Михаил Ахметов - «Война вашему дому»! Звездный истребитель

– Я считаю, что большая ошибка – обвинять Вито Витторио в измене, – наконец собравшись с силами, сказал он. – Это нанесет огромный урон всей нашей тщательно спланированной военной кампании.

– Если он не виновен, с ним ничего не случится, – сухо ответил глава службы ЧП, потирая глаза. – Я, конечно, не штабной аналитик, но даже мне понятно, что гранд-адмирал намеренно затягивал подавление мятежа так называемой Нео Терры. А с какими целями, это мы скоро выясним.

– Да вы понимаете, что это как раз и играет на руку мятежникам! – взорвался вдруг вице-адмирал, стукнув кулаком по столу, отчего подпрыгнула и громко зазвенела посуда. – Что для них это как раз может быть спасительной передышкой!

– Да все я знаю! – заорал в ответ особист, разом потеряв всю свою мягкость и интеллигентность. – Это ваш адмирал и давал им передышку, а вы, Петрос, ему в этом наверняка помогали! И вообще, – успокаиваясь, произнес он, – у нас нет незаменимых людей. На службе Альянса много талантливых адмиралов, которые не боятся наступать на врага, в отличие от вас.

– Так вы, может, и меня собираетесь арестовать за преступно выигранное сражение в этой звездной системе? – язвительно спросил вице-адмирал.

– Если бы собирался, то тогда я с вами бы не разговаривал, – таким же тоном ответил Мартанов. – Вы пока не арестованы, – с ударением сказал он, – пока вы только находитесь под наблюдением. Вот приказ о вашем отстранении от должности, – он раскрыл свою папку, – потрудитесь сдать ваш личный коммуникатор.

Вице-адмирал перевел ошеломленный взгляд на капитана «Аквитании», но тот трусливо отвел глаза. Лауритовый браслет глухо стукнул о стол. Петрос тяжело поднялся со своего кресла.

– Кто назначен на мое место? – спросил он, ни на кого не глядя.

Мартанов захлопнул папку и тоже поднялся.

– Этого я вам сказать не могу, – строго сказал он, – это не в моей компетенции. – Он обернулся к сопровождавшим его солдатам: – Проводите господина Петроса в его апартаменты.

Петрос, тяжело шагая, направился к выходу, конвоиры с бесстрастными лицами смотрели на него.

– А какие указания будут мне? – услышал он позади размокший голос Тадеса Кролла и на секунду задержался.

– Вы, господин капитан, пока можете исполнять свои функции, – ответил Мартанов, – но имейте в виду, что только полной самоотдачей вы можете смыть со своего линкора позорное пятно предательства. Отныне никакого преступного благодушия! Каждый член команды обязан сразу же докладывать нам о любых своих подозрениях. Иначе ответите за все своей головой! А то развели, понимаешь, тут, – в тоне особиста засквозило неприкрытое презрение, он буквально выплюнул последнее слово, – либерализм.

Бывший командующий третьим флотом вице-адмирал Петрос, не оглядываясь, шагнул за порог каюты.

Огромный корпус «Аквитании» занял почти все экраны переднего обзора. Траусти устало откинулся в своем ложементе пилота, доверив автоматике фладдера пройти последние метры. За бортом проплыл холодный зев тяжелого лучевого орудия линкора. «Не приведи господь оказаться рядом во время залпа», – машинально подумал Тарсон. Он вспомнил рассказы бывалых пилотов о неудачливых фладдерах, по несчастью оказавшихся на пути лучевого удара такого мощного турболазера: «Не остается ни грамма вещества, корабль мгновенно исчезает в яркой вспышке». Поставить бы такую пушку на его истребитель. Тарсон невольно усмехнулся, представив себе эту апокалипсическую картину.

Неожиданно на самом краю поля зрения он заметил какое-то неясное движение. Траусти резко подскочил на месте, уже собираясь дать полный газ и отстрелить противоракетные ловушки. Рефлексы пилота истребителя понемногу начали входить в плоть и кровь, несмотря на его неопытность. Но уже через мгновение он облегченно рассмеялся. Таинственно мелькнувшей тенью оказался автоматический ремонтный дрон класса «Амазеон», занятый своими повседневными делами. Да и откуда в сердце ударной группы победоносного третьего флота взяться коварному врагу? Пилот откинулся назад, стараясь получше разглядеть деловитое хлопотание маленького робота, занятого сваркой поврежденного участка брони линейного корабля. Неожиданно от дрона вверх на сотни метров ударил сноп бело-желтых искр. В огне аннигиляционной сварки плавилась неосталь.

– Ого, бесплатный фейерверк, – раздался в интеркоме голос Альфы-два, – командир, проверь пеленги. Он тебя не зацепит? Смотри, потом де Тротти обязательно спросит: «Откуда на заду вашего истребителя, пилот Тарсон, закопченное пятно?»

– Алекс, у меня столько этих пятен после сегодняшнего вылета, – расхохотался Траусти, – что еще одно погоды не сделает. Когда я вас с Найрой прикрывал, мне один «Локи» всю кормовую часть изрисовал.

– Но ты же с ним справился? – оптимистично спросил его товарищ.

– Не поверишь, Аберт успел помочь со своей двойкой, – ответил Траусти, отворачиваясь в сторону от продолжающегося огненного представления, – снял мятежника сзади, пока тот за мной гонялся.

Оба вернувшихся с задания истребителя уже прошли среднюю часть двухкилометровой «Аквитании» и приближались к левым кормовым воротам гигантского корабля.

– Я скорее ожидал, что он сначала отстреляется по тебе, – скептически заметил Маршан. – А может, он просто промахнулся?

– Что ты несешь, Ал, – недовольно выговорил своему товарищу Тарсон, – я такого даже и подумать не мог. Запомни, все ссоры мы оставляем на земле перед вылетом. А в бою, если будет необходимость, ты его должен прикрывать так же, как меня и Найру, и наоборот! Понял меня?

– Да, сэр, – после паузы послушно пробурчал Маршан.

Их путешествие подходило к концу. Два истребителя миновали последнюю контрольную точку маршрута и, уравняв свою скорость с «Аквитанией», остановились перед титанических размеров серыми бронестворками, ожидая их открытия и разрешения на посадку. Через минуту огромные створы ворот стали медленно расходиться в стороны. Они двигались рывками, как будто где-то внутри заедали чудовищные шестеренки. Траусти вспомнил, что кормовые доки только недавно отремонтировали после пришедшегося близко от них попадания двух тяжелых «Циклопов», разбивших пятую палубу линкора. А до этого сегодня его четверке пришлось тесниться на переполненной стоянке в носовой части «Аквитании». Он нетерпеливо ждал, когда ворота раскроются полностью, но, по всей видимости, в них снова что-то заело. Несколько раз судорожно дернувшись, правая створка застыла в неподвижности.

– Бедная мама, – вздохнул Альфа-один, – досталось же тебе сегодня.

– Ничего, мы не гордые, – заметил на это Альфа-два, – можем пролететь и в левую створку, благо хоть она открылась, – у нас размеры все-таки поскромнее будут, чем у тяжелого бомбардировщика.