Юрий Иванович - Неуемный консорт

– Ну, разве что по две «капельки», – сказал Роман. – У нас уже весь выходной расписан, собираемся с визитами несколько семей обойти. Так что усердствовать не стоит…

Сосед ревниво нахмурился, но ничего не сказал. Вроде и не замечал особой дружбы матери и сына с кем-то, но мало ли что. Ведь у каждого свои секреты. Он кивнул и повел приглашенных в свой жилой модуль.

«Капель» у него хватало. И стало понятно, почему он в последнее время перестал давать двойную норму: человек банально спивался в одиночестве.

Так подумал бы любой другой каторжанин. Но хорошо обученные разведчики напряглись после подачи закуски из холодильника: макароны с редкими здесь, внизу, кусочками рыбы калча. И многозначительно переглянулись. Калча считалась местным деликатесом, но порой и самому бездарному перепадала порция-вторая. А вот с простейшими, казалось бы, макаронами у соседа вышла промашка. Именно такой сорт, с повышенным содержанием яиц, выдавался в льготных порциях для передовиков, дающих не менее трех норм по добыче палеппи. Причем считалось абсурдным обмениваться ими или продавать за иные блага. Ну а после этого становился весьма подозрительным и спирт. Сразу расхотелось его пить.

А сосед уже разлил порции алкоголя по весьма экзотичным для данного места глиняным кружкам и собрался сказать тост. Следовало что-то срочно делать, потому что просто так отказаться от угощения, уже войдя к соседу в его модуль, было бы кощунственным нарушением всех устоявшихся традиций.

Хорошо, что на такой случай у Броверов был припасен вариант отступления. Раздирая ногтями лицо, Магдалена рухнула на пол и забилась в конвульсиях. Опрокидывая столик с выпивкой и закуской, Роман повалился на свою «мать», лишая ее свободы действий и делая вид, что определенным образом растирает ей тыльную часть шеи.

– Что это с ней? – скорей прошептал, чем воскликнул ошарашенный сосед.

– Дай глоток воды! – потребовал гость, и только когда влил матери несколько глотков жидкости сквозь сцепленные зубы, стал объяснять: – Это с ней часто случается, когда она отца вспоминает. И хорошо, что завтра нам работать не придется, без напряжения быстрей придет в себя… Помоги вынести!

Вдвоем они вынесли все еще содрогающееся тело наружу, где уже сам Си Га Лун подхватил «мать» на руки и с некоей озлобленностью отогнал от себя пытавшегося помогать мужчину:

– Это ты ее своими приставаниями вывел из равновесия!

– Да я, наоборот, только помочь хотел! – стал оправдываться тот.

– А вот, видишь, как оно получилось…Не приставай пока! Послезавтра на утренней поверке встретимся и пойдем работать вместе. Тогда и расскажем о нашей просьбе, о помощи родственнице наверху. Пока!

А пока нес свою якобы мать к их жилищу, тихонько ей говорил:

– Мне удалось намочить чистую тряпочку в том спирте, пока он воду тебе приносил…

– Я заметила.

– Попытаемся что-то выяснить в нашей лаборатории. Кажется, нам не повезло: в такой ответственный момент, и вляпались неизвестно во что!

– А вдруг они просчитали наши все действия и теперь пытаются вывести из игры? – прошептала, еле шевеля губами, Магдалена. – Барон Кири может иметь сообщников и среди каторжан.

– Только этого нам не хватало! – прошипел Роман.

Операция по обезвреживанию подельников бывшего управляющего конторы прошла, как и ожидалось: без единого громкого крика или автоматной очереди. Все шестнадцать нападавших были оглушены выстрелами из дальнобойных парализаторов еще при их попытках перебраться через забор, потом быстро приведены в сознание в подвале, жестоко избиты и крайне эффективно допрошены в течение часа.

По совокупности их показаний, вся эта банда под управлением Ганса Цеппера уже ни за что не открутится от попадания на так интересующее нас Донышко. Их уже не могли спасти ни нижние полицейские чины, которые их покрывали после мелких безобразий, ни заготовленные для крупных взяток суммы. Потому что для сдачи властям мы вызвали к нашей конторе самых злобных и неподкупных церберов местного правопорядка. А накопленные девятнадцатью бандитами средства мы быстро сняли через фиктивных абонентов и перевели, куда посчитали нужным. Да плюс еще новый владелец конторы Пьер Сиккерт выдвинул против старого управляющего и его сообщников огромную кучу обвинений и претензий.

Так что бандитам теперь долгие годы предстоит работать старателями.

А на вопрос полиции: «Как же вы этих козлов с автоматами и гранатами так легко повязали?», мои ребята чистосердечно признались:

– Да вот этими парализаторами и завалили, сделав засады по периметру внешнего забора, – и показали разрешенное здешним охранникам оружие ближнего боя.

– А чего они такие побитые?

– Так ведь у нас старье, а не оружие. Вот после падения приходилось шевелящиеся тушки еще и кулаками успокаивать.

Следователи, конечно, верили слабо, но крыть им было нечем, а обвинение в превышении нам если и предъявят, так не раньше, чем после постановления судьи. А на это могло уйти не меньше пяти дней. Так долго мы здесь прохлаждаться не собирались в любом случае. Так что знание законов, даже в тылу врага – это сила!

Все эти пертурбации со сдачей арестованных полиции меня не касались. Отправив дока после нашего разговора и рассмотрев в окно, как бодро переносят оглушенные тушки, я со спокойной совестью завалился спать. Людей у нас для подобных дел хватит на три полных смены. Так что как начальник по кадрам имел полное право не пачкать руки.

Утро началось с подведения итогов вчерашнего дня и беседы с незаменимым даже за тридевять систем Алоисом.

– Доклад ее величеству я сделал, – оповестил друг в первую очередь. – И она его выслушала вроде со всей серьезностью, но и ты со своей стороны добавь пару слов, когда она проснется. Арестованная камикадзе Анжела Гарибальди оказалась вполне милой, непосредственной и доброй девушкой. Сама не может понять, как это она ответила на приставания парикмахера. Свое сожительство с ним сейчас воспринимает как смутную череду пасмурных дней, неприятных уколов, и бесовского бормотания, и тоскливых вечеров, каждый из которых заканчивался принудительным сексом. Но что интересно, некоторые детали она запомнила превосходно, как и смогла со своей точки зрения описать виденного ею несколько раз Буратино. Больше из нее мы вряд ли вытянем, хотя еще и под домутилом чуть позже допросим.

– Естественно, допросите! – хмыкнул я. – Вообще удивляюсь, что ты сразу с этого не начал, а миндальничаешь, как с честной обывательницей.

– Танти, девчонка ни в чем не виновата и сама старается помочь следствию, в чем только может.