Андрей Ливадный - Линия жизни

– При чем тут Пандора? Зачем вы погубили планету?

– Гиперкосмос. Извини, но его законы выше твоего понимания. Мы их постигли, изучили и поняли: аномалия времени, через которую прошел корабль предков, – это отголосок какого-то катастрофического события вселенского масштаба. Она уникальна и нестабильна. У нас не было никакой уверенности, что все пройдет как надо. Вероятность того, что в момент Нулевой Точки «Первопроходец» совершит прыжок, который приведет корабль в нужную точку пространства в нужное время, равнялась одному проценту. Мы создали компенсирующую структуру и повысили шансы на собственное рождение до девяноста девяти процентов. В качестве носителя устройства была избрана принадлежавшая нам планета, подходящая по характеристикам.

– Пандора?

– Да. Стазис – это аномалия. Для стороннего наблюдателя он продлится двести пятьдесят тысяч лет. Но для планеты не пройдет и мига. Она, по сути, совершит прыжок в будущее на четверть миллиона лет. Проектируя компенсатор, мы заблокировали маршрут, ведущий к планете. Надежно защитили его. Но цихриты все же взломали врата. Хондийская армада, экспедиционный флот эшрангов, морфы, а затем «Прометей» достигли запретного мира, и мы уже ничего не могли поделать. Это судьба, Егор. Прости. Я устала на сегодня.

Мановение руки – и райский уголок исчез.

Назад возвращались молча.

Егор не чувствовал себя гостем. Он был узником и понимал это лучше Айлоны.

Известная история должна свершиться. Иначе цивилизация армахонтов никогда не возникнет, не построит транспортную сеть, не сможет контролировать экспансию других космических рас, бережно и мудро разводя их подальше друг от друга, расселяя в таких уголках пространства, где их жизненные интересы не пересекутся.

Никогда.

За его плечами лежала жизнь. Не тлеющее существование, а короткая яростная вспышка, где каждый день как последний. Он не мог ограничиться полуправдой.

– Айлона, а история после Нулевой Точки известна?

– Нет.

– И что теперь? Вы вмешаетесь? Вернетесь?

– Нет. Сектор будет изолирован. Навсегда.

– Почему? Это ведь уже безопасно. Айлона, морфы – не все, но часть из них – начали войну. Они вернулись к своей истинной природе. Ты понимаешь? Они сметут всех на своем пути. Все цивилизации.

– Но никогда не изобретут гиперпривод, – добавила Айлона. – Вскоре последние из врат сектора обветшают и отключатся. Сети больше не станет. Мы не вернемся, Егор. Этот вопрос не обсуждается.

– Потому что боитесь открыть правду? Вы боги, а мы – ничтожные хомо, растоптанные чужими? Мы вам не ровня? Такое родство уронит престиж армахонтов в глазах других цивилизаций?

Она промолчала.

– Давай встретимся завтра.

Раздался хлопок, и Айлона исчезла.

Мир Айлоны…

На следующее утро она появилась вновь.

Егор не спал всю ночь, просматривал информацию, доступ к которой открыла ему Айлона, и думал, как ему выбраться.

«Добровольно меня назад не отпустят. Даже если буду просить».

К утру он принял осознанное решение.

Бестужев стоял у края обрыва и, скрестив руки на груди, наблюдал, как разгорается рассвет над пустыней, когда услышал характерный приглушенный хлопок.

– Доброе утро, Егор.

Он обернулся.

– Доброе утро.

Он контролировал мысли, используя хондийский нерв. Небольшая доза метаболитов помогла ему варьировать работу модуля технологической телепатии, сознание при этом оставалось ясным, звонким.

– Айлона, сколько тебе лет? – Бестужев задал прямой, бестактный вопрос, но девушка не смутилась.

– Двести восемнадцать. – В ее руке материализовался бокал с розовой жидкостью. – Держи, – она протянула напиток Егору.

– А Гейблу?

– Ему за триста. Точно не помню.

– А другим?

– Многим за тысячу лет и больше. Нас осталось мало. У каждого есть своя планета, свой мир, цивилизации, которую курирует армахонт.

Егор сделал маленький глоток. К незнакомым напиткам он относился настороженно – неизвестно, как отреагирует хондийский нерв.

– Пей, не бойся.

Айлона лукаво улыбнулась. Сегодня она была в хорошем настроении. И менторский тон куда-то исчез, и улыбка скользит по губам. Явно что-то задумала.

Егор исподволь наблюдал за ней.

– Я хочу помочь. – Она создала кресло, уселась напротив. – Тебе нужно искать место в нашем обществе.

– А оно существует?

– Конечно! Мы всегда на связи друг с другом. Общаемся мысленно. Расстояние роли не играет. Ты постепенно войдешь в наш круг.

– Дальнейшее развитие модуля технологической телепатии? Мгновенная связь через гиперкосмос?

– Ну, если говорить грубо, обобщенно, то да. Но на самом деле от древних устройств взят лишь принцип.

– И как же я смогу вписаться в общество старцев?

– Фу. Как грубо. Разве я плохо выгляжу?

Тень пробежала по чертам Бестужева. Всплеск его мыслей не ускользнул от внимания Айлоны. Она поймала миг смены его настроения.

– Вот как? Ты по-прежнему нас осуждаешь? Неужели ничего не понял из вчерашнего разговора?

На востоке вновь занималась пылевая буря. Восход не радовал. Цивилизация армахонтов не впечатляла. Они тщательно планируют развитие обитаемых миров. Разделяют потенциальных врагов далекими даже по меркам космоса расстояниями. Сохраняют хрупкое равновесие, но сами постепенно вырождаются. Что произойдет, когда их система сдерживания рухнет? Егор знал ответ. Он видел его в системе Нерг глазами Дениса Рогозина.

– Вы несете гибель, – он ответил сумрачно и прямо.

– Гибель?! – Айлона всплеснула руками. – Да ты в своем уме? Мы предотвращаем войны, даем возможность развития существам, которые никогда бы не выжили в среде агрессивной колонизации! Мы сохраняем уникальные миры, ограждаем их от варварского заселения!

– Это и приведет к гибели, – упрямо ответил Егор. – Хочешь знать мое мнение?

– Конечно, хочу!

– Вы нарушаете естественный ход истории, – ответил он. – Вселенная не терпит слабых. Любая колониальная программа – это агрессия. Шаг эволюции. Существа, самостоятельно осваивающие космос, достойны его. Вы же останавливаете прогресс цивилизаций, потенциально способных вести собственные колониальные программы, и пестуете слабых. – Он указал на восток, где клубились и ширились пылевые облака. – Они выйдут в космос? Самостоятельно? Вчера ты показала мне вероятную модель их космического корабля, но эти существа пока даже не осознают факта собственного бытия. Но для них уже спроектирован космический корабль, который не их достижение, а запланированная тобой возможность! Не сомневаюсь, пройдут тысячелетия, и они воспользуются ею. Но для чего? Где их цель? Зачем им космос?

Айлона хмурилась.