Михаил Парфенов - Наши павшие нас не оставят в беде. Со Второй Мировой – на Первую Звездную!

– Но сегодня нам улыбнулась удача. Я обнаружил ошибку в расчетах, и теперь «захват» можно осуществлять в любых количествах, лишь бы хватало необходимых для него капсул.

– Почему бы вам не добывать солдат последней мировой? – поинтересовался я. – Они же наверняка обучены лучше, чем мы.

– Не вдаваясь в технические дебри, скажу, что пока мы можем доставлять людей только из сорок третьего года. Ни позже, ни раньше. Но я усиленно работаю над этой проблемой и надеюсь решить ее.

– Научить вас обращаться с современным оружием несложно, – взял слово Советник. – А вот чего мы действительно не можем, так это научить наших людей опыту войны. Как вы поняли, у нас нет на это времени.

– Советник! – обернулся взволнованный пилот. – У нас гости.

Маленькие точки на экране стремительно увеличивались в размерах, пока мы отчетливо не увидели, что за нашей машиной пристроилась четверка летательных аппаратов чудовищ. Отцепив ремни, я поднялся и встал рядом с пилотом:

– Каким оружием оборудован катер?

Немец занял место с другой стороны пилота и с не меньшим интересом следил за его манипуляциями.

– Два крупнокалиберных пулемета и две бортовые пушки.

– Как работают?

– Самонаводящиеся снаряды. Пушки бьют автономно – в заданном режиме при сканировании местности улавливают противника по принципу «свой – чужой».

Мы и половины не поняли из сказанного пилотом, но спрашивать не решились. Зачем чрезмерно отвлекать бойца? Но летчик, вспомнив, видимо, с кем имеет дело, объяснил проще:

– Сами стреляют, сейчас увидите.

Мы уже успели убедиться, что катером управляет настоящий ас, но в этом случае уйти от чужаков ему никак не удавалось. Эскадрилья «крабов» сокращала расстояние.

Вдруг заработали пушки. Несколько снарядов отделилось от катера и, оставляя после себя дымовой след, понеслось навстречу врагу. Три аппарата чужаков ловко сманеврировали, но четвертый недостаточно четко вошел в вираж. Снаряд ударил в корабль чужаков, и горящие обломки его полетели вниз.

Мы ожидали, что «крабы» дадут ответный залп, но они продолжали лететь, обхватывая нас кольцом. Однако огонь по нам они не открывали. Пилот выпустил по ним новую серию зарядов. Впустую. «Крабы» легко избежали снарядов.

– Почему они не стреляют в ответ? – выкрикнул кто-то из гвардейцев, обращаясь к пилоту.

Поведение чужаков и правда казалось странным. Они не старались уничтожить нас при первом контакте, не произвели ни единого выстрела. Это напрягало.

– Может, что-то пронюхали про наши эксперименты и хотят захватить в плен? – озабоченно проговорил Советник.

– Оставьте! – отмахнулся Левин. – Еще скажите, что у них есть шпионы среди нас.

– Это охота, – глухо прошипел сквозь зубы Вольфганг.

– Что-о?! – одновременно воскликнули Броуди и Левин. Даже пилот оторвался от экрана, повернувшись к Вольфгангу.

– Обыкновенная охота, – сухо пояснил тот. – Они доставляют себе удовольствие погонять нас перед тем, как добить. Так волчья стая учит своих щенят убивать.

Я пристально посмотрел на немца, понимая, что он на своем «Мессершмитте» не раз устраивал подобные игрища, а потому знал, о чем говорит.

Во время вероломного нападения 22 июня 1941 года фашисты первым делом подвергли массированной бомбардировке наши аэродромы. Больше половины советских самолетов были уничтожены, так и не взлетев. У Люфтваффе появилось полное господство в воздухе, и их летчики могли позволить себе порезвиться, устраивая «охоту». Советское командование перед войной полагало, что назначение Ил-2 штурмовать, а не обороняться, поэтому все вооружение его находилось спереди. К тому же он изначально выпускался одноместным и часто шел в бой без прикрытия. Так что был наш штурмовик отличной мишенью для немецких истребителей и практически беззащитен перед ними при атаке в хвост. Позже, в 1942 году, была сконструирована двухместная модель, и стрелок-радист, находящийся за пилотом, теперь мог контролировать тылы. Только тогда фрицы поняли, что гоняться за «илами» удовольствие опасное, и начали менять тактику ведения боя.

– И что нам, по-твоему, делать? – спросил обескураженный Броуди, наблюдавший, как катер выпустил еще несколько снарядов, но те снова не достигли целей.

– Два варианта на выбор, – спокойно пожал плечами Вольфганг. – Или дальше пытаться уйти, лавируя, или атаковать их в наглую.

– А что бы сделал ты лично? – заметно нервничая, спросил Советник.

– Я бы атаковал, – жестко произнес Шульц.

Он был прав. Если мы не можем выиграть схватку и нам предстоит умереть, то по крайней мере стоит перед этим максимально надрать задницу чужеземным тварям.

Для начала следовало сбросить врагов с хвоста и постараться получить некоторое преимущество. При нашей ситуации любой риск оправдан, и при удачном маневре все могло получиться.

– Выбор за вами, – Броуди переложил принятие решения на пилота.

Такой подход был, пожалуй, верным, потому как летчик, конечно же, лучше представляет, на что способна его машина. Однако наш пилот явно не летал на «Мессершмиттах» и не служил в Люфтваффе. Безусловно, он был профессионалом в своем деле, в чем мы уже успели убедиться, но не имелось в нем той ожесточенной наглости, которая присуща летчикам Второй мировой войны. Он решил уходить, благо мы подбирались к большим горным цепям, где можно было повторить маневр, успешно проведенный им в городе.

Я наблюдал за манипуляциями пилота, пытаясь разобраться в управлении катером, не забывая при этом следить за ухищрениями вражеских кораблей. Вольф оказался прав – наш катер загоняли для развлечения.

Напряжение внутри салона можно было резать ножом. Даже у немца едва заметно начала дергаться правая щека.

Пилот все-таки знал свое дело и быстро учился. Поняв, что дотянуть до гор ему не дадут, он скомбинировал оба предложенных Вольфгангом варианта воедино. Резко сбавив скорость до нулевой, он бросил катер вниз к земле. Чужаки на своих быстроходных машинах не успели среагировать на маневр, и, когда они мчались над нами, подставляя брюха, заработали пушки катера. Ближайший к нам «краб» разлетелся на части от прямого попадания. Крики ликования заполнили салон катера, люди аплодировали пилоту. Но праздновать победу было еще рано.

Охота закончилась не в пользу хищника. Дичь оказалась опасным противником. Потеряв две машины, чужаки стали вести себя более осторожно. Происходящее уже не было охотой сильного на слабого, оно стало противоборством равных. Чужаки открыли огонь, но катеру пока удавалось избегать смертоносных зарядов, огрызаясь по врагам из всех бортовых орудий.

Наконец, катер взмыл ввысь, проскользнув между оставшимися «крабами», а затем снова снизился, атакуя сверху, после чего, не сбавляя скорости, аккуратно вошел в узкий просвет между двух скал горной цепи, чуть не задев их.