Роман Злотников - Пришельцы. Земля завоеванная (сборник)

– Ганс, хватит озорничать, напитки стынут!

Движок смолк, круглый люк командирской башенки откинулся. Наружу показалась черная кепи с вышитыми орлом и кокардой, а следом выбралась и остальная одежда Ганса вместе с самим Гансом, конечно – блондином, вряд ли старше двадцати пяти лет.

Ловко спрыгнув с танка, он двинул по воде аки посуху, будто не озеро тут вообще, а так, слегка взбрызнутый дождиком асфальт. Если б Ганс еще достал из кармана губную гармошку и, предварительно спросив насчет млеко-яйки, заиграл «Ах, мой милый Августин», Серега окончательно рехнулся бы. Хотя, все, что уже произошло этим утром, вполне тянуло на повод для визита к психиатру.

– Знаешь, сколько тут народу нашего полегло во время Второй Межгалактической войны? Ну, Второй мировой или Великой Отечественной, как вы зовете? – Третий гранчак сам собой возник на импровизированном столе. Дядя Гнат плеснул в него изрядно, не жалея, мол, опоздавшему положена штрафная.

– Четыреста двадцать два воина, – не раздумывая, выдал Серега. – Из двести двадцать восьмой стрелковой дивизии.

Дядя Гнат удивленно вскинул рыжие брови.

– Откуда знаешь?

– Да так… интересуюсь историей родного края. Кстати, дивизия какая-то загадочная, информации о ней почти что нет… А он что, немец? – Серега кивнул на Ганса, выряженного в униформу Панцерваффе СС.

– Ага… немец… из созвездия Тау Кита. Утонул тут вместе с модулем развёртки посадочного плацдарма, замаскированным под танк, в сентябре сорок третьего. – Сказано было так просто, будто речь шла о чем-то обыденном, случившееся вот вчера, а может, на той неделе.

– Я-я, шнапс! Баба Вера! – подтвердил свою гибель звездный немец.

Его застегнутая на четыре пластмассовые пуговицы короткая куртка с большим воротником и широкими лацканами, небось, отлично защищала от сквозняков в танке, но от воды в боевом отделении хоть панцера, хоть звездолета спасти не смогла.

Серега задумался насчет того, сколько же годков бабе Вере, раз погибший в 1943-м фашист очень издалека знает вкус ее самогона, но решил, что Ганс наверняка просто вкушал уже на этой сиже подношения рыболовов, которые отоварились у предприимчивой не по годам селянки.

Черная, а потому немаркая униформа танкиста сохранилась удивительно хорошо. Но разве это удивительнее того, что сам танкист запросто сидел рядом и пил самогон бабы Веры?..

– Ну, вздрогнем. За знакомство.

– Угу. – Серега незаметно выплеснул свою порцию в воду.

– Я-я! – Влив в себя сразу почти что стакан, алиенс-немец принялся уплетать сало.

На груди слева, сразу под Железным крестом 1-го класса – сколько стоит? вряд ли дорого… – у Ганса висел серебряный нагрудный знак: из венка выезжает танк, над ним орел сжимает в когтях свастику. То, что знак был не из цинка, означало, что Ганс получил его в начале войны.

– Его вообще-то Руди зовут по легенде, но много чести ему. А Фриц – как-то обидно, он же почти свой уже. Так что Ганс – в самый раз.

Выпили еще раз.

Из специального прорезиненного кармашка брюк Руди-Ганс вытащил часы. «Langendorf», швейцарские, полсотни евро, если рабочие. На циферблат немец смотреть не стал, – и то верно, что для него время? – зато уставился на тыльную часть корпуса, на которой была гравировка.

Заметив интерес Сереги, дядя Гнат сообщил:

– Ходики Гансу молодая жена подарила. На память. Перед тем, как его на Восточный фронт отправили. Умел он, сволочь, втереться к местным самкам в доверие, умел!.. Ни китайцев, – ну как Ганс, с Тау Кита которые, – ни нас на этой планете, понятно, официально не было, нейтральный сектор, сам понимаешь, вот и конспирация, маскарад этот…

Руди-Ганс тотчас заулыбался и кивком подтвердил сказанное.

