Владимир Мясоедов - Черный космос

– В космосе, где ж еще, – пожал плечами я, осторожно начиная разгерметизацию скафандра. – После принудительного катапультирования близким взрывом куда еще можно было со станции деться? Боялся включить двигатель, опасаясь привлечь внимание цедашу. Кстати, у тебя тут воды нету? Пить хочу жутко, запас продуктов в этой скорлупе, оказывается, никто на место поставить и не подумал. С самим-то чего стряслось?

– Сначала нашу бронекапсулу, ну, которая в реакторе, почти расплющило, – ответил, передавая мне небольшую бутылочку, лишенную каких бы то ни было этикеток, техник. Внутри, правда, оказалась не вода, а пиво, но возмущаться по этому поводу никакого желания не имелось. При такой жажде мне и содержимое уличной лужи райской амброзией показаться могло. – Стенками вот и подавило, чуть не насмерть. Да потом еще, пока Лейч не вытащил, радиации успели нахвататься по самые уши.

Применительно к потомкам переживших мировую атомную войну людей данный эпитет означал повреждения, в двадцатом веке априори несовместимые с жизнью и заставляющие даже хоронить в закрытом свинцовом гробу. Просто, чтобы у тех, кто будет стоять рядом с могилой, кожа и мясо с костей не слезли. Впрочем, нет худа без добра, сейчас лучевую болезнь лечить не сложнее, чем банальное воспаление легких. Научились вынужденно.

– Сам-то еще держусь кое-как, а напарники вообще пластом слегли, – махнул рукой техник, с едва слышным скрипом сервоприводов.

– Чистые, чего с них взять? Ох, набрал же Олег команду… Впрочем, что я на шефа наговариваю. Если бы Лейч нас из завалов не вытащил, все бы мы там рядышком лежали и к этому моменту уже бы не дергались, – вступил в разговор еще один из уцелевших.

– А сам он где? – Критику в адрес начальства, отличавшегося умеренно расистскими взглядами в отношении измененных, я просто пропустил мимо ушей. Это был охранник арсенала, тяжелый киборг, забывший представиться, видимо, от избытка чувств и не получивший требования сделать этого по той же причине. В отличие от Ли не элитный, а практически кустарный. В которого хирурги напихали самых дешевых имплантатов, которые только смогли найти. Бронеплита на животе, бронеплита на спине, на голове бронекастрюля с дырочками, являющаяся помесью шлема от скафандра и родной головы. Ноги-руки родные, тоненькие и к такой туше очень мало подходящие. Регулярно вынужден принимать таблетки, нормализующие его иммунную систему, пошедшую вразнос после обзаведения искусственными органами, да чистить разлагающуюся от приема лекарств печень. Если парень не сможет находить деньги на то, чтобы поддерживать себя в тонусе, то банально сдохнет от интоксикации. Не сразу, разумеется, за полгода или около того.

– Да тут я, – донеслось из-за близкого поворота коридора. – В кабине, в ложементе отдыхаю, а то ноги гудят. Стоны боли женские слушаю. Ни черта, кстати, не эротично, не понимаю, чего обладатели высоких статусов в них находят?

– Джина не умолкает, – пояснил мне Френк, наблюдая, как я поперхнулся снова поднесенным ко рту пивом. – Отсек со спасательными ячейками раскурочило едва ли не сильнее, чем мостик, а ее там внутри заперло и чем-то покалечило. Вот и хнычет. А подойти к ней никак, болванки интендантовские отстреливаются, гады.

– Чего-чего? – Емкость со слабоалкогольным содержимым опустела, и живот сразу же заурчал, намекая, что не отказался бы от более плотного содержимого. Например, вкусного сочного мяса. Или хотя бы жесткого и отвратительного, но питательного сухпайка. В поисках пищи сделал пару шагов вперед и остановился, поскольку двигаться оказалось больше некуда. Узкая кабина, где все стены занимали разнообразные мониторы и пульты управления, видимо, являвшиеся резервными и предназначенными для использования, в случае отказа нейроконтактов пилота, была забита под завязку. Правда, было в ней лишь трое людей, и двое из них лежали на полу, довольствуясь невесть откуда притащенными лежаками. Однако свободного места все равно оставалось категорически мало. Ну, не десантный это бот, а машина, рассчитанная на одного человека, чего уж тут поделать? – Всем привет, кого еще не видел. Ну-ка, давайте по порядку, какие у нас есть проблемы и чего нужно сделать для их решения?

Станцию разнесло на куски так основательно, что тут явно прослеживались личные мотивы. То ли капитан корабля цедашу, при виде имитаторов ядерных ракет, обгадился перед подчиненными, а потом решил отыграться на людях, то ли на одном из сбитых истребителей летал его единственный сын, а может, любимая женщина… Не знаю и вряд ли узнаю, но ярость свою он выместил на враге с пылом, который у холоднокровного по природе своей существа обнаружить никак не ожидалось. Целых модулей не осталось. Вообще. Все отдельные части станции имели значительные повреждения, и градация их начиналась от «легче переплавить, чем починить» и заканчивалась на «собрать осколки веником». Ну, если верить показаниям радара боевого робота, предназначенного для работы на поверхности планет, а не в открытом космосе. Впрочем, правильность работы его датчиков подкреплялась собственными глазомерными наблюдениями.

Больше всего досталось центральному модулю, который выделил себя мощнейшим силовым щитом. Его расстреливали до тех пор, пока он не развалился на шесть кусков. Мне очень повезло вовремя из него выпасть. Однако живых, как это ни странно, там хватало. Госпиталь, по всем законам физики и математической вероятности, должен был погибнуть целиком вместе со спокойно спящими пациентами и их бурно встречавшими проблемы алкогольным угаром врачами. Но, как оказалось, медицинские саркофаги для заморозки тяжелых больных, нуждающихся во временном прекращении жизнедеятельности, неплохо заменяют собой индивидуальные спасательные шлюпки. И эскулапы об этом их свойстве хорошо проинформированы. Итого – медицинские силы корпорации «Звездный камень» не только не понесли непоправимого урона, но и умудрились спасти многострадальную Ингрид вместе с еще несколькими тяжелоранеными, засунутыми внутрь комплексов интенсивной терапии. По своему опыту могу сказать, анабиоз и смерть – совсем разные понятия в случае, если кто-нибудь их все-таки разморозит. Конечно, потери среди них имелись, причем весьма значительные. Однако, когда спасательная партия в лице Френка добралась до госпиталя, то обнаружила, что больше половины оборудования пусть и сигнализирует о кое-каких неполадках, но все еще работает. Остается лишь надеяться, что практически прекратившим жизнедеятельность людям удастся продержаться в своих высокотехнологичных гробницах достаточно долго, чтобы дождаться помощи. Ну, по крайней мере, воду, еду и кислород из очень ограниченного запаса они не потребляют. Уже неплохо. Складировать их в более-менее подходящем месте при отсутствии силы тяжести, вообще, раз плюнуть.