Александр Владимиров - Евангелие от космонавта [СИ]

Небольшой город, ну с населением, по земным меркам, триста тысяч, лежал в урочище гор. Странные пирамидальные дома располагались в правильной геометрической прогрессий. В его центре была круглая площадь с расходящимися, как лучи солнца, улицами. По всему периметру, это круглый город был обнесен крепостной стеной, с цилиндрическими башенками. Где-то в нескольких, тут было трудно определить расстояние, находилось нечто напоминавшее аэродром.

— Загадочный город, — проговорил Валентин Петрович.

— Вот бы его найти! — молвил Егоров.

— Найдем! — сказал Бережанов, — Дай срок, найдем.

Между тем на "Туманной" шла санитарная обработка помещений.

Молодцов, когда выполнил свою часть работы, завалился на диванчик и уснул. Вроде было желание рисовать, но усталость взяла свое. Сейчас его сон был без сновидений, а когда-то на Земле ему снились цветные сны, но потом, после посадки на Венере, они куда-то испарились.

Считал себя Игорь Семенович в последнее время несчастным человеком. Как ему казалось, его никто не любил, хотя если признаться, он считал, что характер у него просто замечательный, но вот только для полного счастья этого было явно мало. Его весь просто отпугивал противоположный пол. Женщины в нем почему-то видели только друга, ну, или на худой конец товарища. Поэтому всю свою любовь Молодцов в основном изливал на кота, ну и выплескивал в свои произведения.

Иногда видя, как свернувшись калачиком, тот спал у него в каюте, он просто завидовал Барсику черной завистью. Вот кто-кто, а именно кот, наверное, видит цветные сны. А еще он завидовал Перчикову. Вадик был красавец мужчина, женщины к нему просто липли. Мачо, одним словом. Вот и Ванесса поглядывала больше на электронщика, чем на Игоря Семеновича. Но, увы, Перчиков, к несчастью всех женщин был однолюб. Ну, не получился из него Казанова.

Проснулся Молодцов, потянулся. До ежедневного обхода оставалось время, и он решил немного порисовать. Взял палитру, подошел к холсту. С помощью тонкой кисточки стал наносить заключительные мазки, придавая тем самым портрету Вадима Перчикова фотографическое сходство. Однажды Молодцов попробовал нарисовать портрет Валентина Петровича с помощью компьютера. Даже заказал привезти графический планшет, но когда его получил, понял, что нет ничего лучше кисточек и красок. Невозможно было заменить тот запах, что витал в его комнате. Друзья даже подшучивали, что Игорь Семенович просто токсикоман.

Неожиданно Молодцов остановился. Положил кисть и задумался. В голове вдруг возник образ кота.

"А, почему бы ни нарисовать его" — подумал Игорь Семенович. Положил палитру, подошел к тумбочке и извлек оттуда лист бумаги. Поискал карандаш. Подточил его и начал рисовать кота, на память.

Когда эскиз был готов, Игорь отложил листок. Снял холст с портретом Перчикова, а на мольберт водрузил новый. Быстро нанося штрих за штрихом начал рисовать.

Когда человека посещает вдохновение, он готов творить, и шедевры возникают на ходу.

В дверь постучались, и, получив приглашение, к нему вошел Перчиков. Увидев, как Молодцов рисует кота, тот просто восхитился.

— Я вижу, — проговорил он, — что кот стал твоим вдохновением.

— Я думаю, повесить этот портрет здесь, — тут Игорь оглядел каюту, пытаясь выбрать место, где тот будет находиться, но не нашел, — или нет, я лучше подарю его Ванессе.

Вадим присел на диван и стал наблюдать, как творит мастер. Конечно, нет ничего хуже, когда кто-то стоит за твоей спиной и смотрит, как человек работает. Перчиков хотел было уйти, но не смог найти в себе сил. Молодцов не обращая на того внимания, наконец сделал несколько штришков и сказал:

— Ну, вот портрет готов.

Он посмотрел на часы, и продолжил:

— Мне пора на обход, а твой портрет я закончу завтра. Кстати можешь отнести картину Ванессе.

Когда они вышли из комнаты, то пошли в разные места. Вадик шел к Ванессе. Та по-прежнему была в своем кабинете. Войдя в кабинет, он увидел, как девушка вносила последние данные в компьютер о Хундуре. Она оторвала взгляд от монитора и посмотрела на вошедшего человека. Думала сначала, что пациент. Может, у кого голова разболелась, но это был Перчиков.

— Я рада тебя видеть, — проговорила она.

— Вот Молодцов просил тебе подарить, — сказал Вадим, и извлек из-за спины портрет кота.

Женщина взяла в руки картину и, посмотрев, сказала:

— Барсик.

— Да Барсик, кот где-то сейчас бродит по станции, вот Игорь и нарисовал его по памяти.

— Как похож.

Она взяла картину и сказала:

— Ну что пошли, попьем чайку.

Они вошли во вторую комнату. Ванесса налила чаю с лимонами и повесила портрет на стену.

— Я только что позвонила Яузе, и сообщила о снятии карантина.

Пришло сообщение с "Туманной" и Бережанов засобирался домой. Как бы ни хорошо было в гостях, но дома все же лучше. Пока Роберс возился с венероходом, нужно было проверить машину перед дальней дорогой, Валентин упаковал артефакт венерианцев в специально изготовленный для транспортировки ларец. Затем направился к Майдану Ибрагимовичу, где почти целый час уговаривал, чтобы тот отпустил с ними Карла Майера и Степана Егорова. Оба археолога просто просились принять участие в предстоящей экспедиции к потерянному городу. Но упрямый кавказец, ни за что не желал отпускать их, но Бережанов настоял на своем и тот вынужден был уступить только Егорова, но с одним маленьким условием.

— Каким? — уточнил Валентин Петрович.

— Мне хотелось, что бы все станция "Солнечная" могла бы посетить таинственный город.

— Да нет проблем, — сказал Бережанов. — Это конечно само собой. Я и так готов был пригласить, особенно тебя Майдан Ибрагимович, на посещение города. А уж если понадобится твоя помощь, лично приглашу участвовать в экспедиции, но пока мне нужны только археологи. Вот только ты даешь мне одного, — вздохнул, — ну, и ладно. Все же лучше чем ничего.

Они почти до самого обеда просидели в кабинете, вспоминая их совместные годы, проведенные во время их подготовки к полету на Луну. Обсуждали планы предстоящей экспедиции, вынашивали идеи новых открытий в городе на Венере.

Лишь только, когда Понтиашвилли пригласил Валентина Петровича напоследок пообедать с ним в кафетерии станции, дверь в кабинет отворилась, и в проеме появилось лицо американца, все перемазанное соляркой и маслом.

— Венероход готов, — проговорил Майкл, — Валентин Петрович, можем ехать.

— Хорошо. Сейчас подойду. Ты, Майкл, сбегай и скажи Степану, что его Майдан Ибрагимович отпускает с нами на "Туманную". Но, запомни, только его одного. Пусть прихватит необходимые вещи. Да еще подскажи, что оборудование на нашей станции есть для исследований. Археологов вот только не хватает.