Филип Дик - Стигматы Палмера Элдрича (сборник)

***

Ему отчаянно захотелось начать карабкаться вниз по тоннелю, он испытывал панический ужас жука, лежащего на спине и беспомощно размахивающего лапками. Он выбросил из тоннеля несколько горстей земли и камней. От его движений мелкие камешки и песок посыпались вниз, а он, наконец, заставил себя на четвереньках выбраться из тоннеля и вцепиться в липкую, плоскую, бескрайнюю поверхность земли. И он приник к ней, вжался в нее, словно хотел оставить на ней отпечаток всего тела. Я оставлю свой след, мелькнула у него дикая мысль. Вмятина размером с человека. Она сохранится даже тогда, когда меня уже не будет в живых.

Он открыл глаза и посмотрел на север — в том, что это был север, никаких сомнений не было. Скалы и увядшая, коричневая, безнадежно больная трава ясно указывали на это. Потом посмотрел вверх и увидел, что небо оказалось серым, а вовсе не голубым. Пыль, подумал он. Пыль, это из–за войны, ее частицы так и не осели полностью. Он почувствовал разочарование.

Но земля! Под его рукой копошилось что–то живое — муравей зажал в челюстях что–то белое, он проводил его взглядом; как вид они не отличались особым интеллектом, но, по крайней мере, не сдались. И остались жить здесь. Пятнадцать лет тому назад они не убежали, а встретили Судный день лицом к лицу и по–прежнему живут здесь. И подтверждение тому — этот муравей, являвшийся для него символом всех муравьев, как будто они встретились где–то там, где время уже не существует.

Его радиотелефон снова защелкал:

– Алло, Президент Сент–Джеймс! Вы уже на поверхности? — В словах, доносившихся из крошечною аппарата, слышались волнение и восторг.

– Да, я на поверхности.

– Так говорите же, расскажите нам, что вы видите!

– Во–первых, — сказал он, — небо серое из–за взвешенных частиц. Это как–то грустно.

– Да, какая жалость, — раздался на другом конце нестройный хор голосов.

Николас сказал:

– Я сам еще толком не разобрался в том, что здесь происходит. Справа — развалины Чейенна, несколько зданий уцелело, но остальные сильно разрушены. Развалины эти виднеются вдали, почти на горизонте, поближе обломки зданий…

Все могло быть намного хуже, и он чувствовал недоумение. Потому что вдалеке он увидел что–то очень похожее на деревья.

– Если верить телевидению, — сказал он, — то прямо на границе с Небраской находится большая военная база; как мы и планировали, я начну двигаться на северо–восток.

– Не забудьте, — взволнованно затрещал телефон, — что, по слухам, дельцы с черного рынка якобы живут в развалинах зданий, подвалах и старых бомбоубежищах. Так что если дорога на северо–восток не окажется перспективной, направляйтесь на север, в развалины Чейенна, может быть, там удастся кого–нибудь разыскать. Я полагаю, что в таком большом городе не могло не быть глубоких подвалов, в которых поодиночке, по два человека, можно было найти убежище. И не забывайте о том, что они знают, как маскироваться от железок. Они вынуждены прятаться от них. Эй! Вы меня слышите?

– Я слышу вас, все в порядке, — ответил Николас.

– И у вас есть коробка амальгированных горячим методом рассеивающих частиц для защиты от термотропных машин–убийц. И таблетки, предназначенные для других механизмов — как только тронетесь в путь, разбрасывайте их вокруг себя.

Николас осторожно, с опаской встал на ноги.

И тут–то они и набросились на него. Он услышал их издалека; стоило ему пошевельнуться, и они среагировали на его движение. Он повернулся к ним, сжимая в руке то жалкое оружие, которым снабдили его ребята из пдземного цеха. Первый железка спланировал на него столь стремительно, словно его накачали газом гелием и он совершенно ничего не весил. И поэтому луч самодельного лазерного пистолета Николаса прошел у него под брюхом, не причинив никакого вреда; железка был устаревшего образца.

Опускаясь по спирали, оказался у него за спиной. А в это время другой, похожий на многоножку, на бешеной скорости устремился прямо на него, выставив вперед какую–то штуковину, которая, однако, не стреляла. Железка старался схватить его, Николас увернулся, еще раз выстрелил из своего самодельного оружия и увидел, как от железки отвалились какие–то детали.

Но это не помогло — другой, оказавшийся у него за спиной, подцепил его крюком. Сначала он подумал, что эо конец; железка тащил его этим крюком, и Николас проносился над скалами, поросшими мхом, словно в машине без тормозов. Он попытался освободиться от крюка, но тщетно — тот зацепил его костюм и верхнюю часть спины, и железка наверняка знал, что человек совершенно беззащитен, — он не мог даже пошевельнуться.

А затем он сообразил, что они, собственно, делают.

Они стараются как можно быстрее оттащить его от тоннеля! Первый, набросившийся на него со спины, и второй, хотя и поврежденный, все же сумели завалить вход в тоннель, наглухо его закрыть. Этот железка направил на землю какой–то луч, и земля, и камни, и пучки травы покрылись пузырьками, вскипели, пошел пар, и вход в тоннель исчез, словно его никогда и не было. И первый железка уносил его все дальше и дальше. Вдруг железка остановился, поставил его вертикально, выбил у него из руки радиотелефон и растоптал его своей нижней конечностью. А затем сорвал с него и отобрал все, что у него было — шлем, маску, кислородный баллон, пистолет, скафандр. Он методично срывал все это, и лишь закончив грабеж, остановился, видимо удовлетворенный проделанной работой.

– Вы советские железки? — поинтересовался Николас, переводя дух.

Разумеется, советские, зап–демовские никогда бы…

И вдруг на корпусе того железки, что был к нему поближе, он заметил выбитое клеймо — надпись не кириллицей, не по–русски, а по–английски, слова были отчетливо написаны эмалевыми красками по трафарету — одним уверенным мазком широкой кисти. Но сделали это не в подземном убежище. Это было сделано после того, как железку подняли на поверхность из шахты.

Может быть, железка сделана и в «Том Микс», но затем что–то было изменено, потому что странная надпись гласила:

NБСТВЕННОСТЬ ДЭВИДА ЛАНТАНО

EНВЕНТАРНЫЙ НОМЕР 3–567–587–1

Iикаких претензий

A случае возврата

A отличном или хорошем состоянии

Он все еще с удивлением рассматривал надпись, когда железка вдруг обратился к нему:

– Извините нас, сэр, за то, что мы обошлись с вами столь бесцеремонно, но мы старались как можно быстрее унести вас подальше от тоннеля и в то же время заделать в него вход. Может быть, вы скажете нам откровенно и, таким образом, избавите нас от необходимости и в дальнейшем применять устройства для обнаружения людей: собираются ли и другие жители убежища последовать за вами?