Они опять выпили – и бутылка опустела.

Покосившись на торчащий посреди озера модуль развёртки посадочного плацдарма, прекрасно – не отличишь от настоящего! – стилизованный под Panzerkampfwagen VI, Серега сам вызвался сбегать за второй, благо тут недалеко, а баба Вера ему не откажет. Его предложение восприняли благосклонно: «немец» раз пять повторил слово «шнапс», пока Серега выбирался через камыши к дороге.

Увы, когда он вернулся с новым пузырем, ни дяди Гната, ни Руди-Ганса с его межзвездным танком уже не было. В одиночестве Серега проторчал на сиже до заката, но не поймал ни единой рыбешки.

Чтобы подобраться к озеру, ограждение дороги пришлось временно демонтировать. Зато колесный Т-150, собранный еще в последнюю пятилетку, уверенно скатился по склону и напрямую проделал в камышах проход к сиже.

Ямзовский движок взревел, толстенный трос натянулся и…

И трактор потихоньку, помаленьку пополз обратно через камыши.

Все прошло удивительно быстро, без накладок. Водолаз сразу нашел затонувший танк там, где указал Серега, трос не порвался, трактор не сломался, и даже тракторист был пьян умеренно, а не как всегда, мертвецки. Крановщик, который погрузил «Тигр» на прицеп тягача «Харьковспецтяжтранса», тоже все сделал профессионально, без перекосов, обрывов и прочего, что частенько снимают на камеру мобильника и выкладывают в сеть. Так что Серега только успевал отстегивать за труды по совести.

Но только он вытаскивал из барсетки очередную пачку банкнот, тесть, с которым Серега приехал сюда на «девятке», сразу хватался за сердце. Просто кое-кто заложил свою двушку и ею-то, по сути, расплачивался. Узнав, жена психанула, забрала сына, ушла к родителям. Тесть сказал: «Если не выгорит, я тебя вот этими руками!..» Но задумку назвал перспективной и согласился помочь.

– Да на этой иномарке раскатывать может любой, кто хоть раз тачку водил: руль, вон педаль газа, вон тормоз и сцепление! Да тут даже ручник есть! Да на ней в космосе можно! Вот же делали фашисты! – заявил тесть, откинув круглый командирский люк и заглянув внутрь танка. – И жмур тут. То, что от него осталось. Все честь по чести. Хорошо, гад, сохранился. Как живой.

Нанятые в похоронной конторе спецы – чтобы провести эксгумацию, Серега собрал целую папку бумаг и потратил кучу денег – осторожно извлекли из «Тигра» ничуть не истлевшие – даже ухмыляющиеся – останки Руди Феллера, 1918-го года рождения, Филлинген-Швеннинген. О том, что останки принадлежали именно Руди, свидетельствовал цепочка с жетоном у него на груди.

Но вовсе не жетон убедил родственников Феллера перевести оговоренную сумму на счет Сереги (перевод подтвердила эсэмэска из банка; значит, не зря он связался с ними, не зря они прилетели в Украину, чтобы лично присутствовать при эксгумации). Доисторическая фрау годков около сотни, не меньше, как увидела карманные часики «Langendorf» с дарственной надписью, так руками всплеснула, запричитала что-то по-немецки, расплакалась даже. Как сообщил переводчик, сопровождавший семейку бюргеров, дама эта пообещала своим родственникам, что не помрет, пока не разузнает судьбу ее возлюбленного, ушедшего воевать за Фатерлянд, потому что хочет, чтобы ее похоронили рядом с ним. Теперь же, раз Руди обнаружился, вся семья надеется, что фрау таки выполнит свое обещание, так что вот отдельный презент от благодарных потомков. Переводчик незаметно сунул в карман Сереги плотно набитый купюрами конверт и пообещал, если что, «протекцию в этой и окрестных галактиках»…