Сергей Доброхлеб - Наша служба

Чтобы как-то разрядить обстановку, Прокофьев растянул губы в улыбке и выпалил:

– Добро пожаловать на пост ГАИ сектора 376.

– Ага, – сказал Семёныч, продолжая сверлить взглядом лопоухого. – Добро. Пожаловать.

Лопоухий улыбнулся.

– Спасибо. Разрешите представиться: охотники за привидениями братья Додики. Я Эльвал. Это, – лопоухий указал на рептилию, – Стегус. А здоровяка зовут Квиз.

– Семёныч. Сержант Прокофьев покажет вам, где можно разместиться. Когда закончите – приглашаю на пост. Обсудим наше взаимодействие.

Старшина развернулся и отправился прочь из ангара.

– А братья Додики – это какое-то общество? – спросил Прокофьев, чтобы поддержать разговор. – Как Свидетели Махмуда или Сёстры Мумбы-Юмбы?

– Нет. Братья Додики – это как братья. Родные.

Прокофьев недоверчиво поглядел на Эльвала, потом смущённо кашлянул и предложил:

– Ну что же, давайте я покажу, где вам разместиться.

Антон повернулся, чтобы отключить наручники с рептилии, и столкнулся с ним лицом к лицу. Стегус протянул ему браслет.

– Но… Как вы его сняли?

– Разобрал, – ответил Стегус. – Потом собрал. Не волнуйтесь. Он работает.

– Слушай, а они ведь и вправду братья! – заявил Семёныч, как только Антон вернулся на пост. – Родные!

Прокофьев недоверчиво поглядел на старшину, не шутит ли. Но, похоже, Семёныч был абсолютно серьёзен и удивлён не меньше Антона.

– Ага. Скажите ещё, что у них одна мать, – ухмыльнулся Прокофьев.

– Именно! И зовут её – инкубатор.

– Странное имя…

– Не имя, а название. Они родились на Багалии. Там находится самый большой институт по искусственной рождаемости. Есть множество ситуаций, при которых родители хотят ребёнка, но не имеют возможности, желания или времени его вынашивать. Они обращаются на Багалию. И вот однажды произошёл казус. Из-за похмелья лаборанта, принимающего заказы, возникли сразу три непредвиденные ситуации. Вместо специалиста по уфологии получился специалист по мифологии, это Эльвал. Вместо сантехника получился просто техник. Это Стегус. А с Квизом вообще история феноменальная. Родители были заядлыми музыкантами и попросили спроектировать им исполнителя рока. Учёные, долго не думая или, наоборот, думая слишком долго, интерпретировали «исполнитель рока» как «исполнитель судьбы». Иными словами, Квиз – профессиональный палач. Правда, судя по всему, гены взяли своё, и любовь к тяжёлой музыке никуда не пропала. Так что наши Додики, как бы сказать, бракованные. Естественно, когда ошибка раскрылась, родителям создали новых детей, а этих троих вырастили на Багалии. С тех пор они неразлучны.

Вскоре появились лопоухий и чешуйчатый Додики. Квиза они оставили перетаскивать аппаратуру в свою каюту. Стегус тут же принялся обследовать помещение различными детекторами, а Эльвал уселся возле Семёныча, готовый отвечать на вопросы.

Не успели начать, как до них донёсся резкий грохот, на столе задрожала лежавшая там ручка, блокнот свалился с пульта. Гаишники вскочили на ноги.

– Что там такое? Взорвалось что-то?

Однако Эльвал не обратил на шум никакого внимания.

– Да вы не волнуйтесь. Это Квиз слушает свою любимую Musicus Metallius.

Гаишники с недоумением уставились на Эльвала, и лишь теперь Прокофьев начал в грохоте различать гитарные рифы, ритм ударных и ещё какие-то звуки, отдалённо похожие на голос.

К тяжёлой музыке Антон относился вполне нормально, исходя из логики: «Раз она кому-то нравится, значит, есть в ней что-то хорошее». Да и привыкнуть к этому грохоту он успел за время учёбы. Сосед Прокофьева по комнате был заядлым металлистом. Благодаря ему сержант более-менее разбирался в направлениях. Антон заметил одну закономерность: жёсткость мелодии можно было легко определить по названию стиля. Сначала был Рок, то есть камень. Потом Металл. Металл может разбить камень – значит, он жёстче. В конце двадцать первого века появился стиль Титан. В двадцать втором – Алмаз. Лет десять назад возникло направление Аргаш, названное так благодаря редкому минералу, которым можно было без труда разрезать алмаз на мелкие кусочки.

Так вот, музыку Квиз слушал настолько тяжёлую, что Аргаш был по сравнению с ней самой попсовой попсой, которую только можно представить.

Семёныч нахмурился.

– А в наушниках он слушать не может?

– А он и слушает в наушниках. Своих любимых. Тридцативаттных.

Судя по грохоту, который доносился до гаишников, у нормального человека от такого звука барабанные перепонки ушли бы внутрь черепа и слиплись где-то по центру.

– Если вам мешает, я могу попросить его убавить громкость, – предложил Эльвал.

Ответ Эльвал не услышал, а увидел на лицах гаишников. Он кивнул и вышел с поста. Через минуту музыка стихла, и он вернулся.

– И часто он так музыку слушает?

– Да постоянно!

– И как же вы такой грохот переносите?

Эльвал постучал пальцем по уху.

– Звуковые фильтры. Их Стегус изобрёл. Пропускают любой звук, громкость которого не превышает заданных норм. Очень полезная штука.

Семёныч кивнул и приступил к делу.

– Насколько я понимаю, – начал старшина, – ваша задача – выяснить, что здесь происходит? Сколько на это уйдёт времени?

– Ну, с анализом, думаю, к вечеру справимся, – ответил Эльвал. Семёныч с Прокофьевым облегчённо вздохнули. – Однако мы не станем останавливаться на полпути и останемся здесь до тех пор, пока угроза не будет ликвидирована.

Семёныч нахмурился. Прокофьев понимал, что старшину устроило бы лишь заявление: «Мы уже улетаем». Желательно, переданное по рации с отдаляющегося от станции корабля.

– Не могли бы вы для начала рассказать нам о своих достижениях? Делах? Победах? – спросил Семёныч, пытаясь определить, насколько крупные проблемы могут возникнуть с охотниками.

– Конечно же!

Эльвал уселся поудобнее и переплёл пальцы на животе. Самодовольная улыбка обещала длительное повествование о подвигах галактических охотников за привидениями.

– Например, сюда мы прилетели с болот Санктурии, где сражались с вампирами!

– С вампирами? – недоверчиво переспросил Прокофьев.

– Vampirikus Krovososus. Именно так принято называть ночных существ, пьющих кровь для продления своей жизни.

Семёныч к заявлению охотников отнёсся демонстративно скептически.

– Ну-ну. И как? Успешно?

– Конечно! – Эльвал поглядел на Семёныча. – Я гляжу, вы не верите.

Семёныч пожал плечами.

– Не слишком.

– Ну, это легко доказать. Один сумел подобраться ко мне и укусить. – Эльвал закатал рукав и показал Семёнычу предплечье. На нём красовались следы комариных укусов.

Семёныч хмыкнул:

– Забираю свои слова обратно! Вы действительно сражались с кровососами! Вау! И чем же вы их победили? Святым словом и крестом?