Гарри Гаррисон - Врач космического корабля

— Конечно! Так же работает и ваш компьютер, только немного точнее.

Стукнув кулаком о ладонь, Дон радостно заключил:

— Плевать! Точнее или нет — сейчас все равно! Я уверен, что вы и Курикка провернете это дело в два счета.

Вновь посмотрев на часы он чуть было не застонал: до начала бури оставалось менее сорока пяти минут. В это время встревоженный вахтенный протянул ему телефон:

— Вас просит стюард Парсер, сэр.

— У нас тут вышло небольшое осложнение с пассажирами, — сказал стюард. — Я очень просил бы вас подойти и побеседовать с ними.

— Пошли они все к дьяволу в пасть! Я занят. Зайду в машинное отделение, как только освобожусь.

— Капитан, они не хотят идти в машинное отделение, а устроили собрание в Главной гостиной. И заявили, что не тронутся с места, пока не поговорят с капитаном или его заместителем.

— Но разве они не знают, что капитан и все офицеры…

— Пока нет, сэр. Мне не хотелось сеять панику. Наверное, будет лучше, если вы сами объяснитесь с ними.

— Я иду, — сказал Дон, поднимаясь с кресла.

— Минуточку, капитан, — окликнул его Учальде. — Мы упустили из виду одну важную деталь.

— Ну, что еще? — спросил недовольно Дон.

— Сами посмотрите, — сказал с волнением Учальде, — в теории-то все просто, но на практике управлять такой громадиной… Мы не в силах будем точно произвести коррекцию курса с такой огромной массой. Кто-то должен будет остаться здесь и постоянно производить коррекцию.

— Как же долго будет продолжаться это безобразие? — осведомился Дон.

— Несколько часов, не меньше…

Это значило, что кто-то должен остаться тут на время бури. Этот человек обречет себя на смерть.

— Я понимаю, — сказал Дон, — кто-то погибнет во имя того, чтобы спаслись остальные. Но… скажите мне, разве эта смерть не прекрасна?

Опять сверившись с часами, он убедился, что им осталось меньше получаса. Теперь уж действительно можно считать себя трупами.

— Вы правы. Кто-то должен будет принести себя в жертву ради жизни других, — произнёс Учальде, поднявшись с кресла и расправляя плечи. — И почему бы не мне? Я с радостью приму на себя управление кораблём. Всех же остальных прошу пройти в машинное отделение.

Гордо выпятив подбородок, он важно скрестил руки на груди. Возможно, кому-то Поза щуплого и низкорослого математика показалась бы комичной, но сейчас никто так не считал. Учальде отвечал за свои слова и был готов без промедления отдать свою жизнь за будущее малознакомых ему попутчиков.

— Не уверен, что дойдет до этого, доктор, — мягко сказал Дон. — Думаю, мы отыщем выход…

— Интересно узнать, какой, капитан?

И в самом деле, где искать выход из совершенно безнадёжного положения? На какое-то мгновение Дона охватило отчаяние. Но какой-то путь к спасению должен был найтись! И уж кто как не команда должна знать свой корабль? Он просто обязан заставить их думать!

— Но ведь у нас должны иметься скафандры с повышенной антирадиационной защитой? — полуутвердительно осведомился он.

— Ни единого шанса, сэр, — возразил Курикка, отрицательно качнув головой. — Эти скафандры годятся лишь для незначительных доз радиации. При шестибальной буре, которую мы ожидаем, проку от них будет не больше, чем от салфетки.

— Выход должен быть! — воскликнул Дон, пересиливая собственные страх и отчаяние. — Что, если попробовать управлять кораблём дистанционно, из машинного отделения?

— Да, возможно, будь у нас побольше времени, попробовать и этот вариант. Но для этого потребуется протянуть туда несколько кабелей и…

— Тогда попробуем что-нибудь еще… — Оглядевшись, Дон обратил внимание на дверь в конце отсека. Насколько он помнил, там располагалась маленькая душевая для пилотов.

— А если управлять отсюда? — спросил он, распахнув дверь. — Тут ведь всего лишь несколько метров от пульта, провода дотянутся. Ну, и добавим какую-нибудь защиту от радиации, например, свинцовые пластины.

Решение пришло неожиданно. Повернувшись к Курикке, Дон размышлял вслух:

— В скафандре достаточно кислорода, поэтому вода ему не страшна, правильно?

— Допустим, — озадаченно произнёс Курикка, почесав заросший подбородок. — Но вообще-то вода скафандру протипоказана. Сами понимаете, ржавчина…

— Вряд ли что случится за пару часов, — бросил Дон и, видя что время стремительно уходит, заговорил приказным тоном: — Итак, сделаем вот что. Проведите приборы контроля и управления в душевую и подключите их к основной системе. Если дверь не герметична. до достаньте замазку. И не забудьте заткнуть трапы. Живо сюда скафандр с полным запасом кислорода… — И, уже идя к двери, закончил: — Пилот будет находиться в душевой, доверху заполненной водой.

— Но, сэр… — растерянно протянул вслед ему Курикка. — Это же электронные приборы! И вода… Как мы сделаем их герметичными?

— Подумайте! Хоть положите свои приборы в пластиковые мешки! Но сделать это вы обязаны… — он сверился с часами, — в течение двадцати минут. Я вернусь.

Выскочив из отсека, он помчался в сторону столовой, которая на корабле именовалась Главной гостиной. Сейчас предстояло это дурацкое разбирательство с пассажирами, а времени уже почти не оставалось. Подбежав к ближайшему телефону, он набрал код, позволявший подключиться к системе всеобщего оповещения. Затем из репродуктора над головой раздался его собственный голос, основательно искаженный помехами:

— Говорит капитан корабля. Всем членам экипажа, не занятым в отсеке управления, приказываю срочно собраться в Главной гостиной. Немедленно!

К дверям гостиной он подошел одновременно со своими подчиненными, но за порог ступил первым. Столы в гостиной были сдвинуты к углу, а перед столпившимися людьми, стоя в кресле, ораторствовал какой-то мужчина. Увидев вошедших, он замолчал. Остальные пассажиры обернулись. Приблизившись, Дон несколько растерялся и громко сказал:

— Прошу вас выслушать меня! Я — лейтенант Чейз, корабельный врач. Приношу вам свои извинения за то, что не объяснил вам ситуацию с самого начала. Обещаю сделать это позже. А сейчас прошу всех срочно пройти в машинное отделение.

— А мы не собираемся вам подчиняться! — объявил стоявший в кресле. — Мы требуем, чтобы к нам вышел капитан и объяснил, что происходит на вверенном ему корабле?

Только теперь Дон узнал его. Еще бы, ведь это был ни кто иной, как сам знаменитый Метью Бриггс, генерал в отставке. По газетам и выпускам теленовостей весь мир был знаком с его взглядами. Он их не скрывал и всегда старался публично изложить свое мнение о мире, как бы оно резко ни отличалось от общепринятого. В другое время Дону было бы интересно поглядеть на генерала, послушать его, но сейчас… Тот буквально сверлил молодого человека гневными глазами, его коротко стриженные волосы торчком стояли на голове, словно концы размочаленного кабеля.