Владимир Поселягин - Цикл ЗУРГ

Бабушка снова заплакала, но тихо-тихо, чтобы младшеньких не разбудить.

– Ворх, с того момента прошло полтора года. Я сама по твоей просьбе вырезала тебе память, когда мне приказали, как самому опытному медику извлечь из твоей головы нейросеть, она мешала проводить медикаметозное дознание и допрос. Ты знаешь, эта нейросеть считается не извлекаемой, но я извлекла, смогла, заодно стёрла память. Это была твоя просьба. Меня потом семь месяцев держали в карцере.

– Чувствую, что новости будут не из приятных, – пробормотал я. – Бабуль ещё минуты три, и я снова потеряю сознание. Давай суть дела. Только коротко.

– Коротко?.. – протянула задумчиво бабушка, немного покачиваясь взад-вперёд своим мыслям, она кивнула. – Хорошо, только я одновременно буду кормить тебя.

Отламывая от брикета сухпая по кусочку, она раз в полминуты клала их мне в рот, а я тщательно пережёвывал эту безвкусную, но главное питательную массу.

Немного подумав, бабушка начала рассказ:

– Тогда вы побили группу кораблей работорговцев, потом ещё месяц ты занимался своими делами, какими не посвящал в суть дела. Я видела в наши короткие встречи, что ты приходишь к нам всё мрачнее и мрачнее. Где-то через полтора месяца ты подошёл ко мне и взял обещание, что если тебя возьмут в плен или ещё как захватят и у меня будет возможность вмешаться в работу медкапсулы, то я стеру тебе память последних двух месяцев. Ещё через неделю, вдруг нордцы взяли под контроль твой корабль и объявили его своим. Я потом узнала, что ты сам им дал несколько дроидов-дешифраторов для взлома корабельных искинов висевших на орбите Зории кораблей. А они смогли с помощью них взломать искины «Дома». Подлый народишка оказался, улыбался тебе, в семью принял, а как чуть что, так и ударили в спину.

– Ближе к сути, бабуль, – уже всё поняв, попросил я, медленно прожёвывая очередной кусок сухпая. Настроение было откровенно поганым.

– Да что там дальше было, – вздохнула та. – Меня неделю из комнат с внучками не выпускали. Лидия злющая ходила, ей тоже нейросеть извлекли, но уже не я. Тебе я как-то смогла чисто её извлечь, а у Лидии проблемы были, её потом несколько раз в медсекцию водили, осложнения убирали. Мои просьбы помочь внучке игнорировали. За то, что я тебе стёрла память, меня в карцер отправили, хорошо хоть не убили. Какие-то планы я их нарушила. С Лизой и Милой тоже всё хорошо. Тебя больше года держали в медкапсуле, сам знаешь максимальный срок восемь месяцев, поэтому ты такой и ослабевший.

– Что было дальше?

– После карцера меня держали с внучками, их оказывается, чтобы не мешали, тоже на восемь месяцев в капсулы уложили. Пять месяцев мы ещё жили в трёх комнатах на борту «Дома» в полной неизвестности, потом пришёл один из старейшин, твой дед. Он сказал, что за возможность покинуть планету и отправиться на «Доме» на родную планету они тебе благодарны, за это не убили ни тебя, ни нас. На челноке нас спустили на Зорию и оставили в степи у полувысохшего озера. Еды осталось дня на три, вода пока есть, озеро пресное, немного одежды, один нож, котелок, навес, да спальники, вот и всё что у нас есть.

– Твари, – прохрипел я, горло сдавило от злости ненависти. – Что это за континент? Нимизия?

– Нет, Дория. Это Мёртвая Саванна, центр Дории.

– Чёрт, – пробормотал я, о Саванне все слышали, даже на нашем соседнем континенте, нас явно хотели убить. – Ничего бабуль, вот увидишь, я вытащу всех нас отсюда, и мы ещё поборемся за место под солнцем. Будь уверенна, поборемся. Теперь никаких подчинённых и друзей. Будем надеется только на себя. Ты слышишь бабуль? Только на себя…

Что она хотела сказать, я не расслышал, так как потерял сознание. Та засада, в которую мы попали, это беда, причём Беда с большой буквы и нужно как-то выбираться. Сестрёнки со слов бабушки были в норме, восьмимесячное пребывание в капсуле на них никак не сказалась, да и она была в норме. Вот со мной всё не так хорошо. Сильное истощение, да и форму я потерял, снова мясо придётся наращивать, а так в принципе я был жив и это главное.

Да, кстати, те чудища, что мне померещились во время первого возвращения в сознание, были бабушкой и малыми, просто это жара так исказила их фигуры превратив в миражи. Они с купания шли.

Когда я очнулся в третий раз, то почувствовал, что сил у меня заметно прибавилось. Открыв глаза, я сам смог принять сидячее положение, хоть и с трудом, с интересом осмотревшись вокруг. Чего-чего, а вкус к жизни я не потерял, это точно. Нордцев я навсегда выключил из списка друзей и союзников, это всё, перегорело, так что оставалось только встать на ноги, выбраться отсюда и можно думать, что делать дальше. Главная задача выбраться в обжитые земли.

Под навесом я был один, шестилетняя Лиза бегала и ловила бабочек рядом, метрах в десяти, но Милы, бабушки и Лидии нигде рядом не было видно. Было понятно, что среднюю сестрёнку оставили приглядывать за мной, а сами отправились к озеру. Встал вопрос, зачем?

– Лиз! – негромко окликнул я сестрёнку, закончив осматривать то, что было сложено под навесом.

Не так и много вещей, два мешка, явно самодельных, спальники и материал самого навеса. Судя по тени, навес находился под каким-то деревом. Видно предатели решили ничего технологичного нам не давать, так как кроме сухпая и спальников остальное было самодельное. Кстати, я явно ходил под себя. Так что запах от меня был ещё тот. Видимо меня обмывали, а тут не успели.

Сестричка, услышав меня, удивлённо замерла, обернувшись, после чего с радостным визгом рванула ко мне. Сил удержать её у меня не было, поэтому девчушка повалила меня на лежанку из нарезанной травы. Слушая радостное тарахтение этой балаболки, и куда девалась та серьёзная девочка, я постарался прервать её, задавая вопросы. Та, напоив меня, так же быстро отвечала. От неё я и узнал, что остальные ушли к озеру ловить рыбу, Лидия хорошо её рассмотрела в воде, мелькала там чешуя, да и воды нужно набрать. А так в этом лагере мы находимся вот уже как четыре дня.

Сознания я больше не терял, поэтому изредка напиваясь воды, покормить сухпаем она меня не забыла, судя по тощему мешку, его у нас осталось не так уж и много, и вопрос выживания вставал как никогда остро, я сам узнавал от сестрички много интересного и нового.

«Рыбаки» вернулись к вечеру, судя по печальным лицам, пустому котелку, там была только вода и мокрой одежде, рыбы они не наловили. Лидия и Мила, узнав от выбежавшей к ним на встречу Лизы, что я пришёл в себя и снова не засыпаю, побежали к навесу. Пообнимавшись с ними, я выслушал от девчат какие нордцы гадкие и подлые, после чего пообещал им воздать за всё. Так же я узнал, что рыба им сегодня не далась. Хотя однажды Лидия чуть не ухватила одну за хвост.