Анна Мистунина - Ворованные звезды

Рэн ввел приметы курьера, сбежавшего на Сикму. Пилот, помешавший Службе контроля взять мальчика на орбите Олой, был тщательным образом допрошен и даже сохранил свое место. Рэн взял на себя смелость обойтись устным замечанием и штрафом. Потому что, окажись подобный выбор перед ним самим…

Но время сантиментов кончилось. Что простительно пилоту второй категории, абсолютно недопустимо для Главного контролера. Человек, ответственный за десятую часть Галактики, не имеет права на жалость.

Через полчаса Рэн знал о мальчишке все, чем располагала Служба контроля, через час — получил ответы служб безопасности планет. Прочитав, тихо присвистнул: разговоры о беззащитных детях оказались неуместны. Надев рубашку, Рэн переключил устройство в голосовой режим.

— Станция Сикмы, прямой луч, — сказал он.

В последующие дни Сашка вел себя тихо и до странности послушно. Это беспокоило Марину — веселый нахальный чертенок выводил ее из себя, но был настоящим. Живым, упрямым Сашкой, ее приемным сыном. Его неожиданное смирение казалось опасным, как затишье перед громовым раскатом. Что он задумал?

Новая причина для тревоги появилась через две недели. В тот день Марина не спешила возвращаться домой после работы. Медленно брела по улицам, впитывая неспешный ритм городской жизни. Началась осень, но воздух еще не остыл, легкий ветерок порою доносил запахи леса. Марина вспоминала свой первый день на планете: боль потери, шальную радость удачного бегства, непривычное и волнующее чувство ответственности за слабейшего рядом с собой.

«Странно, я почти не скучаю по Земле. Разве так должно быть?»

Она полюбила Лэту, Рису, их доброжелательных соседей. Полюбила планету, подарившую ей сына. Здесь все иначе, все… взрослее? Разумнее? Марина не могла подобрать слов. Сознательная простота, почти аскетизм быта при высоких технологических возможностях, спокойное дружелюбие — на Сикме уже много веков не было войн. Как это все не похоже на вечно тревожную, бурлящую Землю!

Что же осталось там, на Земле? С легким смущением Марина произнесла в мыслях это слово: «Родина». Именно так, с большой буквы, как писали его в школьных учебниках. И еще, конечно же, мама. Но мама ждала ее обратно через полгода, а прошло всего три месяца. Беспокоиться было рано.

Навстречу пробежала ватага смеющихся мальчишек. Вот еще одно преимущество Сикмы: здесь подростки веселятся без алкоголя и наркотиков. Ранние связи и связанные с этим болезни им тоже не грозят. Судя по неуверенным объяснениям Лэты, все это есть в крупных городах, вблизи космопортов, но и там служит скорее развлечением для туристов, чем для сикман. Но Марине с Сашкой нечего делать в окрестностях космопортов.

Проводив мальчишек взглядом, она зашагала к дому. У двери задержалась, от души вдыхая чистый воздух Сикмы. Пожалуй, Москва теперь показалась бы ей газовой камерой.

Дома ее сразу окликнула Лэта:

— Марина, взгляни.

В прозрачной глубине шара медленно двигалась цепочка печатного текста. Лэта щелчком перевела его на универсал, вернула к началу.

— Читай.

«У „Звездного Моста“ появился конкурент!» — гласил заголовок Марина коротко вздохнула — неясное предчувствие кольнуло сердце. Она прочитала: «Независимое Содружество Информационных Сетей распространило небывалое сообщение. У Хотоса, планеты, известной высокой продолжительностью жизни населения, появился собственный перевозчик. Небольшая частная компания „Оготор“, что в переводе означает „Крылья“, представила два лайнера, построенных по образцу судов „Звездного Моста“. Как утверждают представители компании, на кораблях имеется оборудование и пилоты, способные перемещаться между звезд с выходом за пределы материального пространства. До сих пор тайна перемещений обеспечивала „Звездному Мосту“ неограниченную власть над мирами Контакта. По словам представителя „Звездного Моста“, технология была украдена. Санкции уже последовали — Хотосу объявлен бойкот. В течение восьмидесяти стандартных лет ни один корабль не приблизится к планете, а любой корабль „Крыльев“, появившийся вблизи миров Контакта, будет немедленно уничтожен».

Буквы сливались и прыгали перед глазами. Сквозь нараставшее головокружение Марина с трудом дочитала до конца. Пошатнулась, и Лэта поспешно усадила ее на стул.

— Там… наши люди, — с отчаянием проговорила Марина. — Они не смогут вернуться!

Восемьдесят стандартных лет. Восемьдесят два — восемьдесят четыре в пересчете на земные годы. Четыре десятка ученых состарятся и умрут на чужой планете, без надежды снова увидеть своих близких. У многих на Земле остались семьи.

— Там была бы ты, — негромко сказала Лэта. — Если бы не Сашка…

Сашка. Что это значит для него? О нем теперь забудут — или, наоборот, примутся искать еще упорнее?

Он вошел неслышно.

— Что случилось?

Лэта молча кивнула на экран. Читая, Сашка бледнел с каждой минутой. Постоял молча, потом его кулаки сжались, а из глаз брызнули слезы.

— Гады… — прошептал он.

— Кто? — растерянно спросила Марина. — «Звездный Мост»? Или те, другие? Что теперь будет?

— Ничего не будет! — закричал Сашка, давясь слезами. — Ты не понимаешь… Ты ничего не понимаешь!

— Сашка…

Она замолчала, когда мальчишка громко всхлипнул и бросился бежать. Хлопнула входная дверь, и он исчез. Марина кинулась следом.

— Нет, стой! — Лэта схватила ее за руку. Насильно усадила обратно. — Ты его не догонишь! И не надо, успокоится и сам придет!

— Но я не понимаю! Лэта! Что все это значит?

Сикманка сочувственно заглянула ей в глаза.

— Он в чем-то тебя обманывает, Марина. Я только не знаю в чем.

Сашка вернулся поздно. Насупленный, молчаливый, с грязными потеками на лице. Марина открыла рот — и захлопнула под его неприязненным взглядом. Сашка молча ушел к себе.

Она постояла у двери, бессильно уронив руки.

«В чем, в чем я провинилась?»

Ответа не было, и Марина с тяжелым сердцем ушла спать. Говорят, утро мудренее вечера — слабое утешение, но другого на этот раз не нашлось.

Утром за ними пришли.

Марина только вышла из спальни, в двери напротив появился Сашка. Сработал дверной сигнал. Неправду говорят, что предчувствий не бывает. Раньше, чем Лэта открыла дверь, Марина уже знала — это «Звездный Мост». С холодной тоской поняла — спорить и сопротивляться бесполезно. Да и нельзя, здесь, в доме Лэты. Нельзя втягивать ее в неприятности.

В дверь вошли двое в сине-серебристом. Одного Марина узнала, это он был на вечеринке. Второй, худощавый, смуглый и очень хмурый, с ярким значком на рукаве — офицерским, если судить по фильмам, — сказал:

— Марина Светлова, Александр Зайцев, с планеты Земля. Вы пойдете с нами.