Вернор Виндж - Глубина в небе (авторский сборник)

Но с самого начала Изгнания он стал черт его знает какой обузой: беспечный, неряшливый, почти что наглый. Частично это было связано с ролью Громилы, но Ритцеру даже играть не надо было. Он стал замкнут и сотрудничал очень неохотно. Вывод был очевиден: враги семьи Нау были людьми умными и дальновидными. Возможно, они как-то просунули своего информатора сквозь службу безопасности дяди Алана.

Сегодня загадка и подозрения столкнулись. И ни саботажа, ни даже некомпетентности не обнаружилось. Просто у вице-предводителя были некоторые неудовлетворенные потребности, а он был слишком горд, чтобы о них заявить. Дома, в цивилизации, такие потребности удовлетворялись легко – обычное, хотя и не афишируемое, право, принадлежащее каждому предводителю от рождения. Здесь, вдали от нее, на обломках кораблекрушения… Ритцер действительно встретился с лишениями.

Катер навис над верхними шпилями Хаммерфеста и опустился в тень.

Удовлетворить Брюгеля будет трудно. Придется молодому человеку показать, как он способен себя ограничивать. Томас уже просматривал списки экипажей и зипхедов. Да, это может сработать. И дело того стоит. Ритцер Брюгель – единственный другой предводитель на двадцать световых лет в любую сторону. Представители этого класса бывают друг для друга смертельной угрозой, но между ними есть связь. Каждый из них знает скрытые жесткие стратегии. Каждый из них понимает доблести Эмергенции. Ритцер молод, он все еще растет. Если установить с ним нужные отношения, с прочими проблемами будет справиться легче.

А окончательный успех может быть даже больше, чем он сказал Ритцеру. Может быть больше, чем представлял себе дядя Алан. Даже сам Томас Нау мог бы не заметить этого видения, если бы не первая встреча с коробейниками лицом к лицу.

Дядя Алан с почтением относился к дальним угрозам, он продолжал балакрейские традиции безопасности эмиссии. Но даже дядя Алан, кажется, никогда не понимал, что они изображают из себя тиранов в до смешного маленьком прудике: Балакрея, Френк, Гаспр. Нау только что рассказал Ритцеру Брюгелю об основании Канберры. Были примеры и получше, но Канберра была у Томаса Нау любимой. Пока его сверстники до упаду зубрили историю Эмергенции и добавляли тривиальные нюансы к стратегии, Томас Нау изучал историю Людского Космоса. И в более масштабной схеме вещей даже Чумные Годы становились общим местом. Перед историческими завоевателями сцена Балакреи казалась карликовой. И Томас Нау знал о тысячах далеких Стратегов, от Александра Македонского до Тарфа Лу… и до Фама Нювена. Из них из всех Фам Нювен был главным образцом для Нау, был величайшим из всех людей Кенг Хо.

В определенном смысле Нювен и создал современную Кенг Хо. Вещание коробейников освещало жизнь Нювена в некоторых подробностях, но очень подсахаренных. Были и другие версии, противоречивые шепоты среди звезд. Каждый аспект жизни этого человека стоил изучения. Фам Нювен родился на Канберре незадолго до приземления Кенг Хо. Ребенком Фам Нювен вошел в Кенг Хо извне… и преобразовал ее. За несколько столетий он привел коробейников к империи, самой великой из всех известных в истории. Он был Александром всего Людского Космоса. Как и у Александра, империя продержалась недолго.

Этот человек был гением завоевания и организации. Просто у него не было необходимых инструментов.

Нау последний раз глянул на небесно-голубую красоту Арахны, уплывая за башни Хаммерфеста. Теперь у него была мечта. Пока что он признавался в ней только самому себе. Через несколько лет он завоюет нелюдскую расу, которая когда-то путешествовала среди звезд. Через несколько лет он проникнет в самые глубокие секреты автоматики флота Кенг Хо. Со всем этим он станет равным Фаму Нювену. Со всем этим он сможет создать звездную империю. Но мечта Томаса Нау простиралась дальше, потому что у него теперь есть инструмент создания империй, которого не было ни Фама Нювена, ни у Тарфа Лу, ни у кого. Фокус .

От исполнения мечты его отделяет половина жизни, окончание Изгнания и такие опасности, которых еще и представить себе невозможно. Иногда он думал, не безумие ли считать, что он сможет дойти до конца. Но так ярко горела в его мозгу мечта.

Пользуясь фокусом, Томас Нау сможет удержать то, что захватит. Эмергенция Томаса Нау станет единой империей от края до края Людского Космоса. И эта империя останется в веках.

Разумеется, официально питейное заведение Бенни Вена не существовало. Бенни захватил кусок пустого служебного пространства между внутренними надувными перегородками. Работая в свободное время вместе с отцом, они как-то обставили его мебелью, играми для нулевой гравитации, видео обоями. Еще видны были кое-где служебные трубопроводы, но и они были закрыты цветной лентой.

Когда его дерево было на Вахте, Фам Тринли почти все свое свободное время проводил здесь, бездельничая. А свободного времени стало больше с тех пор, как он напартачил со стабилизацией точки L1 и командовать стала Чиви Лизолет.

Аромат хмеля и ячменя охватил Фама Тринли, как только он вошел в дверь. Скопление пивных капелек проплыло у него мимо уха, потом было подхвачено потоком из вентилятора.

– Эй, Фам, где тебя носило? Хватай стул и падай.

Его привычные собутыльники сидели по большей части на потолке игровой комнаты. Фам помахал им рукой и скользнул через комнату, чтобы сесть у наружной стены. Это означало, что он будет смотреть в сторону от людей, но здесь было мало места.

Траг Силипан помахал рукой в ту сторону, где над баром парил Бенни.

– Эй, Бенни, дружище, где пиво и закусь? Да, и еще одну большую этому военному гению!

Все заржали, хотя Фам отозвался только негодующим фырканьем. Он очень долго работал над своей репутацией надутого хвастуна. Хочешь услышать историю отчаянного храбреца? Послушай Фама Тринли чуть больше ста секунд. Конечно, если ты хоть что-нибудь знаешь о реальном мире, сразу поймешь, что все это выдумка – а там, где это правда, там героическая роль принадлежит кому-то другому. Он оглядел комнату. Как обычно, больше половины публики состояло из эмергентов класса Ведомых, но в каждой группе было и один-двое из людей Кенг Хо. Прошло уже больше шести лет с момента Вспышки, с момента «зверства Дьема». Для большинства это было почти два года жизни. Уцелевшие люди Кенг Хо научились и приспособились. Не то чтобы они полностью ассимилировались, но, как и Фам Тринли, стали частью Изгнания.

Ханте Вен выплыл из-за бара. Он тащил за собой сетку с питьевыми пузырями и закуску, которую они с Бенни на свой риск притащили в заведение. Разговоры на секунду стихли, пока он раздавал выпивку и закуску, получая взамен расписки.