Юрий Иванович - Жестокая Фортуна

И вот во время её купания Виктор Палцени сидел, отвесив челюсть, почти ничего не соображая. В его жизни совсем недавно был такой момент, когда знаменитая на весь Первый Щит роковая женщина страстно и опытно завлекла его в свои сети. Тогда ему оставалось сделать несколько шагов, чтобы броситься в колодец любовного безумия. Случись это, он бы потерял сразу двоих друзей. А то и троих. И не смог бы создать в Шулпе независимое правительство новой империи.

Тогда его от рокового поступка спасли стечения обстоятельств и скоротечная встреча с Додюром. Сейчас же Менгарца спасать было некому. Он и девушка с изумительной, невероятно соблазнительной фигурой были в данном здании одни. Мало того, ещё и девушка поступила очень правильно и коварно, когда развернулась и пошла с торчащими сосками на мужчину, вдобавок свесила свои влажные волосы вперёд, полностью закрывая страшное, пугающее и вызывающее омерзение лицо. Словно вуаль опустила, став от этого ещё более таинственной, притягательной и желанной. И ведь дикарка! И ведь нельзя сказать, что она прошла школу великосветской львицы, как княгиня Вакахан, за которую друг друга на дуэлях и в войнах убивали короли и принцы. А как умело на одних чувствах и внешних эффектах соблазнила мужчину! Без единого слова! Только фигурой, телом и пластикой движений!

Мужчина, ещё пару минут назад не помышлявший о чём-то подобном, сломался. Если бы он хотя бы раньше задумался, подготовился, вспомнил о принцессе Розе! Если бы он на кончик мизинца мог заподозрить, предположить, что такое отвратительное, практически бесполое существо окажется сродни богини, он бы принял надлежащие меры, избежал бы, не допустил бы… увы, не заподозрил…

А пришёл в себя только через час бурного, огненного секса только по той причине, что запах подгоревшего мяса с овощами стал невыносим. И только тогда отпустил совершенно по-иному напрягшееся тело. Девушка проворно соскочила с возвышения и бросилась снимать с огня, а потом и выносить куда-то вне зала пропавший ужин. Затем с растерянными причитаниями примчалась обратно, собираясь забрать чистую воду для мытья котелка. Огонь в очаге уже почти не пылал, так что смутно виднелись лишь контуры прекрасного тела. Поэтому сердце Виктора опять растаяло, и он, прекратив себя ругать за случившееся, скомандовал:

– Эратика! Иди ко мне! Будем спать. А все проблемы и покаяния оставим на завтра.

Она его только слегка ослушалась: прежде чем опять прижаться к мужскому телу, метнулась к дровам и подбросила в очаг парочку новых поленьев. Потом они спали, несколько раз просыпаясь ночью по разным причинам. Два раза Виктор вставал, ощущая понижение температуры, и подкладывал дрова в очаг. И ещё два раза его разбудили нечаянные прикосновения женской груди то к спине, то сбоку. И опять-таки два момента бодрствования из четырёх завершились очередным, пусть и кратковременным сексуальным слиянием.

То есть ночь оказалась бессонная, голодная, но зато перенасыщенная действиями интимного свойства.

Утром, когда стало светло и в окна, затянутые каким-то мутным минералом, заглянули восходящие лучи, встать сразу не получилось. Потому что девушка проснулась первой и довольно умело, со страстью принялась ласкать расслабившегося мужчину. После финала, когда немного отдышались, он не мог скрыть своего удивления:

– У вас и такое вытворяют? – поинтересовался он, имея в виду завершающие ласки. На что девушка тоже удивилась:

– А разве не везде так любят?

– Хм… Наверное, везде… Но твои сородичи совсем не выглядели цивилизованными и опытными ловеласами. Что-то мне подсказывает, что они и такого понятия, как поглаживание, не оценят. А?

– Ну так это же горцы! Специальная дивизия егерей, которая только и подчинялась его святейшеству, военному жрецу Логушу. Они с самого детства занимались тренировками да повышением воинского и альпинистского мастерства. Жили в предгорьях и лишь раз в неделю допускались в полк военнообязанных горянок, которые только по этой причине квартировали рядом, в обнесённом стеной посёлке.

– А как же ты к ним попала?

– Благодаря тому, что там служили два моих дяди, младшие братья моего отца. Они были вынуждены взять меня в поход под родовую ответственность.

– А где твоя остальная семья? – потянуло Виктора на расспросы.

– О матери ничего не знаю. Отца казнили давно, а я воспитывалась в столице при главном храме. Меня готовились отдать в жёны кому-нибудь из жрецов. Ну а дядьев отослали в дивизию ещё мальчиками. Вот потому они и одичали, стали мерзкими и циничными скотами. Хотя тот, что погиб в тоннеле, меня очень любил, от всех защищал. Он ведь погиб?

– Да, скорее всего погиб…

– Я бы не попросилась в дивизию, – уже без понуждения рассказывала Эратика дальше, – и даже согласилась бы стать женой любого выбравшего меня жреца. Но ко мне стал приставать сам Логуш. А в жёны брать он не имел права. И дело шло к тому, что он меня просто изнасилует, а потом подстроит несчастный случай. Пришлось воспользоваться своим правом идти в трудный воинский поход, связанный со смертельным риском. А тут риск преогромный: когда идут в вотчину Розадо, мало кто возвращается… Вот меня вынужденно и отпустили, хотя Логуш был в ярости. Так мне и удалось вырваться из столицы. А потом увидеть такое!.. – Она задрожала от восторга и стала шёпотом перечислять: – Врата капища! Железную повозку! Сотни орлов! Удар камней и гибель всей армии! И тебя!.. Того, кто дружит с Розадо, того, кто завоевал меня…

Менгарец печально выдохнул и подумал:

«Да уж!.. Кто ещё кого завоевал! Вот что значит применить варварские, но самые действенные методы отупения противника! Отключила мне мозги и творит что вздумается… Зарезала бы – не успел бы и слова пикнуть…»

Окно вздрогнуло и чуть не рассыпалось от нетерпеливого стука. А потом послушался клекот Связующей:

– Менгарец! Ты там не умер? Мы слышали, как ты стонал! Отвечай!

– Доброе утро! – пришлось напрягать саднящее горло. – Скоро выхожу.

– Это хорошо. А то мы заподозрили твою пленницу в хитрости и обмане… И пусть она быстрей выходит работать! Мы принесли свежую дичь.

Когда раздался яростный орлиный клекот, кожа Эратики от страха вся покрылась пупырышками. Пришлось ей подробно и доходчиво объяснить, по какой причине стучались, чего хотели и что ей надлежит делать начиная непосредственно с этой минуты: готовить как можно больше вкусных мясных блюд. А если ему понадобится помощь человеческих рук, то он её отвлечёт от кухонных забот.

Когда он спокойно оделся и вышел на утренний морозец, его нежданная любовница уже носилась, выполняя задание, словно ей вставили реактивный двигатель. А разумные птицы взирали на неё с каким-то недоумением. Чуть позже его сформировала вслух сестра царицы: