Роман Глушков - Пленники Диргана

– А почему бы зверей просто-напросто не погружать в анабиоз, как это делают у вас при перевозке заключенных? – спросил Клык Лавину после того, как осмотрел громадный отсек, куда можно было поместить три-четыре сотни мелких райзеров и полсотни, а то и сотню крупных. – Это и место на корабле сэкономило бы, и деньги на корм, и избавило бы от лишних хлопот.

– Какой ты умный, вождь! – огрызнулась Карр, правда, без злобы, а скорее по привычке. – И правда, как только мароманны еще до этого не додумались!.. Нет, отчасти ты прав: некоторых животных действительно так и перевозят с одного края галактики на другой. Но для браконьеров, которые зарабатывают на этом большие деньги, такая транспортировка живого товара слишком рискованна. Для человеческого организма – не важно, чей он, сайтенский, мароманнский или вильдерский, – анабиоз безвреден, поскольку его технология давно отлажена и прошла тысячи испытаний. А зверей, в особенности тех, которых браконьеры отлавливают на малоизученных планетах, никто такой процедуре не подвергнет, ибо велик шанс, что это их убьет. У каждого животного вида своя граница переносимости этой нетипичной для них искусственной нагрузки и своя индивидуальная реакция на нее. И браконьеры – не те люди, которые станут тратить свое время и деньги на всевозможные научные эксперименты. Вот почему они предпочитают возить пойманную фауну по старинке, что, конечно, хлопотнее, зато надежнее.

– Это точно, – поддакнул соотечественнице Нублар. – Когда очередной торговец оборудованием пытался всучить мне свой «совершенно уникальный, не имеющий аналогов» товар, я всегда просил его назвать мне имена хотя бы пятерых моих знакомых, которые этот товар опробовали и одобрили. Таким, как мы, не платят за научные тесты, и мы ими не занимаемся. Мы пользуемся той техникой, что гарантированно не подведет, когда мы летаем по самым жутким галактическим окраинам, где даже нормальных болтов с гайками зачастую не найти, не говоря об остальном… Без обид, ладно?

Смаглер мог бы и не извиняться. Все равно Клинки не обратили на его слова внимания, поскольку рассматривали постройку, возвышающуюся в центре зверинца. Она походила на уменьшенную копию диспетчерских башен в космопортах. Или же – на тюремную надзирательную вышку. Высота этой башни была ограничена потолком отсека. Но на ней тоже имелась кабина с панорамными окнами, позволяющими следить за всем огромным помещением и его обитателями, когда таковые в нем содержались.

– Ага, похоже, что кабинет «начальника зверинца» находится вон там, – сказал Вертун, указав на башенку. – Я так понимаю, что нам – туда?

– Еще один поразительно умный дикарь! – устало буркнула Карр. – Да, туда – а куда же еще? Или ты видишь здесь другие места, где мы можем спрятаться?

– На вышке с ее сплошным окном вдевятером тоже не спрячешься, – возразил Грир. – Как раз наоборот – мы будем видны на ней, словно мишени в тире.

– Да нам, в общем-то, и не надо больше скрываться, – не огорчилась этому обстоятельству Лавина. – Если система безопасности зверинца исправна, она защитит нас от психов. А если нет, мы не станем их приманивать и сразу же вернемся в лазарет.

– А чем ты их хочешь приманить? Выстрелами? – спросил Клык.

– Нет-нет, только не выстрелами! – запротестовала Карр. – Никакой стрельбы, если нет прямой угрозы нашим жизням!

– Тогда чем же?

– Сейчас разберемся. Идемте…

Девятерым в не слишком просторной кабине диспетчерской и правда было тесновато, но разместиться смогли все. Клык беспокоился, что Лавина может не найти доступ к управлению зверинцем так же, как ей не удалось проникнуть во многие другие системы «Шпира», однако здесь все было куда проще. Не будучи стратегическим узлом корабля, зверинец имел автономную систему управления, у которой даже не было защиты. Любой, кто разбирался в мароманнской технике, мог сесть за этот пульт и стать, как сказал Вертун, «начальником зверинца». Даже, вероятно, Ржавый, хотя Карр предпочла все же отдать эту работу специалисту. То есть себе.

– Проверка охранных периметров! – первым делом объявила она, установив контакт с оборудованием диспетчерской. Голографическое табло на местном пульте походило на то, которым Лавина пользовалась на узле связи буровой, но выглядело примитивнее, ведь управлять зверинцем было куда проще, чем геолого-разведочной станцией. Тем более что прежде этим на «Шпире» занималась автоматика.

После распоряжения Лавины фосфоресцирующие красные квадраты на полу загорелись ярче. Одновременно с этим на дисплее появилась таблица из множества пронумерованных квадратиков разной величины. Следовало догадаться, что это схема расположения клеток зверинца. Каждый из квадратиков светился зеленым, что, видимо, означало полную исправность его силового ограждения.

– Я так и думала, – удовлетворенно потерла ладони Карр. – Все ограды функционируют. Да и с чего бы им вдруг сломаться – мы ведь еще не устраивали здесь ни перестрелок, ни пожаров… Что ж, а теперь снова отключим барьеры до поры до времени!..

Все ячейки в таблице перекрасились в красный цвет, а красные полосы на полу вновь потускнели. Зверинец снова превратился в огромный пустой зал, лишенный невидимых переборок, каким был до этого.

– …И включим нашу приманку, – продолжала Лавина. – Так, давайте-ка посмотрим, какие спецэффекты имеются в здешней фонотеке.

– Что еще за спецэффекты? – не понял Ржавый.

– Голографические видеозаписи природы тех планет, на которых Готфрид проводил свои сафари. Чтобы во время перелетов не подвергать животных излишнему стрессу, он включал для них эти фильмы. Вот, к примеру, фильм с поэтичным и близким нам названием «Ветры Диргана». Очень любопытно! А ну-ка взглянем!

Обстановка за окнами изменилась столь резко, что вильдеры даже отшатнулись от них. Только что они взирали на железные стены «Шпира», и вдруг в мгновение ока перенеслись обратно на планету. И не в оттаявший город, а куда-то в снежную пустыню вроде той, которая окружала «Триглиф» и по которой они добирались затем до города. Теперь вокруг вышки стояла мгла и свирепствовал буран, чей рев ворвался в двери диспетчерской, отчего по коже у Клыка пробежали мурашки.

Правда, пробежали они не от холода, а от неожиданности. И от тех жутких воспоминаний, что навеяла ему разыгравшаяся снаружи буря. Которая оказалась на поверку виртуальной и не атаковала охотников ни снегом, ни морозом. «Ветры Диргана» были всего-навсего миражом, пусть даже очень правдоподобным, и сопровождались мощным и тоже аутентичным шумом.

– Впечатляет, – лаконично оценила Карр фильм, которым Готфрид раньше успокаивал пойманных райзеров. – Но изображение нам не нужно. А вот звук мне нравится. Его мы, пожалуй, оставим.