Орсон Скотт Кард - Тень Гегемона. Театр теней (сборник)

– Но… это же всего горстка камней! – крикнул в раздражении мужчина, который видел, как Вирломи строит стену. – Я их по дороге несколько штук сбил ногой, но и без того она даже жука не остановит, а не то что китайский грузовик!

– Не стена, – сказала Вирломи. – Не камни. Те, кто положил их, кто построил стену. То, зачем построил. Это послание. Это… это новый флаг Индии.

Кое-что забрезжило в глазах этих людей. Какое-то понимание.

– А кто может построить такую стену? – спросила одна женщина.

– А разве не все вы прибавляете к ней? Она строится по камешку, по паре. Каждый раз, проходя, приносите камень и оставляете его здесь. – Пришла ее очередь наполнять кувшины. – Я сейчас понесу кувшины обратно и возьму по камешку в каждую руку. Проходя мимо стены, я их положу. Так, я видела, делают в других деревнях.

– В каких других? – спросил тот же мужчина.

– Не помню названий, – ответила она. – Только знаю, что это – стены Индии. Но я вижу, никто из вас об этом не знал, так что, может, это какой-то ребенок играл в игрушки, а стен никаких нет.

– Не так, – возразила одна женщина. – Я видела, как люди докладывают в них камни.

Хотя Вирломи только сегодня построила эту стену и никто еще ничего туда не добавил, она поняла, зачем женщина лжет. Ей хотелось, чтобы так было. Ей хотелось помочь создавать новый флаг Индии.

– А женщинам можно ее строить? – неуверенно спросила другая.

– Конечно, – сказала Вирломи. – Мужчины сражаются, а женщины строят стены.

Она подобрала камни, зажала их в ладонях вместе с ручками кувшинов и не стала оглядываться, последовал ли кто-нибудь ее примеру. Она слышала по звуку шагов, что многие – быть может, все – идут за ней, но не оглянулась. Дойдя до остатков стены, она не стала пытаться уложить на место камни, отброшенные мужчиной. Нет, она просто положила два своих в самый большой разрыв линии. И пошла дальше, не оглянувшись.

Но слышно было, как несколько камней шлепнулись в пыль дороги.

Два раза она еще нашла повод пойти за водой, и каждый раз у колодца были еще женщины и игралась та же пьеса.

На следующий день, когда Вирломи уходила из поселка, стена уже не была просто черточкой камней. Она пересекала дорогу сплошной стеной от края до края и была высотой местами в две ладони. Люди подчеркнуто переступали ее, не обходили, не цепляли ногами. И почти каждый, проходя, ронял камешек или два.

Вирломи пошла от деревни к деревне, каждый раз притворяясь, что только следует обычаю, который видела в других местах. Кое-где разгневанные мужчины разбрасывали камни, оскорбленные видом своей загрязненной дороги. Но там она строила не стену, а груду камней по обе стороны дороги, и вскоре женщины начинали добавлять по камешку, сужая дорогу, и слишком много было этих камней, чтобы их раскидать или смести с пути. И эти кучки тоже становились стенами.

На третью неделю Вирломи впервые пришла в деревню, где уже была стена. Здесь она ничего объяснять не стала, потому что все уже всё знали – вести расходились без ее помощи. Она только добавила камней к стене и быстро двинулась дальше.

Она знала, что это лишь уголок Южной Индии, но движение ширилось, жило своей жизнью. Вскоре китайцы его заметят. Вскоре они начнут сносить эти стены, посылать бульдозеры чистить дороги – или заставлять индийцев самих убирать камни.

А когда стены будут снесены или когда людей заставят их убрать, начнется настоящая борьба. Потому что теперь китайцы полезут в каждую деревню и уничтожат нечто, что люди хотят иметь, – то, что значит для них слово «Индия». В этом была тайна стены с того момента, когда Вирломи положила первый камень.

Стена существовала именно для того, чтобы китайцы ее снесли. И назвала Вирломи эту стену «флагом Индии» именно потому, что, когда люди увидят снесенные стены, они увидят и ощутят разрушение Индии. Нации. Нации строителей стен.

И тогда, как только китайцы повернутся спиной, индийцы понесут камни и положат их на дорогу, и снова начнет расти стена.

Что сделают тогда китайцы? Арестуют всех, кто несет камни? Объявят камни вне закона? Камни – это же не бунт, они не угрожают солдатам. Это не диверсия. Это не бойкот. Стены легко обойти или отодвинуть. Вреда от них китайцам никакого не будет.

Но стены спровоцируют китайцев на действия, и тогда индийцы ощутят сапог угнетателя на своей шее.

Стены – как укус комара, который заставит китайцев чесаться, не пуская крови. Не рана, а просто неудобство. Но этот укус заразит новую Китайскую империю болезнью – смертельной, как надеялась Вирломи.

И она шла своим путем по жаре сухого сезона, блуждала среди деревень, избегая больших городов и больших дорог, петляя, шла на север. Никто не назвал ее изобретателем стен. Она даже не слышала слухов о себе. Всюду рассказывали, будто стены начали строить где-то в другом месте.

И у них было много названий. Флаг Индии. Великая Индийская стена. Стена Женщин. И даже такие были имена, которых Вирломи не могла себе представить, – Стена Мира, Тадж-Махал, Дети Индии, Индийская Жатва.

Все эти названия звучали для нее как стихи. Все они говорили о свободе.

Кому: mpp%administrator@prison.hs.ru

От: Flandres%A-Heg@idl.gov

Тема: Средства на содержание заключенных МЛО

Администрация Гегемона ценит усилия Вашей страны по обеспечению безопасности и содержанию осужденных за преступления против Международной Лиги Обороны, несмотря на недостаток средств. Преступники должны отбыть свой срок заключения полностью. Поскольку МЛО распределяла заключенных согласно возможностям стран, взявших их на свое попечение, и согласно национальному происхождению заключенных, я могу ответственно заявить, что Румынии досталась вполне справедливо отмеренная часть. Как только появятся средства, суммы, затраченные на содержание заключенных, будут возмещены.

Тем не менее, поскольку чрезвычайная международная ситуация миновала, суд или администрация мест заключения каждой страны могут сами решить, остаются ли в силе и соответствуют ли национальному законодательству те международные законы, за нарушение которых заключенные отбывают наказание. Не следует держать людей в тюрьме за преступления, которые больше не являются преступлениями, даже если изначально назначенный срок отбыт не полностью.

В категорию законов, которые можно более не применять, попадают ограничения на исследования, имеющие цель не оборонную, а политическую. В частности, запреты на генетическую модификацию человеческих эмбрионов были приняты, чтобы сохранить единство Лиги перед лицом оппозиции со стороны мусульманских, католических и других «уважающих жизнь» стран, а также как плата за согласие на ограничение численности семьи. Заключенных, осужденных по этим законам, следует освободить без предубеждений. Тем не менее им не положена компенсация за отбытый срок, поскольку они были законным образом признаны виновными в совершении преступлений и приговор суда не отменен.