Михаил Парфенов - Наши павшие нас не оставят в беде. Со Второй Мировой – на Первую Звездную!

Мы действительно ничего не знали о работе их «крабов», «шил» и других боевых кораблей, но нам было известно другое – они горели. Мы могли их бить, остальное не имело значения. А уж если нам удастся разгромить их штабы, то победа будет не за горами.

В полете я чувствовал себя абсолютно уверенно, прошло то волнение, которое испытывал при старте. Полностью сосредоточился на работе. Надо было незамеченными подобраться к логову как можно ближе. Наша точка находилась в том месте, где когда-то был Серпухов, ставший позднее частью Подмосковья. Да, разрослась Москва!

Наши катера несли в своих чревах не только мощные бомбы для уничтожения штаба, но и специальные зажигательные «гостинцы». Такая бомба, падая в густонаселенном чужаками районе, выжигала все живое, оставляя строения в целости и сохранности. Города по большей части были разрушены, но командование не желало уничтожать то, что еще осталось. Ведь после Победы нам надо будет вернуться в наши города и восстанавливать их, заново налаживать мирную жизнь. Вернуть то, что отняли у нас чужаки.

Эскадрилья двигалась по графику, и мы скоро должны были приземлиться, когда на нас вылетели две четверки вражеских «крабов». Откуда они тут взялись? Этот район всегда был чистым, о чем докладывала наша разведка. Сердце у меня екнуло. Неужели наш план провалился и нас встречают? Но почему их восемь против шестнадцати? Это же чистой воды самоубийство! Или у них какая-то конкретная цель?

Чужаки разделились, принялись обходить нас с флангов.

– Берите левее и идите к месту, а мы их отсечем! – крикнул Шульц. Ни о какой скрытности и радиомолчании речи теперь быть не могло.

– Вы нам нужны будете!

– Догоним!

В эфире раздался голос Степана Бурлака:

– Вольф, вы вчетвером идите к цели, прикрывайте штурмовики, а мы схлестнемся с гадами четыре на восемь.

После некоторого раздумья Шульц принял решение:

– Действуй! И не дай им проскочить.

Ситуация была сложной. Мы не имели права отвлекаться на чужаков, и истребители нам нужны, иначе лишимся поддержки с воздуха и не сможем без них зайти на цель. Если увязнем в воздушном бою с «крабами», рискуем не добраться до штаба. Степан предлагал выйти на бой «один против двух», что тоже было опасной затеей.

– Ладно, задайте им перцу! – крикнул я.

– Мы вас догоним! – отозвался Бурлак.

Я надеялся, что ребята справятся. Нам же нужно было двигаться вперед, не теряя ни секунды.

До цели мы добрались, больше не встретив врагов. Приземлились на заброшенной складской территории. Сплошные разбитые контейнеры и покореженные автомобили. Чужаков тут не было, видимо, для них ничто интереса не представляло. Как говорил Левин, монстры старались располагаться среди развалин в центрах городов. Наверное, там им было комфортнее всего, и, может, именно в таких развалинах они чувствовали себя, как дома. Если так, то я не хотел бы увидеть настоящий дом чужаков на их планете.

– Надеюсь, Степан выберется, – сказал Вольфганг.

– Сидим тихо, ждем команды, – распорядился я. – Посторонних разговоров не вести.

Началось томительное ожидание. Я наблюдал на экране, как в сотнях километров от нас разворачивалась масштабная битва в воздухе. Основную эскадру встретили полчища кораблей чужаков. В сторонке зависли их неприступные летающие базы. Тысячи летательных аппаратов атаковали друг друга, десятки подбитых сыпались с неба вниз. Это была страшная битва. Обе стороны несли огромные потери. Я видел, как от ядерных зарядов разлетались в куски летающие базы инопланетных тварей, как вспыхивали в небе яркими огнями уничтоженные чужаками наши катера. Люди гибли целыми эскадрильями. Наша эскадра понемногу сдавала позиции, отступала, все дальше уводя орду чужаков от их московского логова. Но так и было задумано.

Посмотрел на циферблат – оставалось совсем чуть-чуть, но бездействие давило на нервы, мои двенадцать катеров торчали тут, как бельмо на глазу. На них не стояла такая надежная защита, как на «Хамелеоне», и засечь их было проще простого. Но пока тихо.

Наши наземные диверсионные группы располагались где-то по соседству, они тоже сейчас ожидали приказа к действию. Тяжелые орудия и бронетехника доставлены в этот квадрат и замаскированы заранее.

До начала операции оставалось несколько минут, как вдруг я засек на экране движение. К нам кто-то приближался по земле.

– У нас гости, – предупредил я остальных. – Все видят?

– Да.

– Что делаем? – поинтересовался Шульц. – Это могут быть чужаки.

– Ждем сигнала. Посмотрим.

Не прошло и минуты, как мы узрели приближающиеся на большой скорости бронированные машины чужаков. Двигались они строго в колонну по два, их было около двадцати. В том, что нас могут заметить, не было сомнений. Мы располагались прямо на их пути.

– Что делаем? – нервно повторил вопрос Вольфганг.

– Приготовьтесь стрелять.

Это было весьма некстати, нам нельзя выдавать своего присутствия, но если они засекут нас и откроют огонь… Паршиво! Схватки с ними я не боялся, да и за демаскировку особо не переживал. Сигнал к штурмовке должны были подать в ближайшие минуты. Так что, если даже немного мы тут пошумим, проблемы нет. Но если начнется бой, броневики чужаков могут подстрелить часть катеров.

– Ну? – выдавил Шульц.

Я молчал. Взлетать нам еще рано, но и оставаться не можем. Что делать? Рвануть ввысь раньше срока? Или же ввязаться в бой, рискуя потерять людей и не выполнить главную задачу? Только хотел отдать приказ к взлету, как один из головных броневиков загорелся. Он вильнул в сторону, его занесло и бросило на покореженный контейнер. Раздался взрыв. Следом рванул другой броневик. Мощнейший удар подбросил тяжеленную машину. Она перевернулась в воздухе и приземлилась на крышу соседней.

– Кто открыл огонь?! – крикнул я.

– Привет, летуны! – раздался знакомый голос.

Командир Дронов! Это он со своими головорезами подстраховывал нас и брал удар на себя.

Парни устроили врагу классическую ловушку. Они подбили передовые и замыкающие броневики. Чужаки оказались взаперти среди гор старой разбитой техники и контейнеров. Диверсанты Дронова начали методично уничтожать вражеские машины. Среди чужаков началась полнейшая сумятица, они открыли беспорядочную стрельбу, пытались выбраться из западни, сталкиваясь друг с другом и достигая противоположного эффекта. Когда чужаки, наконец, сообразили, откуда ведется по ним огонь, дроновцы перемолотили половину техники.

На экране высветился предварительный сигнал к атаке. До начала операции оставалось пять секунд.

– Готовимся. При значении «ноль» – работаем! – приказал я.

На экране отсчет дошел до нуля, и я тут же поднял свой «Ил-XXII» в воздух. Остальные потянулись за мной. Внизу догорали подбитые вражеские машины. Дроновцы добивали чужаков. Исход этой схватки был предрешен.