Сергей Доброхлеб - Наша служба

Свон сообщил координаты и отключился.

– Наверное, Sluchaynus Meteoritus, – участливо заметил Эльвал.

– Метеорит? – заорал старшина. – Вы координаты слышали? Им в двигатель один из ваших детекторов попал!

Семёныч повернулся к Прокофьеву:

– Антоха, хватай катер и живо туда!

Прокофьев преодолел путь к ангару за рекордное время лишь для того, чтобы застыть на входе. С борта катера был снят кожух, а внутренности корабля были разбросаны на полу.

– Что… Как… Какого чёрта!

В этот момент до ангара добрались остальные. Семёныч заглянул через плечо Антона и резко повернулся к Стегусу:

– Я же приказал ничего не трогать!

– Так я ведь после этого и не трогал, – растерянно ответил Стегус. – Потому и не закончил ремонт. Но если хотите – то через полчаса всё будет готово. Это будет зверь-машина! Астральный двигатель, эктоплазматическая пушка, двигатель на сырой магии…

Семёныч поднял руки перед собой и, шумно сопя, несколько раз сжал и разжал пальцы.

– Он нам сейчас нужен! Он летать будет?

– Конечно! В вакууме же невесомость! Там всё летает!

Семёныч повернулся к Эльвалу:

– Значит, мы экспроприируем ваш корабль! Антоха, чего стоишь?

Прокофьев вспомнил устройство корабля Додиков и сделал шаг назад.

– Э-э-э нет! На их корабле не полечу! Я лучше возьму корабль готианца.

– Да хоть ступу Бабы-яги! Бегом на место происшествия!

Прокофьев стартовал на полной скорости, чуть не сорвав стыковочные крепления. Он сразу же понял, что не ошибся с выбором корабля. Транспорт у Вантиара был высший класс. Не зря же готианец оборудовал его для контрабанды. Оставался только вопрос, где готианец берёт деньги на такую технику. С его-то «деловой хваткой» он вообще давно уже должен был побираться. Так нет ведь! Оборудование по последнему слову! Видимо, находились во Вселенной особи, ещё более наивные, чем сам Вантиар.

Главное, что с таким кораблём Прокофьев мог рассчитывать добраться до потерпевших крушение вовремя.

Прокофьев задал автопилоту координаты и откинулся на спинку кресла. Нет ничего хуже ожидания чего-нибудь важного. Если бы это был обычный полёт, можно было бы смело заниматься своими делами. Но в данной ситуации он всё равно не сможет думать ни о чём, кроме ожидающих его людей. Чтобы занять себя хоть чем-нибудь, Антон решил приготовить корабль к приёму пассажиров. И только теперь сообразил, что вылетел без скафандра. Возможно, он и не пригодится, но что, если придётся переходить на борт потерпевшего крушение корабля?

Прокофьев отправился к шлюзовой камере, возле которой должен был находиться скафандр готианца. К счастью, он оказался на месте.

Антон решил его примерить. Хоть модель и не была рассчитана на землян, но радовало то, что готианцы не слишком отличаются по строению от землян. Две ноги, две руки, одна голова. Дышат кислородом.

Прокофьев достал скафандр и принялся надевать его. Когда Антон закончил подгонку, то снял шлем и вернулся в кабину пилота.

До места происшествия оставалось минут пять лёта, когда Прокофьев взглянул на экран и вдруг похолодел.

Изображение на фронтальном экране потеряло чёткость, подёрнулось молочной пеленой. Только этого не хватало! Антон поигрался с настройками, стало только хуже. Изображение ещё более поблекло, вдобавок появились шумы.

Прокофьев чертыхнулся. Взглянул на радар и побледнел. На том тоже появился какой-то шум. Складывалось впечатление, будто прибор не знает, как отображать это явление. То ли как твёрдую материю, то ли как космическую пыль, то ли как скопление газа. И это непонятное пятно довольно быстро приближалось к кораблю.

У Прокофьева по спине пошли мурашки.

– Не может быть…

Антон прилип к обзорному экрану, вглядываясь во мглу. Прямо на него надвигалось что-то большое. Туманные очертания плыли, менялись, отчего рассмотреть объект было невозможно.

Прокофьев потянулся к пульту, переключился на ручное управление, и в следующий момент корабль вошёл в облако.

Антон схватил штурвал и включил реверс двигателей. Корабль дёрнулся, Прокофьева дёрнуло вперёд. Один из пристяжных ремней не выдержал, лопнул, рывком Прокофьеву чуть не вывихнуло плечо. В глазах потемнело от перегрузки, но Антон остался в сознании.

В следующий миг сработали компенсаторы, и давление пропало.

Прокофьев поглядел на экран, убедиться, что ему удалось избежать столкновения, и застыл. На обзорнике виднелось чистое звёздное небо. Ни тумана, ни каких-либо неопознанных объектов.

Антон удивлённо взглянул на радар – пусто.

Только сейчас Прокофьев заметил, что на панели мигает лампочка вызова. Он включил рацию.

– Да.

– Антоха, ты где пропал? – раздался крик Семёныча.

– Что значит где пропал? Лечу за нашими пострадавшими.

– Я уже минут десять пытаюсь с тобой связаться! Уж думал, что-то случилось!

Антон поглядел на часы.

– Вы что-то путаете. Я только пять минут назад вылетел со станции.

Ненадолго повисла тишина. Потом Семёныч спросил:

– У тебя который час?

– 12:14.

– А у нас 12:28. Что у тебя там произошло?

Прокофьеву самому очень хотелось бы это знать, но сейчас существовали более насущные проблемы.

– Ладно, потом разберёмся, – сказал Антон. – Нужно успеть к месту аварии.

– Давай. Поторопись. Они загерметизировали повреждённые отсеки, но воздуха надолго не хватит.

Семёныч отключил связь. Прокофьев тряхнул головой, чтобы привести мысли в порядок, и вернул корабль на курс. Потом, спохватившись, связался с пострадавшими.

– Ты где пропал, парнишка? – спросил Свон. Он дышал с трудом, видимо, воздуха осталось не так много.

– Через пять минут буду. Продержитесь ещё немного и готовьтесь перебраться на мой корабль. Ваш я возьму на буксир.

– Давай. Не задерживайся.

Прокофьев отключил связь и задумался.

Что же за чертовщина тут только что приключилась? Неужели и правда повстречал тот самый корабль-призрак? Вряд ли. Вероятно, сказалось нервное переутомление, напряжение, может, ещё что-то.

Антон повернулся к штурвалу, и вдруг что-то зазвенело на полу. Антон нагнулся и поднял с пола монетку. Откуда она тут взялась? Прокофьев точно помнил, что её здесь не было.

Он протянул руку к находке, но замешкался. Пальцы застыли в паре сантиметров от монетки. А что, если эту монетку оставили здесь не случайно? Вдруг это ловушка?

Прокофьев тряхнул головой. Нет. Если так пойдёт дальше, то он начнёт бояться, что фотоаппарат украдёт его душу, зеркало отправит в параллельный мир, а шнурки задушат во сне.

Антон схватил монетку и поднёс её к глазам. Десять галактов старого образца. Такие вышли из обихода лет двадцать назад.

Ладно. Сейчас было не до этого. Прокофьев сунул находку в карман, потом решил, что так может её потерять, и достал кошелёк. Открыв его, Антон выругался.