Владимир Поселягин - Цикл ЗУРГ

На десятый день моей жизни в лесу, староста чуть не влетел в историю. В село прибыл взвод охранной дивизии и организовал прочёсывание с обыском домов. Тогда нашли двух раненых красноармейцев, которых погрузили в кузова машин, старосте влетело за пренебрежение своим долгом. Да и полицию что офицер командовал прибывшими немцами, наказал, особенно их старшего. Вот его мне жалко не было, скотина порядочная, а старосту я прикрыл, сдал ему информацию о группе советских солдат, что стояли лагерем в лесу. Немцы с пленными ещё не отбыли, поэтому, когда староста, отойдя до ветру, нашёл приколотую бумажку, с убедительным советом сообщить об этом немцам, то подумав, он передал информацию. Немцы быстро попрыгали в машины и отбыли. Потом в лесу был бой, тут уже я вмешался, ну и полностью уничтоженная банда дезертиров, выдававшая себя за окруженцев, как итог.

Я их в этот же день приметил, утром, сразу сообразив, кто это. Ну кто ещё будет водить с собой пятерых женщин, трёх в своей же форме и двух в по гражданке и по очереди насиловать их в своё удовольствие. Да и двух окруженцев что на них вышли они прикололи штыками сняв с них оружие. Командиров у них тоже не было, банда она и есть банда. Я и сам хотел их уничтожить, а тут немцы появились, так что просто натравил их на дезертиров, и старосте помог реабилитироваться, и парней раненых из кузова достал и утащил в лес, да и девчат вызволил. Боя как такового могло и не быть, дезертиры не стали бы воевать. Но когда немцы проходили мимо снятого мной часового, то я дал очередь из пулемёта, свалив троих, дальше о том чтобы взять русских в плен, немцы и не помышляли. Да и дезертиры, сообразив, что шансов у них нет, дрались надо признать ожесточённо, немцы отделение потеряли во время этого боя только убитыми, но всё же почти всех перебили. Трое смогли прорваться, но я их догнал и добил. О раненых немцы сами позаботились.

Пробраться в лагерь к полусонным бандитам труда не составило, как и подобрать нечищеный, но снаряжённый «ДП», дальше дело техники. Так что я только порадовался, и хорошим людям помог, ну и лес свой очистил. Конечно, я колебался насчёт вызволенных пленных и девчат, но решил, что помогать им буду только со стороны. Так что выдал им две телеги убитых мной пару дней назад полицаев, продовольствия на несколько дней, оружия, шесть карабинов и один «ДП» с запасом патронов и направил в сторону отступающей Красной Армии. Нет, я не такой скотина который их бросил на произвол судьбы. Что могут измордованные бандитами пять девчат и оба раненых, причём не ходящих? Я сделал так, чтобы они сошлись с небольшой, но боевой группой окруженцев. Там было пять пограничников и танкист в обгоревшем комбинезоне. Дальше они уже шли вместе. Там лейтенант-пограничник командовал. Задержались они в этих местах из-за раненого лейтенанта, выхаживая его. Дорогу тот уже мог выдержать, а тут две телеги и свои с оружием и припасами, почему бы и не объединится? Шанс я им дал, надеюсь, дойдут. Это были самые интересные дела, которые происходили со мной за эти десять дней, что я жил в лесу. Кстати, эту ночь я провёл в чистой постели с очень сочной женщиной. Ну наконец то.

Дело-то житейское. Когда я ещё продавал мясо кабана, приметил молодку, что ко мне приглядывалась. Я тогда ей рёбра отдал и часть ливера за свежую капусту, а она мне пару молодых вилков срубила. Практически за просто так мясо отдал. Та это оценила и вчера когда я, отправив телеги с освобождёнными парнями и девчатами, заглянул в село, умудрилась меня углядеть и пригласить в баньку. Мол, баньку она затопила. Я уже про неё всё выяснил. Живёт тут два года с момента окончания Польской компании, жена помершего агронома. Утонул попьяни в реке. Детей нет, любовника тоже. До того как совхоз уничтожили, работала бухгалтером, сейчас живёт сельским хозяйством. Оно у неё небольшое, перезимовать должно хватить. До мужиков, похоже, голодная. Так что я её понимал, сам в такой ситуации. В баньке та обнажённая скользнула ко мне, помогла намылится, нисколько не стесняясь трогать некоторых частей тела, попарила, веником отходила. Ну и я облапал её невольно, когда веником отходил. То, что я был возбуждён, было видно, и ей это нравилось, да и молодуха мне по душе пришлось. Стройная, крепкая, двадцать два года, груди налитые, ещё не свисают своим третьим размером. И куда местные мужики смотрят? Дальше мы уже в предбаннике разошлись, где я ею впервые овладел, потом ушли в дом и продолжили там. Сам домик у хозяюшки был небольшой из двух комнат и неотапливаемой веранды да сеней. Передняя с небольшой печкой, кровать у стены, скрипучая, я уже с хозяйкой несколько раз за ночь в этом успел убедиться. Стол, пару стульев, занавески на окнах и половички на деревянном полу. Кухня, у задней стены большая русская печь с лежанкой и шкурой на ней. Стол у окна, три табуретки и буфет. Половик ещё к двери лежал. По виду не богато, но по сравнению с соседями есть чем гордиться. То есть бедность не афишировалось, хотя, на мой взгляд, всё в достаточной степени убого.

Сегодня утром после жаркой постельной разминки, та покормила меня на кухне. Кстати, готовила хозяюшка, которую звали простым русским именем Таней, в печке на улице. В огороде за домом. Так все в селе готовили, в печках в доме только с наступлением холодов это делали. Вот так, век живи век учись.

Пока я ел та села напротив и, подперев ладонью щёку, счастливыми глазами смотрела на меня:

— Уйдёшь? — прямо спросила Таня.

— Пока нет, — ответил я, вызывав у неё ослепительную улыбку.

* * *

Следующий месяц я так и прожил в селе. А что, дивчина под боком, дом, всё есть, почему в таких условиях не дождаться появления работорговцев? Тут главное чтобы они не раз в год прилетали, а хотя бы раз в полгода.

Само село было далеко от дорог, спокойное и тихое место. За этот месяц практически ничего и не случилось. Разве что вспомнить можно как на поле грохнулся огромный советский самолёт. «Пе-8» кажется. Оттуда двое лётчиков вылезли, остальные видимо раньше с парашютами попрыгали. Их наши полицаи скрутили, а я помог лётчикам бежать. Вот в принципе и всё. Если окруженцы и встречались, то в основном беглые из лагерей, но таких было только трое. Свою сторожку я законсервировал на это время, вот там во время одно из проверок и нашёл двух беглецов. Все мои схроны наши и отъедались. В принципе я особо не прятал, так что, не выдав своего присутствия, спокойно ушёл. Вот посуды в строжке почти не было. Штука нужная, держал, как тревожный чемоданчик, если срочно придётся покинуть село. Сегодня такой день настал. На тридцать второй день моего проживания в селе, Лидия вдруг перехватила сигнал, который оборудованию создаваемом на Земле, никак не могло принадлежать. У меня аж сердце ухнуло, не уж-то прилетели?