Д. Дилард - Путь воина

— Хорошо, — согласилась Кира с последним предложением Дэкси. — Давай попробуем.

— Это все, чего я от тебя добиваюсь пока, — заметила Дэкси. — Пошли догоним Малко, он не мог уйти далеко.

Кира встала.

— Если он ушел, — негромко произнесла она, то пусть попытается выяснить, где у клингонов болевые точки.

Променад в этот час выглядел непривычно тихим, лишь кое-где местные покупатели отваживались показаться на глаза важно прогуливающимся клингонам. Гости бесцельно слонялись по улице, изображая беспечных парней, которые, наконец, получили разрешение сойти с корабля. Бросалось в глаза, что клингоны держались группами по двое-трое. Случайность здесь исключалась, следовательно, они получили соответствующую команду от начальников.

Бросалось в глаза еще одно обстоятельство: клингоны почти не останавливались. Лишь иногда они замедляли шаг, затем шли дальше, будто патрульные по установленному маршруту.

Что же они высматривали?

Сидя на террасе с чашечкой кофе, Одо имел прекрасный обзор: ни один клингон ни на минуту не выпадал из его поля зрения. Отличное место для наблюдения за происходящим.

Сидевший напротив Гарак сосредоточенно завтракал и ничего вокруг не замечал.

— Любопытно, — пробормотал он вдруг. — Получается, и чашка, и кофе в ней — все это продолжение вашего тела?

— Совершенно верно, — согласился Одо. — При желании я могу выпить кофе, реабсорбировать его и наполнить им чашку вновь.

Констеблю хотелось задержаться здесь, не привлекая внимания клингонов, поэтому ничего не значащий разговор с Гараком служил ему хорошей маскировкой. Он допил чашку, некоторое время подержал ее в руке, затем показал Гараку. И тот убедился, что чашка вновь до краев наполнена кофе.

— Таким вот образом я могу создать иллюзию полного обеда, — произнес Одо.

— Очень интересно, — заметил Гарак, — который оставался ко всему этому совершенно равнодушен.

— Итак, может быть, вы поведаете мне, что же вас беспокоит? — задал начальник службы безопасности неожиданный вопрос.

Гарак замер. Только вилка по инерции продолжала свой путь ко рту и остановилась у самого носа.

— А почему вы считаете, что меня что-то беспокоит? — наигранно выразил удивление Гарак.

— Потому что вы позавтракали сегодня в два раза быстрее обычного, — ответил Одо.

— Неужели? — подмигнул кардасианин.

— По личным наблюдениям знаю, что по утрам вы предпочитаете больше говорить, нежели есть, — ответил Одо.

— А вы не допускаете, что сегодня я просто голоден? — попробовал выкрутиться Гарак.

— Нет, не допускаю, — сказал Одо.

Констебль понимал, что у Гарака достаточно оснований для волнения и беспокойства, если учесть ситуацию на станции. Но кардасианин не из простаков, его запугать не так просто.

Гарак замолчал и вновь сосредоточился на еде, а Одо погрузился в размышления. Он смутно ощущал какую-то вину и теперь попытался докопаться до ее источника. В чем и перед кем он виноват?

Должностные обязанности констебля он выполнял, можно сказать, образцово. Поединок с командой Сиско выиграл. Правда, выиграл слишком уж легко и с большим перевесом: ушел от охотников, к тому же взял «заложника» доктора Башира. Но стоит ли обвинять людей в том, что они проиграли. Ведь даже шейпшифтер не может отличить замаскировавшегося под предмет шейпшифтера.

По крайней мере, Одо не может.

А может быть, чувство вины кроется в тех различиях, которые реально существуют между ним и людьми? Гуманоиды считают его черствым и замкнутым. У него действительно есть природная тяга к уединению, но он изо всех сил подавляет ее. Он усилием воли заставляет себя стремиться к общению с гуманоидами. Но, странное дело, последнее время он все реже заставлял себя общаться с людьми. Теперь он уже меньше сдерживал глубинный инстинкт своей расы — тягу к уединению.

Может быть, в этом источник чувства вины? Или…

Или в осознании своей личной ответственности за ту агрессию, которую собирался развязать Доминион? Это осознание он всячески пытался подавить в себе, но у него не всегда получалось. Он невольно впитал в себя нравственные критерии гуманоидов. Что такое эта агрессия со стороны Доминиона? Конечно же, гнусность. Имеет лично Одо к ней отношение? За многие годы жизни среди гуманоидов он усвоил их принципы, относящиеся к теперешней ситуации. В частности, в Федерации не существует понятия «групповой ответственности». Так же, как понятия «групповые права». Абсурдна сама мысль о том, что кто-то, похожий на него, будет совершать преступления, а его, Одо, в связи с этим привлекут к ответственности.

Вот поэтому ему и нравилась Федерация. Здесь закон гласит четко, что Одо будет невиновен даже в том случае, если все его сородичи-шейпшифтеры — кровожадные головорезы. Отдельные граждане федерации, конечно, могут упрекнуть его, но закон на его стороне.

Все это так. Но если все же Одо ощущает вину и не в состоянии избавиться от нее, то, значит, ему так и не удалось усвоить психологию гуманоидов. Неужели так крепка его связь с расой доминионов?

Тут он подумал еще об одной вероятной причине чувства собственной вины. Она заключалась в его отказе отличной жертвы. Наверное, ее стоило принести. Жертва заключалась в том, чтобы остаться среди доминионов, когда сравнительно недавно они приглашали его, и попытаться внедрить в их сознание гуманные принципы людей. В принципе доминионов заложены единая форма и единое коллективное сознание. Одо мог бы передать приобретенные им идеалы гуманоидов коллективному сознанию доминионов и тем самым повлиять на него в положительном направлении. Впрочем, не исключался и другой исход, прямо противоположный. Какое влияние оказывает на океанскую массу капля воды, попавшая в океан? Никакого, она просто растворяется в океане, и все.

Иное дело в Федерации. Здесь затеряться нельзя, здесь затеряться ему никто не прикажет. Так же, как никто не прикажет ему отправиться в Доминион и повлиять на родственную ему расу.

Но он может принять такое решение сам. Еще не поздно. У него еще есть шанс попытаться отвлечь свою расу от завоевательного похода.

А может быть, это не просто шанс, а долг? В конце концов, его, наверное, для того и отправили в расу гуманоидов, чтобы он что-то перенял, что-то познал и доставил свои познания в Отечество. Но он остался здесь. Ему почему-то не хотелось возвращаться в Доминион.

Ведь может получиться так, что он своим возвращением ничего не изменит к лучшему в Доминионе, а космическая станция с его убытием потеряет своего единственного шейпшифтера. Одо должен был признаться себе, что с тех пор, как станция перешла в ведение федерации, его жизнь заметно улучшилась. Со стороны людей он встретил теплоту и понимание и сам привязался к ним. А в нынешней ситуации роль Одо возросла еще больше. Благодаря ему люди могли лучше узнать особенности шейпшифтеров, с которыми им предстояло вскоре сойтись в бою.