Наталья Бульба - Космический маршал. Очень грязная история

Спрашивать он не стал. Чувство самосохранения.

Это его начальство использовало лексикон в качестве основного средства донесения до подчиненных всего, что от него требовалось, господин же Лазовски, по мнению Валесантери, был лишен способности к речевым вывертам.

Вряд ли ошибался, скорее тот просто дошел до состояния, когда большинство принципов не выдерживает конкуренции с действительностью и сдыхает само, оставляя простор для тех немногих, которые способствуют выживанию.

Чем это могло закончиться, Валесантери старался не думать. На ум опять приходили сравнения с полковником. Все бы ничего – встречались, знаем, но ведь не зря говорится, что в тихом омуте… До этого момента Лазовски как раз и был таким тихим омутом, опасным именно своей непредсказуемостью.

А ведь начиналось все относительно хорошо. Из трех планов: одного основного и двух запасных, они с Марком буквально за десять минут сотворили такую конфетку, что впору было самим себе завидовать.

Ролик и Нолик, – как Валесантери изначально и рассчитывал, – устраивали веселье в вентиляционной шахте, которую контролировала СБ Ханри и, наигравшись вдоволь, уходили к посадочному столу. Стойки амортизаторов антиграва были лакомым кусочком, но Горевски предложил оставить их в покое. Уж больно очевидно.

Другое дело градуировщик поля защиты! И подобраться легче – всеобщее заблуждение, что этот блок несет второстепенную нагрузку, – и эффект… Одно дело – просто вывести из строя, другое – перед этим пару раз качнуть маятник значений с «за гранью максимально допустимых значений», до «ниже критического уровня»…

После таких выкрутасов генератор свалится в коллапс сам, потянув за собой всю систему антигравитационной подушки. А если все три стола еще и связаны…

Горевски решил не рисковать, проверяя данное предположение. Связаны или нет, но Ролик с Ноликом должны были наследить и там. Каким бы ни было продолжение операции, чтобы покинуть комплекс, останется единственный путь – по земле.

Оценив предложение глубокомысленным «Кмх», Валанд поинтересовался: «А не слабо взять базу одной из мобильных групп, подменив их собой?»

К тому моменту в обсуждении будущих перспектив принимали участие не только Валесантери и Марк. Остальных уже успело заинтересовать, о чем это так увлеченно спорят их старшие. Сначала подтянулась Красотка, потом один из помощников Валанда, затем и остальные.

Горевски и Валанд никого не гнали. Все с опытом, а в чью именно голову придет нужная мысль, не так уж и важно.

Первой на брошенный Марком вызов ответила тоже Красотка. Отошла на пару шагов, осмотрела Валанда с ног до головы и обратно. На фоне скепсиса, который выражало ее лицо, были заметны зачатки надежды на то, что тот справится.

Кинула взгляд на его ребят и вынесла вердикт: не слабо.

Валесантери считал так же. Да и мотивация соответствующая. А то, что нагло… так не зря же Шторм благословил.

Демоница оказалась права.

– Если через час…

Горевски обернулся к Валанду тихо попросил:

– Заткнись.

Марк криво усмехнулся, но замолчал, давая возможность Валесантери поймать мысль, что так ловко пряталась за спинами своих товарок. Оказалась она весьма нетривиальной. Понадобилось девять часов наполненного злостью и надеждой ожидания, чтобы до Горевски наконец-то дошло, почему именно до сих пор не было приказа.

Об участии в операции Валесантери и его четверки из командования знал только Орлов. То же самое, что – никто. Сам Горевски вроде как и не существовал, официально продолжая оставаться мертвым. Ну а в команде Шторма он никогда не значился, работал автономно.

А вот Валанд… Шторм сказал: «Его готовят к чему-то серьезному».

Горевски тогда не понял, о чем речь. Сообразил только сейчас. Похоже, Марку выписали билет в один конец! Не на Маршею, на Самаринию… Добровольно на такое не отправляют. Либо трибунал со всеми вытекающими, либо… во имя Союза!

Дерьмо! Даже с учетом того, что он, Валесантери, уже давно избавился от иллюзий.

Следующий вывод, давшийся проще, был закономерным. Шторм догадался значительно раньше, потому и подстраховал Валанда им и его командой. И от предприимчивости шейха, и от сволочизма своих.

Прикрыть и вытащить!

Шторм, конечно, тоже без дальних планов ничего не делал, но своих на растерзание не отдавал. А Валанд, по каким-то неведомым Горевски причинам, стал своим.

– Тебя подставляют под статью. – К Марку Горевски не повернулся, продолжая смотреть на цель, которая стала еще призрачней.

Что порадовало, Валанд не стал сразу утверждать, что такого быть не может. Задумался, потом кивнул.

– Была такая мысль. – Усмехнулся. – Когда узнал, кого именно буду прикрывать.

– Считаешь, что до твоего хранилища добрался не только я? – вяло поинтересовался Валесантери, просчитывая варианты дальнейших действий.

Их оказалось немного.

Раз Валанд предполагал подобное развитие событий, значит, принял и то, что ему придется взять вину за самовольные действия на себя.

Убеждать, что это глупо – бесполезно. Не мальчик, отдавал себе отчет, на что идет, когда давал согласие. Хоть формально, но его спрашивали.

Заставить остаться силой… Десять его парней, включая помощника, ждут команды у второго корпуса. В мобильном вместе с ними – восемь, двоих можно уже не считать. С ним одна Красотка. Она, конечно, четверых стоит, но куда деть еще столько же?! Оставалась только провокация.

И, кажется, Горевски знал, что может заставить командование отдать этот чертов приказ.

– Говоришь, через час… – Валесантери криво оскалился, давая понять Марку, что правила игры изменились. – Ставь отсчет. Тридцать минут, не более.

Собственная наглость распирала, но Горевски удалось сдержаться. А так хотелось… выдать что-нибудь замысловатое.

– Что ты задумал? – Во взгляде Валанда не было ни облегчения, ни предвкушения.

Вот только Горевски ему не поверил.

Чтобы понять это, слова были не нужны. Элизабет и Шаевский в одной связке, нельзя вытащить одного, не прихватив другого.

Лазовски был так же ограничен в действиях, как и они. Даже три тройки не могли ничего изменить, но в состоянии стать приговором для их совести.

– Что я задумал? – повторил Валесантери, еще раз взвешивая все «про» и «контра». Чем дольше размышлял, тем все сильнее склонялся к выводу, что все, что он делает, было просчитано Штормом. Уж больно гладко складывалось. – Как думаешь, покушение на Соболева заставит их шевелиться?

Обернулся Горевски только сейчас и то лишь для того, чтобы оценить произведенное его словами впечатление.

Стоило признать, что Валанд выглядел обескураженным.

И это хваленая выдержка ментата!