Александр Владимиров - Евангелие от космонавта [СИ]

— Да вот решил его немного у себя в каюте подержать, пока не кончится карантин.

— Ты просто скажи, что боишься, что в твою каюту проникнет такая вот Хундура, — пошутил Перчиков.

— Да что она мне сделает. Я ее сам, вот этими руками придушу…..

— Да кстати, на какой период установил карантин Яуза? — вдруг вспомнив, спросил Вадик.

— Не знаю, я вот думаю зайти к нему и спросить, то есть узнать, как там, у Бережанова с Роберсом, как ни как они вот уже второй день в экспедиции.

После этих слов Игорь Семенович прижал кота к себе, и поспешил в каюту. Уже в коридоре он столкнулся с Генрихом фон Штейном. Тот стоял у дверей каюты Молодцова, и ждал механика. Немец был главным в руководстве по охране "Туманной". Именно в его обязанности теперь входил и контроль над периметром станции.

— Проходи, — сказал ему Игорь Семенович, и пропустил в каюту.

Генрих сел на стул, около письменного стола и посмотрел на последнюю картину механика. На ней был изображен Перчиков в костюме космоисследователя.

Игорь положил в коробку кота. Плюхнулся на свой любимый диван.

— Что-то странное твориться на планете, — проговорил фон Штейн, — словно черная полоса наступила…

— Ты имеешь в виду инцидент на станции, — перебил его Молодцов.

— И его тоже, — кивнул тот, — видишь ли, во время экспедиции Роберс подвергся атаке растения-людоеда. Так что оно чуть не съело Майкла.

— Что-то серьезное?

— Слава богу, живы, — проговорил тот, — в связи с карантином сейчас они едут на "Солнечную".

Игорь Семенович развалился в кресле и задумался. В словах охранника было какое-то разумное зерно. Лишь бы эта идея не привела к панике на станции.

Молодцов помнил, как из-за паники гибли государства, цивилизации, и кто знает, может где-нибудь в космосе и планеты.

Раздавшийся неожиданно голос Михаила Яуза, по радиоприемнику, вывел их из зацепления.

— Всем срочно пройти в центральный холл!

Потом эта же фраза была произнесена на трех общепринятых в космосе языках: французском, английском и немецком.

Скальпель проник в тело, прорезав покрытую белой шерстью шкуру чужого. Из образовавшейся ранки, источая неприятный запах, заструилась зеленая жидкость. Ванесса, несмотря на то, что была в маске, поморщилась. Поправила на всякий случай металлический поддон, в надежде на то, что "кровь", а это, скорее всего, была имена она, не попадет на пол. Не спеша, отстригла большой клок шерсти, кинула в эмалированное блюдо. Из грудной клетки извлекла орган, большой весь опоясанный капиллярами — сердце. Положила его на алюминиевый поднос и накрыла стеклянной крышкой. Потом вынула из "Хундура" — печень, селезенку и пару органов, аналогов которых девушка у земных существ ни когда не встречала. Разложила все это в разные тазики и колбочки, и только после этого медленно и очень тщательно, стараясь ничего не упустить, осмотрела раны, которые нанес в порыве борьбы кот.

— Барсику, я погляжу, пришлось приложить большие усилия, чтобы убить эту тварь, — произнесла она, ни к кому не обращаясь. Попробовала скальпелем соскоблить хоть какой-нибудь кусочек с шейных позвонков, и разочарованно вздохнула, — непонятный биологический материал. Придется к ножовке прибегнуть.

Оглядела стол с инструментами. Взяла небольшую, той, которой обычно пользуются хирурги. Но сделав несколько запилов, отложила в сторону. Немного подумав, вспомнила, что в соседнем помещении Молодцов совсем недавно забыл ножовку по металлу. Он тут как-то отпиливал труб, но срочно был вызван Яузой. Весь инструмент взял, а вот ее оставил. Несколько раз заходил забрать, но начав разговор с девушкой, забывал, зачем приходил.

