Вячеслав Шалыгин - Стальная бабочка

Вот как раз этот хаотичный салат и представился Сайрусу за миг до отключки. А текст под картинкой был простым, без хитросплетения слов и даже скудным. «Вита, стерва, будь ты проклята!» Вспыхнувший ярче слов восклицательный знак словно бейсбольная бита отбил Сайруса обратно в сторону пола и вколотил в темноту, но тактик успел ощутить кое-что еще.

Он не упал на пол. Он провалился глубже. Во всяком случае, так ему показалось.

Доверять или нет самому себе, Хауэр мог поразмыслить на досуге, а вот насчет доверия командованию ему потребовалось что-то решать очень скоро. Через считаные секунды после того, как «Тор» исчез из вида, в небе над базой появились огромные тени. Одна, вытянутая, обтекаемая, принадлежала дактианскому «киту», а другую, слегка угловатую, похожую на пикирующую стальную птицу, отбрасывал снизившийся почти до стратосферы крейсер Ударной группы «Север».

Зачем большие корабли рискнули войти в атмосферу Террановы, Хауэру было непонятно. Но командор и не думал об этом. Его больше интересовало, сумеет ли крейсер наладить прямую связь со штурмовиками, раз уж подобрался настолько близко, и сбросит ли застрявшим на грунте товарищам пару-тройку спасательных ботов для экстренной эвакуации. Взлетать на виду у десанта, вооруженного зенитным оружием, да еще в прицеле орудий «кита» представлялось рискованной затеей, но оставаться в блокаде и опять же под пушками «кита» ничуть не лучше.

Какой из вариантов считает оптимальным штаб Ударной группы, выяснилось очень скоро – никакой. Крейсер действительно сумел установить прямую связь, против его аппаратуры все ухищрения дактианцев оказались бессильны, но ничего утешительного командир крейсера Максу не сказал. Рискнувший снизиться корабль оказался правым матлотом флагмана, крейсером «Беркут». Командовал кораблем каптри Айсман. С ним у Хауэра не было особой дружбы, но сейчас никаких доверительных бесед вести и не требовалось. Беседы вообще были сейчас лишними. Только короткие переговоры по существу.

– Айс, ты вытащишь нас? – спросил Макс после обмена приветствиями.

– Не могу, Макс.

– Что мешает?

– Приказ генштаба. Я должен только установить прямую связь.

– Только? А в рамках оперативных полномочий?

– Если что, имею право зачистить местность вокруг вас. Это все, что я могу для тебя сделать, Вепрь. Все ребята держат за тебя кулаки. Особенно переживают твои друзья-штурмовики. Ребята с позывными Туман и Гром пообещали выжечь весь сектор, а Морок сказал, что готов высадить подкрепление, как только получит отмашку, но генштаб пока молчит. – Айсман замешкался. – Виноват, уже не молчит. Тебя требуют на прямую закрытую линию, Хауэр. Переключаю.

Новый абонент на другом конце прямой закрытой линии был Хауэру почти незнаком. Макс знал, кто это, но лично с ним никогда не общался. У него с генералом Шторком не имелось никаких общих служебных интересов. У покойного Герцога имелись, а у Хауэра нет. Ведь генерал был начальником Руперта и всей стратегической разведки генштаба армии. Поговорить с птицей настолько высокого полета, конечно, лестно, только ситуация определенно не располагала к общению с шишками из генштаба. Но что тут было поделать?

Шторк оказался на удивление живым и незаносчивым для генерала. В отличие от некоторых светлой памяти подчиненных, он явно не хворал звездной болезнью. Беседу начал с простецкого «как дела, сынок», выслушал краткий рапорт «о делах» внимательно, не перебивая, и продолжил разговор благожелательно, как добрый приятель, который желает помочь. Хауэр не верил в искренность генералов, но этот Шторк все-таки чем-то зацепил командора, все-таки ухитрился вызвать доверие.

– Мы готовы, господин генерал, вывезти всех спасенных и найденное оборудование, – сказал Макс, завершая свой рапорт. – Или обеспечим их эвакуацию, а сами выйдем по грунту, как прикажете. Только дайте команду прикрыть нас с воздуха или с орбиты. Эпсилон-13 ведь «информационная бомба».

– Все верно. – Шторк на секунду задумался. – Вы отлично поработали, командор Хауэр. Немного поспешили с разоблачением Герцога, но в целом… хорошо.

– Разоблачение получилось само собой, – заметил Макс.

– Об этом еще поговорим. Прошу держать данную информацию в строжайшем секрете. Что касается лаборатории… приказываю перевести генератор силового поля в режим самоуничтожения и выдвинуться на точку эвакуации. Эвакуируются только воины, робокриги и выжившие узники. Оборудование и тела погибших уничтожаются на месте. Точку эвакуации вы видите на схеме.

Макс увидел схематичный план местности и отметку на нем. Шторк предлагал уходить через посадочное поле на юг. В принципе маршрут удачный. «Черепаха» прикрывала штурмовиков от Сайруса и автоматических орудийных систем базы, а скалистые кряжи – от фланговых групп противника. За пределами базы отряд попадал в ущелье, это было опасно, но по узкому проходу пролегало всего-то пятьсот метров пути. А дальше – точка.

Хауэр уже собрался подтвердить бодрым рапортом свою готовность следовать плану Шторка, как вдруг на него нахлынули странные смешанные чувства. Он внезапно понял, что «узнает» показанную Шторком местность. На самом деле он никогда не был в этом ущелье, но уже видел его! Видел в последнем «вещем» сне! Совпадение было наверняка случайным и принимать какое бы то ни было решение, опираясь на «предсказание из сна», казалось полнейшей глупостью, но Хауэр все-таки замешкался. Похожим на увиденное в том странном сне было не только ущелье, но и поведение парящих в небе «железных птиц». Они не спешили прийти на выручку и вытащить штурмовиков из ловушки. Во сне все закончилось волной огня. А чем закончится наяву, если до сих пор совпадений у «предсказания» и реальности было восемь из десяти?

– Точку вижу, – все-таки подтвердил Хауэр. – Приступаю к выполнению задания.

– Контрольное время плюс тридцать минут. Время пошло. Удачи, командор Хауэр.

Макс отключил связь, даже не сказав ничего напоследок Айсману. За этот факт тут же уцепился доктор Бозе. За этот факт, а еще за кислое выражение лица у командора.

– Что за квашеная капуста у тебя на лице вместо наноузора? – Борис усмехнулся. – Ты получил подтверждение эвакуации?

– Вроде того. Точка обозначена. Там, за южным рубежом, но…

– Но… – Борис взял паузу и вопросительно выгнул бровь.

– Не нравится мне эта точка. И в целом обстановка в штабе какая-то странная. Что Айсман, что генерал Шторк…

– Серьезно? – Борис едва не присвистнул.

– Вот представь себе, сам генерал Шторк говорил со мной… как с живым покойником. По-моему, он не верит, что мы выберемся.

– Не верит или не хочет, чтобы мы выбрались?