Роман Бубнов - Гелиос. Жизнь после нас

Бросив в пасть Квадо-Туна комок торфа, Сэм улыбнулась:

– Давай за мной!

Поспешно оббежав дерево Ду по винтовой лестнице, девочки наконец достигли первого горизонтального жилого уровня.

Сэм перепрыгнула через металлическое ограждение и начала карабкаться по вырезанным в коре ступеням еще выше, на самый верх, прямо в гости к размашистым кронам. Кирки послушно следовала по пятам.

Забравшись на вершину, Сэм подняла руки и, закружившись, воскликнула:

– Я на вершине мира! Какая красота!

Кристально чистое небо украшали перемигивающиеся звезды, ну и конечно же, главные ночные светила, яркие силуэты-полумесяцы – Франциско и Фердинант.

Сэм потеряла равновесие и чуть не сорвалась вниз.

Неудивительно.

Технический помост-перешеек представлял собой крохотную треугольную площадку точно посередине трех сваренных широких горловин огромных алюминиевых емкостей для сбора и хранения дождевой воды.

По вертикали баки имели форму усеченного конуса и достигали в верхнем диаметре шести метров каждый. Сэм вытянула шею и заглянула в отражение, чтобы увидеть себя:

– Ну и лохудра. Надо исправить.

– Похоже, нам опять попадет, – на уверенном английском добавила Кирки.

Сэм сняла ботинки и сбросила с себя верхнюю одежду:

– Ненавижу хламовозы.

Расстегнув облегающий лиф и спустив трусики, она ощутила легкие нотки возбуждения, отозвавшиеся теплом где-то внизу живота. Наливные ягодицы покрылись гусиной кожей, и по юному телу пробежало прерывистое дыхание ночной прохлады.

Сэм аккуратно свесила носки стоп с края кромки обода, так что большие пальцы коснулись отстоявшейся за день воды, и вдруг совершенно непринужденно нырнула щучкой в дождевой бак. В единственный из трех, до сих пор оставшийся полным.

– Давай ко мне! – вынырнув, она громко начала звать подругу.

– Тише, Сэм. Накажут.

– Не накажут. В основании столько экофильтров очистки, можно канистру керосина добавить – никто не заметит.

Сэм подплыла к мигающему оранжевым цветом буйку, отпугивающему птиц, и положила на него руки. Вокруг все было настолько безмятежно и умиротворенно, что казалось, этой ночью спали даже беспокойные сверчки и сумасшедшие мошки.

Столько звезд. Столько миров. Столько всего интересного.

Жаль, что нельзя прожить несколько жизней, чтобы своими глазами увидеть намного больше. Гораздо больше, чем это только возможно.

Где-то вдали плыл Авион. Скорее всего, это Люка.

Он еще легко отделался, что ушел без наказания. Пусть отец был адекватным и мудрым, но порой очень строгим, даже слишком.

В последнее время Люка пребывал в бесконечном стрессе, словно креветка, готовящаяся к погружению в раскаленное масло. Хотя если быть откровенным, от кого ему больше доставалось – от непоседливой девчонки или от командующего ИВК, еще можно было поспорить.

На этих размышлениях Сэм улыбнулась, глубоко вздохнула и задрала голову ввысь.

Будучи дочерью Элизабет Уорд, она как и мать любила ночную перекатывающуюся тишину леса. Волшебное уединение лицом к лицу с загадочной и непостижимой природой, возможность отложить тревоги и заботы до утра и хоть какое-то время не думать ни о чем.

Глядя на игольчатые перемигивания звезд, Сэм представляла себе, как где-то там, далеко, в пучине неизвестности, точно так же смотрит в небо другое разумное существо и возможно сейчас тоже думает о ней.

И вдруг стало грустно.

– Пойдем, Ихтиандр, – окликнула ее Кирки. – Я должна тебя познакомить со стариком-провидцем.

– В такой-то час? Нет, не хочу, – в воде было слишком приятно, чтобы вылезать наружу так быстро.

– У него для тебя очень важная информация. Вопрос жизни и смерти.

– Так бы сразу и сказала… – иронично протянув всю фразу, Сэм постаралась изобразить натянутый интерес.

Девочки дружили очень давно, учились в общей школе, всегда приходили на взаимовыручку и безоговорочно друг другу доверяли. Для связи у них была припасена авиационная коротковолновая рация, которую Сэм бессовестно украла на военном складе. Они делились секретами, сочиняли мелодии песен и даже однажды придумали дерзкий план побега на другую планету.

Кирки помогла подруге забраться на помост:

– Ты никогда не слушаешь меня, вечно летаешь в своих фантазиях. Я тебе еще на прошлой неделе говорила про провидца.

– Я прекрасно все помню, просто сейчас в голове есть мысли поважнее, – Сэм постаралась выразиться как можно взрослее.

Ей нравилось казаться «старшей» и более «умудренной».

Наброшенная на мокрое тело белая футболка вмиг прилипла к спине и груди, и пропитавшись крупными каплями, стала практически прозрачной.

– И как мы в таком виде пойдем теперь вниз? – Кирки неодобрительно покачала головой, указывая взглядом на рвущиеся через влажную ткань твердые и острые как кончики лимонов соски.

– Так и пойдем! Если кому-то станет неловко, может отвернуться.

Надевать потное и несвежее нижнее белье не было никакого желания, и Сэм на полном серьезе собралась совершить откровенное дефиле по Ма-Лай-Кун.

Ничего не скажешь. Сама себе на уме – вся в мать.

– Эй, вы чего там делаете? – с причальной мачты на соседнем дереве Ду кто-то посветил в них довольно мощным фонарем. По всей видимости это проснулся задремавший охранник.

Застигнутые врасплох девочки суматошно похватали разбросанные вещи и, одевая Сэм на ходу в четыре руки, спотыкаясь и визжа, трусливо поспешили вниз.

16:34 RT

Шестой тропосферный ретранслятор под управлением отделения связи Эзры Грина

К северу от границы огненного леса Пирос-Эрдей

5-е астрономические сутки после глобального сбоя в работе системы спутниковой связи

Разница во времени между красным и универсальным гейзерным часовым поясом составляет чуть больше 6 часов.

Скрывшаяся за горизонтом Тау Кита отправила в историю еще один прожитый день и все, что в нем произошло.

Специальный транспортный конвертоплан Airgrette V-80 «Цапля» едва не задевал брюхом кроны высокорослых деревьев.

Судно, забитое доверху приемо-передающими блоками и сменными антенными узлами, через несколько минут должно было совершить посадку возле шестого ретранслятора.

Экипаж конвертоплана насчитывал четыре человека: пилот третьего класса лейтенант Чак Маклафлин, ремонтный инженер Элизабет Уорд, младший капрал Джаспер Эванс и сержант морской пехоты Роджер Мортон. Последних двоих, скрепя сердцем, Аарон Виллер послал на случай непредвиденных осложнений.

Да, и еще с ними летел Джазз.