Юрий Иванович - Капризная Фортуна

– Могу и ошибаться, но вся эта конструкция может являться неким аппаратом искусственного оплодотворения. Если я правильно помню, то для этого довольно простого дела в такой навороченной технике никогда не нуждались. И уж однозначно это не гипноизлучатель, варианты которого мы отыскали в помещениях объектов номер один и два. Странно…

Тогда как Додюр, имеющий в руках фонарь и лампу, более подробно исследовал дальние закутки помещения и первым отыскал пульт управления всем здешним хозяйством:

– Вот! Смотрите! Здесь ещё и надпись есть. Виктор, на твой язык похоже.

– Ну-ка, ну-ка! – обрадовался Менгарец, устремляясь к коку и всматриваясь в короткую сравнительно надпись: – Хм! «Кольцеватель ММ». Что за чушь? Что этот медицинский комбайн может кольцевать? Или кого? – он пожал несколько раз плечами, ища взглядом ответа у задумавшегося рядом жреца.

Тот обратил на это внимание и чуть ли не возмутился:

– Ты, наверное, не поверишь, но я к этой надписи никакого отношения не имею. Разве что шутки ради попробую её расшифровать: «Кольцеватель Молодых Мужчин». А ты уже сам додумывай: зачем их кольцевать и почему именно молодых.

– Ха! Но ведь кресло-то для женщин!

– Ну… мало ли что у вас там в большом космосе строят…

Впоследствии все трое обыскали каждый клочок вскрытого объекта под номером десять, но больше ни единой надписи так и не нашли. А вот по некоторым признакам определили, что Гранлео и его предки бывали здесь очень часто. Только зачем? С кем? И для чего? В конечном итоге пришлось с некоторым разочарованием констатировать, что устройство так и останется загадкой. Своим умом или методом проб раскрыть секреты этого помещения вряд ли получится. «Кольцеватель ММ» – дело будущего, возможно, что и очень далёкого.

Долго расстраиваться не стали, потому что Виктор первым поспешил на объект под номером тринадцать, восклицая:

– Я в приметы не верю, но если на десятом нам не повезло, то с чёртовой дюжиной нам точно счастье привалит.

А когда через час им удалось попасть внутрь секретного объекта, инопланетянин в первый момент не сдержался от радостного возгласа:

– Склад! Ржавчина на мою голову, но здесь точно склад!

– А мне опять мумии примерещились, – признался кок, осторожными шагами приближаясь к развешанным на стенах костюмам повышенной защиты. – Ух ты, какие они все разные! И тоненькие, и толстые…

– Эта одежда для самых опасных дел предназначена, – стал деловито пояснять Виктор, хотя опять не сдержался от разочарованного вздоха: оружием здесь и не пахло. – Вот эта, тонкая – химзащита. От ядов, вредного дыма и прочего. Вот эти – скафандры для космических кораблей. Вот эти костюмы – с повышенной радиационной и прочей защитой. Ну а эти, как ты их верно назвал «толстые», – самые что ни на есть всюду проходимые. В них можно чуть ли не в пылающий вулкан прыгнуть или в ядерном реакторе стержни менять. Правда, и надеть их без посторонней помощи не получится, всяко весят они вдвое больше, чем я.

– Вот это доспехи! Их, наверное, даже твой двуручник не пробьет?

– Конечно, не пробьёт. Разве что его специально создали в какой-нибудь лаборатории для повреждения именно таких доспехов. Ладно, на эти костюмы пока не засматривайтесь, они нам всё равно без надобности, а приборы давайте будем проверять на пригодность и разбираться, что и для чего.

– Какой же от них толк будет?

– Может, и никакого. Потому что они определяют токсичность воздуха, жидкости, опасность кислотной среды, показывают уровень радиации. Да и массу ещё чего полезного могут…

Додюра приборы не впечатлили, тем более что больше половины из них не работали: сложная начинка и комплектующие анализаторы за сотни лет просто вышли из строя или нуждались в замене специальных секций с реактивами. Глядя, как товарищ чертыхается и злится, пытаясь оживить чаще всего бесполезные коробки, кок решил посоветовать:

– Да брось ты их! Зачем они нам?

– Хотелось бы надеяться, что без надобности. Гранлео ими не пользовался, значит, опасных мест на планете нет. Но с другой стороны, иметь парочку таких приборов – мечта любого исследователя. Опускаешься в шахту – оп-па! А там повышенное содержание метана или иных опасных газов! Назад! Бегом! Или вода какая подозрительная на вид и на запах в реке течёт. Проверил – а там ядосодержащие соли! Стоп! Сам не пьёшь, зато врагам в суп добавил с щедростью. Я уже про остаточную радиацию не упоминаю. Мы вот были возле боевых роботов и еле ноги унесли от их оружия. А почему покойный император туда вообще никогда не наведывался? Вдруг мы уже столько невидимой радиации нахватались, что пора вновь в Колыбельную укладываться?

Фериоль как-то больше понял природу лучевой болезни, о которой инопланетянин рассказывал во время их длительных бесед, поэтому глубже проникся опасениями:

– А если в наших телах разрушения стали необратимыми? Вдруг никакой «омолодитель» не поможет?

– Ха! В таком случае мы уже валялись бы на том самом рельсе с выпученными глазами и загнивающей плотью. Все остальные случаи вполне легко излечиваются. Главное, как можно быстрей доволочь человека и засунуть его в ложе «омолодителя».

Обеденное время почти наступило, когда Менгарец при содействии своих друзей таки осмотрел и опробовал все найденные устройства. Действующих оказалось только четыре, но лучше всего по транспортабельности и унифицированному действу подходило одно их них. По утверждениям знатока сварочных установок, теперь у них была возможность и плохие газы заметить вовремя, и при наличии радиации принять соответствующие меры. Да и весил прибор всего лишь четыре с половиной килограмма.

Додюр Гелиан и Фериоль Вессано обучились работать и различать опасные пределы на шкалах всего лишь за четверть часа. А после короткого совета ношение устройства было торжественно возложено на кока. Тот и медлить не стал, закрепил на себе анализатор ремнями, доложил о готовности и уточнил:

– Что, отправляемся к нашему железному коню?

– И в самом деле. – Виктор накинул на плечи лямки вещевого мешка. – Пора пообщаться с нашими пернатыми друзьями.

– Вдруг они нас испугаются? – предположил кок. – Особенно птенец?

– За собой посматривай! Как бы сам от страху не помер, когда Мурчачо вдруг тебя клювом по голове начнёт постукивать в знак приветствия. И пока мы идём, давайте повторять основные фразы о дружбе между человеком и катарги. Только свистим тихонько, мы ведь не в лесу…

Так и двигались три партизана-подпольщика среди узких, извилистых каменных переходов, еле слышно посвистывая и готовясь тем самым к интенсивным переговорам с разумными птицами планеты. Жрец не скрывал свои сомнения. Как обитатель и воспитанник монастыря Дион, закосневшего в многовековых догмах и традициях, он никак не мог поверить, что издавна прекрасно знаемые всему человечеству птицы вдруг оказались разумны. Уже во время езды на мотодрезине он попытался переговорить с Менгарцем на эту тему, перекрикивая гул роликов: