Аластер Рейнольдс - Дом Солнц

— Благодарю вас, — съязвила я.

— Но каждый способен измениться. Когда вылезешь из бака, ты уже не будешь Абигейл, хотя которым из шаттерлингов станешь — не знаю. Пожалуй, это не важно — на роль Абигейл сможет одинаково претендовать любой из них. Если в новой жизни вспомнишь этот разговор, пусть даже отрывками, сделай ради меня кое-что.

— Что именно?

— Хоть раз будь хорошей девочкой.

Мерцающее имаго вспыхнуло и стабилизировалось. Здоровый глаз с голубой радужкой покраснел от усталости. Калган сел в древнее антигравитационное кресло. Черная обвивка вздулась вокруг его лица, словно кресло заглатывало Калгана заживо. Мы еще носили траур по Минуарции, а вот он оделся в белое.

— Через тридцать минут буду в зоне обстрела, — объявил Калган. — Пока не поздно, спрошу: это точно Портулак?

— Да, мы же проверили, — ответил я.

— Проверили мы прежде, чем она пропала на день с лишним. За это время роботы легко могут принять обличье и изучить манеры любого.

— На связь выходила Портулак, примем это как данность, — заявил Чистец. — Если бы у Лихниса возникли сомнения, он выразил бы их.

— Это Портулак, — подтвердил я. — Она жива, значит наш план не меняется.

— Вопреки всему, что мы узнали? Вопреки тому, что роботы почти наверняка летят к звездамбе? Вопреки горячей просьбе Портулак остановить их любой ценой? — перечислил Калган.

Я злился на него, но не мог не признать справедливость вопроса.

— Портулак поступила так, как в подобных обстоятельствах поступил бы любой из нас, — поставила интересы Линии выше личных, — сказал Горчица. — Она проявила смелость и самоотверженность — ничего другого от нее мы и не ждали. Но это не значит, что мы непременно выполним ее желание. «Полуночная королева» быстрее и вооружена лучше любого потерянного нами корабля. Калган сможет подбить «Серебряные крылья» бортовым залпом. Тогда их и уничтожать не придется.

Калган пожал плечами и кивнул, словно этот вопрос не особо его интересовал.

— Решайте, леди и джентльмены. Только прикажите подбить — я с удовольствием попробую это сделать. Мы ведь так и хотели?

— Слишком не рискуй, — попросил Чистец. — Подольше не убирай защитное поле, а если откроют сильный ответный огонь, сразу возвращайся. По мне, так лучше вернуть тебя и «Полуночную королеву» невредимыми, чем готовиться к возведению нового памятника.

— Спасибо за заботу, но особо волноваться не стоит. Никакого геройства от меня не ждите. — Калган глянул на индикаторы у себя на корабле. — Сейчас я отключусь. Нужно перепроверить пушки и самому настроиться. Обещаю быть осторожным.

— Счастливо, Калган! — сказал я.

Его имаго погасло. В зоне обстрела «Серебряных крыльев» он должен был оказаться менее чем через полчаса. Коротать это время, рассуждая о возможных последствиях атаки, никому не хотелось. Я машинально полез в карман за пузырьком синхросока.

Отчаянно захотелось ухватиться за удобную возможность, но рука застыла на полпути. Надо выдержать и ради Портулак, и ради Калгана.

— Они не справятся, — проговорила Каденция, словно я поинтересовалась ее мнением. — Даже будь у них средства — а их нет — остановить твой корабль, они все равно не справились бы.

— Ты так уверена?

— Если на то пошло, то да.

— Если на то пошло, заткни свою серебряную пасть, пока я дырку в ней не прожгла.

— Прожигай на здоровье. Мое сознание распределено по всему телу. Чем не пример для подражания? А то запихнули драгоценный человеческий опыт в сотню-другую кубических сантиметров мозговой ткани и спрятали в хрупкий контейнер, который называется черепом. По-моему, не слишком надежно, а ведь от этого зависит ваше существование.

— Мы существуем шесть миллионов лет, даже дольше, если учесть доисторический период. А вы… Пожалуйста, напомни, сколько существуете вы?

— Важно не как долго, а как эффективно. Пока вы, люди, слонялись по галактике, гадая, зачем, почему и в результате каких событий появились на свет, мы творили великие дела. Ты и чихнуть не успеешь, а я решу больше задач, чем ты за год. Представь масштаб интеллектуальной деятельности людей-машин с момента зарождения нашей цивилизации.

— И к чему сейчас тебе этот масштаб?

— Портулак, она испытывает твое терпение?

От неожиданности и облегчения я чуть пистолет из рук не выпустила. Геспер заговорил! За стеклянными панелями над его ушами снова кружились огоньки. Каденция нарочно отвлекала меня, чтобы я их не заметила.

— Ты пришел в себя!

— Будто и не отключался. — Геспер коснулся черной воронки у себя на груди. — Рана не такая страшная, как кажется. Главное — не внешний вид, а то, что внутри.

В Геспере говорил Абрахам Вальмик, Фантом Воздуха. Каденция следила за его движениями с безразличием заводной куклы. Интересно, она почувствовала, что его манеры изменились?

— Тебе… лучше? — спросила я.

— Да, восстановление в процессе. Механогель помог. Извини, что пришлось отключиться почти без предупреждения, но иначе я не мог. Как наша гостья?

— Она чудо, само обаяние.

— Представляю. Неужели обошлось без фокусов?

— Был один, да я пресекла его выстрелом.

— Понятно. — Геспер прижал ладони к полу и рывком поднялся. До отключения он двигался неуклюже и неуверенно, а сейчас вернулась былая плавность. — Портулак, ты молодец, хорошо справилась. Давай я возьму пистолет? Отдых тебе не помешает.

— Да, но сперва я хочу кое-что тебе сказать. Выяснилось, куда летят «Крылья». — Я с опаской взглянула на Каденцию, но ведь она слышала весь мой разговор с Лихнисом. — Корабль направляется к звездамбе Горечавок, от которой до Невмы шестьдесят с лишним тысяч световых лет.

— Зачем нашим гостям звездамба?

— Я надеялась, что ты подскажешь.

— Они смогут ее открыть?

— Без ключа — нет. Но я склоняюсь к мысли, что ключ на борту «Серебряных крыльев».

— Однако ты о нем не знаешь?

— Наверное, прежде знала. Геспер, стоило нам с Лихнисом заговорить о ключе, все сразу встало на свои места. Я была хранительницей одноразового ключа. Я берегла его с тех пор, как Горечавки возвели дамбу. Поэтому Каскаду с Каденцией понадобился мой корабль.

Геспер повернулся к Каденции:

— Это правда? Ваша цель — звездамба, а ключ — причина попасть на «Серебряные крылья зари»?

— А ты, предатель, как думаешь? — спросила Каденция.

Геспер подошел к искореженной серебристой кукле. В одной руке он держал пистолет, другую — убрал за спину, словно боялся не сдержаться.

— Я предатель, потому что не поддерживаю геноцид живых существ?

Разговор они вели ради меня. Два робота способны обмениваться мыслями с молниеносной скоростью, но Каденция и Геспер хотели, чтобы я их слышала.