл "толмач":

- Старик Гош сказал: если ты замыслишь недоброе, он отрежет тебе уши, вырвет язык, выколет глаза, переломает все пальцы на руках и ногах, потом сдерет с тебя кожу и бросит на солончак, - кочевник похлопал Блэкхокера по плечу и продолжил. - Мой тебе совет, чужеземец. Не зли старого Гоша и всегда выполняй то, что приказывают его невестка и внук. Может, тогда... - абориген усмехнулся, - ты всё-таки доживёшь до большого круга...

Одиннадцать дней Рив работал как проклятый. Он выполнял самую грязную работу. Чистил отхожие места, собирал навоз и складывал его в кизяки-кирпичи, разносил по окрестностям грузы, как вьючный верлод, и закапывал мусор, причем, в самое пекло, когда бОльшая часть племени пережидала жару в тени и около озера. Самым тяжёлым для Рива было ходить по пустыне в поисках кауловых зарослей. Не потому что эта работа являлась действительно трудной, а потому что "колючее" топливо ему приходилось заготавливать под надзором Тирика.

Сопляк словно задался целью довести капрала до ручки. Шаг влево, шаг вправо карался приступом боли. Любая попытка остановиться хоть на секунду, чтобы не то что передохнуть, а просто вытереть пот, вызывало нажатие АПБ-пульта. Пацан злорадствовал, а Блэкхокер буквально валился с ног от усталости и глухой безнадеги. Порой ему даже казалось, что этой пытке конца и края не будет.