Ушла в соседнее помещение и тут же вернулась с "допотопной" ножовкой по металлу.

Несколько минут провозилась, но вскоре кусочек позвоночника уже лежал в стоящей рядом алюминиевым подносом стеклянной ванночке.

Стук в дверь прервал ее занятие. Она посмотрела на дверь и проговорила:

— Да, да…

Дверь приоткрылась, и в образовавшийся проход просунулся Вадик Перчиков.

— К вам можно Ванесса? — произнес он.

— Не к вам, а к тебе, — поправила доктор.

— Хорошо, — согласился Вадим, — к тебе можно? Не помешаю?

— Не помешаешь. Входи, раз пришел.

Последняя фраза, прозвучала из ее уст по-русски удивительно правильно, словно девушка была родом из России. Ванесса улыбнулась. Этот парнишка очень ей был симпатичен, хотя правильнее сказать — нравился, да вот только, увы, для нее недоступный. В отличие от сердца "Хундура", что сейчас лежало на столе, сердце Перчикова принадлежало другой. Можно было бы попытаться его у нее увести, если бы не одно "но". Как показали месяцы их совместного пребывания на "Туманной", у них не было общих интересов. Если Вадик увлекался в свободное время собиранием почтовых марок, то она предпочитала почитать книжку, которая к филателии не имела ни какого отношения.

— Проходи, проходи, — добавила она, видя, как тот топчется в дверях.

— Я надеюсь, не помешал? — вновь спросил электротехник.

— Скорее ты вовремя, — молвила Ванесса. — Я, как раз хотела передохнуть. Видишь, — вздохнула она, — тварь, проникшая на станцию очень — необычная. Мне пришлось тут с ножовкой повозиться…

— Так, что же ты не позвала меня, ну или Игоря Семеновича?

Девушка ничего не ответила. Честно сказать она даже об них не подумала, до такой степени была увлечена Хундуром.

— А ведь ножовка Молодцова, — вдруг проговорил Вадим.

— Вот все забываю отдать, — начала оправдываться Ванесса. — Но, ты бы знал, как она вовремя оказалась под рукой.

— А что так?

— Уж больно очень прочные кости у чужого. Я едва отрезала небольшой кусок. Таких прочных костей нет ни у одного земного существа. Можешь вот сам убедиться, — сказала врач, и показала рукой в сторону подносов и колб.

Вадик подошел, долго разглядывал сквозь прозрачные колпаки органы. Потом принюхался и спросил:

— А чем, это так неприятно пахнет?

— Запах крови Хундура.

— А!

— "Б" — тоже витамин, — пошутила девушка. Вспомнив любимую присказку Бережанова, — Знаешь, давай поговорим, о чем-нибудь другом. И не здесь….

— Я, не возражаю, — улыбнулся Вадим, — мне сейчас моя работа так опротивела, что хочется просто развеется.

— Тогда пошли в кабинет, — предложила доктор, и показала рукой на вторую дверь, что вела в соседнюю комнату.

Да вот только уединиться не удалось из приемника, что висел на стене операционной, прозвучал голос Михаила Яузы. Тот просил, чтобы все собрались в центральном холле.

Центральный холл, главная точка станции, вокруг которой располагались все основные жилые помещения персонала. Если от него прогуляться в сторону вахты, то можно пройти мимо еще одного зала. В нем, предполагалось в будущем, когда космический туризм выйдет на новый виток, и толстосумы рванут отдыхать на Венеру, чего Бережанов больше всего боялся, там откроют пресс-центр. Сейчас двери этого помещения обычно закрыты, для совещаний персонала станции обычно использовали второй холл. Он, во-первых, просторнее, как-никак штат составлял почти сотню человек, а во-вторых, располагался недалеко от кабинета Михаила Егоровича Яузы. А тот предпочитал, чтобы все необходимое находилось под рукой.