Олег Кулагин - Звезды взаймы

Я помню: «Кокон – штука нестабильная». Надо как следует его раскачать!

– Раз… два… Три! – командует Бинк.

– Смешно, – кривится Нух-Бод, – вы что, надеетесь сбежать?

Никто не обращает внимания на его паскудно-высокомерную физиономию.

Мне чудится или с каждым новым толчком стасис-кокон подаётся сильнее?

Амплитуда его колебаний нарастает? Да и сама стенка начинает мутнеть, подергиваясь рябью, искажая очертания окружающего мира. Значит, долго она не выдержит!

– Раз… два… Три!

– Идиоты, – уже не столь уверенно бормочет Нух-Бод, – всё могло быть иначе… Если б вы послушались меня там, в горах!

Я усмехаюсь.

Значит, действуем правильно.

Не так уж легко ему с нами совладать – даже здесь, в этом чёртовом зале. Ведь мы с Димой нужны целые и невредимые. Нас нельзя калечить или убивать!

– Навались! – шепчу, как заклинание.

А там посмотрим, кто кого…

Кентавр нервно бьёт копытом:

– Я же предлагал честную сделку. Ещё не поздно – я могу сделать так, что они сюда не войдут. Слышите? А ночью выведу вас! Мы облапошим этих отморозков. Только вы и я… Всё только на троих!

«Себя посчитал, а Бинка и Ваську – нет».

– Нас четверо, – холодно напомнил я.

– Всех не спасти. Кого-то надо отдать Гин-Маллу – иначе он всю Долину поставит на уши… Забудьте, думайте о себе!

– Да пошёл ты!

Ещё один толчок – с размаху в мутноватую стенку «тюрьмы». Осталось недолго! Лицо Нух-Бода трагически искажается.

– Такие деньги… Миллионы! – Он умолкает, будто во что-то вслушивается. Но в зале нет других звуков, кроме нашего дыхания… Хахир опускает веки, его лицо каменеет.

– Чего это с ним? – улыбается Дима. – Парализовало от страха?

Но Бинк серьёзен. И я тоже понимаю – времени у нас мало. Слишком мало!

Кентавр открывает веки. Поворачивает голову, окидывает зал пристальным взглядом – словно может различить что-то по ту сторону каменных рельефов… И пол вздрагивает у нас под ногами. В воздухе повисает пыль, сыплются сверху мелкие песчинки – будто где-то рядом движутся чудовищные глыбы, будто что-то непоправимо меняется в гигантском организме Храма…

Изо всех сил мы наваливаемся на податливую преграду стасис-кокона.

– Тупые упрямые придурки! – с ненавистью бормочет Нух-Бод. – Вы не оставили мне выбора! – взмахивает ручищей. И сразу в нескольких концах зала открываются проходы.

Фигуры в бронекостюмах с плазмоганами наперевес врываются из коридора.

Но почти в тот же миг мутноватый шар стасис-кокона отделяется от каменного пола. Взлетает вверх и вбок, словно огромный мыльный пузырь. Зависает вместе с тремя узниками, болтающимися внутри, как рыбки в аквариуме.

– Тудыть твою мать, – шепнул Дима, глядя вниз.

Я прищурился.

«Тудыть», то есть до пола, было никак не менее десяти метров.

А «сюдыть», до куполообразного потолка – чуть больше. Остановились мы приблизительно на полпути – где-то над центром зала.

Бог его ведает, было это результатом наших усилий? Или заранее так рассчитано Эви-Маром? В сущности, теперь это абсолютно не имело значения…

Стенка кокона радужно переливалась в свете фонарей. Целая толпа внизу держала нас на прицелах.

А мы, как три идиота, беспомощно плавали в невесомости.

– Опустить оружие! – хрипло скомандовал Нух-Бод. Его послушали не все.

– Я сказал, опустить! – рявкнул кентавр и заехал кому-то кулаком в бок.

Понятно, чего он боится. Один, даже случайный, выстрел, и «мыльный пузырь» лопнет. А драгоценное его содержимое упадёт и переломает себе кости. Если вообще не свернет шею, приземлившись на камень с такой высоты…

– Ну что, глупые двуногие герои? – криво усмехнулся Нух-Бод, разглядывая нас снизу. – Я ведь предупреждал… Геройство плохо заканчивается!

– Ты-то чему радуешься? – процедил Бинк. – Всё равно мы здесь, а ты там!

– Поверьте, это короткая заминка… – он повернулся к наёмникам, сухо объявил: – Первая группа остаётся. Вторая – шерстит вокруг по комнатам. Подушки, покрывала, тряпьё – всё, что есть мягкое – тащить сюда!

Половина бойцов выскочила из зала.

Остальные так же переминались внизу. Лиц не было видно за щитками шлемов. Но, наверное, они довольны. Храм пал. И живые отмычки к Гробнице тоже почти у них в руках…

Я закрыл глаза.

Можно слегка испортить им настроение. Не ждать, пока Нух-Бод приготовит нам мягкую посадку. Кое-как разогнаться и ударить по хлипкой стенке изолирующего поля. Если выдержит, ударить ещё раз…

Я посмотрел вниз.

Кто-то из наёмников уже шарил по карманам мёртвого Вогса. Ну да, ради такого они сюда и пришли – грабить.

И ничего не изменится, даже если нас троих вдруг не станет.

Никого и ничто мы этим не спасём…

Я глянул по сторонам. Мы висели где-то на уровне второй галереи. Наёмников здесь пока не было.

– Бинк, – шёпотом позвал я, – как ты думаешь, если аккуратно толкнуть «пузырь» изнутри… удастся его сдвинуть?

Он непонимающе тряхнул лохматой головой. Потом сообразил и легонько кивнул:

– Можно попробовать.

Честный Мюнхгаузен когда-то за волосы вытащил себя из болота. Мы – тоже ребята не промах… Но и задачка – не легче.

Плавать в воздухе – хреновое удовольствие. Всё-таки плотность его куда меньше, чем у воды, а крылышек мы до сих пор не отрастили – увы, не ангелы, скорее, наоборот. Вот и приходится отчаянно загребать пустоту ладонями…

Толчок в прозрачную стенку. И шар остаётся на месте. А сам ты опять отлетаешь к его центру…

– Не трогайте кокон, двуногие! – долетает снизу голос Нух-Бода. – Ведь разобьётесь в лепёшку. А так хоть у кого-то будет шанс!

– Угу, – бормочет Дима, – у тебя-то он будет… козёл ушастый!

– Я сгущал краски, на самом деле всё не так фатально! Вы же цивилизованные существа – неужели верите в эти предрассудки?

Ага, предрассудки. Плохо, когда чёрная кошка перебежит дорогу. А если сунешься без спросу в Гробницу – мелочь. Всего-то и делов, что будет тебе «невыносимо больно и страшно», а умирать ты будешь долго!

– Религия – дурман! – уверенно заявляет кентавр. – Человек – хозяин природы. Взять её ценности – наша задача!

Наёмники внизу одобрительно кивают – думаю, фраза о «ценностях» им особенно понравилась.

– Атеист хренов, – хмурится Бинк, – что ж ты в Святилище так не хозяйствовал?!

Я вспоминаю перекошенную от ужаса физиономию хахира и трясусь от смеха, так что начинаю вращаться в невесомости. Рядом вращаются вертел, канистра и продвинутый ночной «горшок» – кстати, здорово, что оттуда ничего не выливается…

Раз за разом мы продолжаем свои попытки. Может, это и глупо. Но человек – правда хозяин – если не природы, то отчасти своей жизни. Пока она ещё длится… Пока хоть что-то от тебя зависит.