Галина Гончарова - Жизнь космического корабля

Ее нет, и больше никогда не будет.

Слезы хлынули потоком.

Рико несколько секунд смотрел на плачущую кхонку, а потом неловко погладил ее по волосам.

Как-то не довелось полковнику утешать плачущих женщин.

Вот сражаться насмерть — да, а утешать как-то нет… пробел в образовании…

— Поплачь, девочка… поплачь, так будет легче.

Тамара плакала — и чувствовала себя последней сукой.

Потому что в мозгу, несмотря ни на что, холодно и неотвратимо щелкали костяшки на невидимых счетах.

Я ему понравилась.

Он увлечется.

Будет доверять.

Легче приблизиться к Вайндграсс…

Задание будет выполнено в кратчайшие сроки.

Прости меня, Аврора. Рошка, сестренка, нас вырастили такими гадинами… все для Русины.

Род простит, Чернобог не осудит.

***

— Капитан Вайндграсс…

Калерия сверлила преданным взглядом сидящего перед ней генерала. Цельного генерала не пожалели — ее допрашивать…

Несмотря на все свои приключения, Калерия оставалась капитаном ВС НОПАШ. И обязанностей с нее никто не снимал.

Надо было отчитаться, а потом — уволиться. По инвалидности, по выслуге лет или как-то еще…. В идеале — по инвалидности, как ветеран боевых действий.

Калерию конечно мучил вопрос — признают ли чинуши ее плен у Сарна достаточным основанием для уволь-нения на почетную пенсию… но ее всегда можно квалифицировать, как военнопленную, разве нет?

— Капитан Калерия Вайндграсс по вашему приказанию прибыла, — отрапортовала женщина.

— Вольно, капитан.

Генерал с интересом разглядывал стоящую перед ним женщину.

А ведь красотка, ничего не скажешь.

Да, она далека от общепринятых стандартов. В ней нет мягкости, грациозности, плавности, присущей свет-ским львицам, отсутствуют лоск и холеность, но это сильное гибкое тело под грубой формой, эти шикарные волосы, заплетенные в косу, эти высокие скулы, а глаза… хороша, чертовка! И понимает, о чем он думает.

Наверняка!

Недаром Сарн на нее клюнул! Есть у пирата вкус… или точнее — был.

Калерия чуть расслабила левую ногу.

— а теперь рассказывайте.

— О чем?

Генерал нахмурился. Явно все поняла — и теперь старается укусить. Обращение в армии — тэр генерал. Так было бы правильно. Калерия же показывала, что хоть она и солдат, но уже вне зоны его досягаемости. Вро-де бы как она и почти гражданская.

Может, не отпускать ее?

Ага, попробуй не отпусти. Инферлисты такой визг поднимут, да еще этот Эстевис… вот уж в каждой помойке ворона! И что он только нашел в этой женщине… или то самое, что и Сарн?

Генерал нарочито похотливо оглядел женщину. Но Калерия осталась абсолютно спокойной.

С тем же успехом он мог пытаться произвести впечатление на железобетонную статую в парке.

Ему и в голову не пришло, что внутренне женщина была в бешенстве. Но дрессировка у Сарна не пропала даром. Внешне Калерия напоминала ледяную скульптуру. И казалось, что ее вовсе даже не трогает похоть, почти осязаемо сочащаяся и заплывших жиром глазок.

Внутренне же… на уже перебрала весь армейский лексикон и докатилась до пиратского.

— Как вы умудрились попасть в плен?

— Была ранена, потеряла сознание, все есть в рапорте.

И опять нет обращения. Ответ холодно и безразлично прошуршал по комнате.

— Читал я ваш рапорт. Что это такое? Меня освободила Мисико Накимора… она же убила Готтрана… Кале-рия вздохнула.

Где-то там за стенами здания ее ждала маленькая Аврора, временно доверенная одному из матросов коман-ды Рико. Да, малышка была накормлена обихожена и уложена спать. Но Лера все равно тревожилась.

Ребенок уже занял прочное место в ее сердце. И плевать — чей он!

Её!

Её, Авроры и Иридины. Всех троих. И останься девочки живы — они бы нянчили малышку втроем, Лера бы-ла более чем уверена…

Внутри словно пружинка лопнула.

— Тэр генерал, я предлагаю вам подписать мой рапорт и приказ об отставке. Увольте меня в запас, бухгалте-рия начислит пенсию, а кое-какие заслуги у меня есть. Квартиру мне уже обещали предоставить. Я просто хочу жить спокойно и воспитывать дочь. Что вам нужно? Я прошла всех психологов, я уже несколько раз беседовала с особистами… если это будет продолжаться и дальше…

— Вы угрожаете?

Калерия пожала плечами.

— Нет. Я — нет. Но полковник Эстевис явно не собирался ждать долго.

Словно подтверждая ее слова, дверь распахнулась. На пороге стоял Рико.

— Лерка! Ты скоро!? У меня потрясающая новость!

Калерия обернулась, подарила Рико улыбку.

За время полета они успели сблизиться. Или это произошло, когда Лера глотала слезы у гроба Авроры, а Рико застыл, глядя в стену так, что с нее едва краска не осыпалась… общее горе сблизило — и оказалось, что у них много общего. И в том числе — Аврора. Рико сам назначил себя дядюшкой девочки — и не собирался отказываться от этого титула. Он предлагал Калерии лететь в Россию… и надо было соглашаться! Уперлась, дура!

Как же! Гражданка НОПАШ!

— Вам кто разрешил сюда врываться!? — возмутился генерал.

Рико сделал шаг вперед.

— Оставь, Харви! Что, думаешь, я не знаю, как ты погоны получил!? Хочешь — сейчас пойду по штабу и по-говорю кое с кем? Живо, подпиши Лерке документы и не изображай из себя важную птицу! А то инферы получат вкусную косточку на тему армейского снаряжения и военных поставок…

— Ты… ты…

— Я. Уж сотню лет как я. Так что шевелись!

Калерия с интересом пронаблюдала за сменами оттенков красного на лице бюрократа.

Жалеть эту тварь она не собиралась.

Есть — боевые генералы. Есть — штатские. Которые плазмер при встрече не узнают. Зато в курсе кому, как и что лизнуть. Это был второй случай. И церемониться с такой тварью не стоит.

Рико действовал слишком резко, да. Но по-другому он и не умел.

А может и правильно. И легче всего с бюрократами договориться, когда дверь открываешь ногой. Потому что руки заняты. Одна — папкой с бумагами, вторая — плазмером.

Так что не прошло и двадцати стандарт-минут, как они с Калерией оказались у выхода.

Лера держала в руках свою свободу.

Она была уволена в запас, с сохранением выслуги лет, с хорошей пенсией, более того! Ей даже предостави-ли квартиру из трех комнат. В одном из… ну, не престижных, но весьма неплохом районов города. Там да-же зелень кое-где сохранилась.

— а что случилось?

— Нашлась сестра Мисико.

— Сестра!?

Калерия сильно подозревала, что это или проверка или подстава.

Ну, если Мисико — это псевдоним, то какие тут сестры? Подставные, верно же? Но как сказать об этом Ри-ко?

Я тут немного промолчала, чтобы память подруги не омрачать и загадки не плодить, а теперь должна сознаться?

Неубедительно.

Ну да ладно, выбора все равно нет.