Филип Дик - Человек в Высоком замке (сборник)

«Я сейчас все исправлю. Дело не только во мне, – решил он. – Бэйнс потрясен смертью Бормана. Пустяки… но не совсем. Я таки показал себя безответственным. – Тагоми устыдился. – Неудачный день. Я удаляюсь от Дао, это очевидно. Надо посоветоваться с Оракулом, пусть обрисует нынешнюю ситуацию. Которая из шестидесяти четырех гексаграмм, хотел бы я знать, повергнет меня в уныние? Слишком много накопилось вопросов, чтобы задавать их по отдельности».

Выдвинув ящик стола, он выложил оба тома «Ицзина». Когда вошел Рамсей, перед Тагоми уже лежал ответ.

– Взгляните, мистер Рамсей. – Он показал молодому человеку книгу, раскрытую на гексаграмме сорок семь: Кунь – «Истощение»..

– Обычно это плохое предзнаменование, сэр. – Рамсей склонился над книгой. – Какой был вопрос, сэр? Если, конечно, не секрет.

– Я выяснил нынешнюю ситуацию, – ответил Тагоми. – Ситуацию для всех нас. Нет черт развития. Статичная гексаграмма. – Он закрыл книгу.

* * *

В три часа того же дня Фрэнк Фринк, ожидавший со своим компаньоном ответа Уиндэма–Мэтсона, решил посоветоваться с Оракулом. «Какие события грядут?» – спросил он и подбросил монетки.

Выпала гексаграмма сорок семь. Он получил одну черту развития, «девятку», на пятой позиции.

«Отрежут нос и ноги.

Будет трудность от человека в красных наколенниках.

Но понемногу наступит радость.

Это благоприятствует вознесению жертв и молений».

Очень долго – почти полчаса – он изучал текст и комментарии, пытаясь понять смысл пророчества. Гексаграмма, особенно черта развития, встревожила его. Наконец он с сожалением пришел к выводу, что денег они с Маккарти не получат.

– Слишком уж ты полагаешься на эту книгу, – заметил Эд.

В четыре часа курьер из «Корпорации У–М» вручил Фрэнку и Маккарти большой конверт, из которого они извлекли чек на две тысячи долларов.

– Выходит, ты был неправ, – решил Маккарти.

Фрэнк задумался. Значит, Оракул указывает на некие будущие последствия их поступка. Это обеспокоило. Когда они скажутся, эти последствия, станет ясно, что Оракул имел в виду. А пока…

– Можно браться за мастерскую, – сказал Маккарти.

– Сегодня? Сейчас? – У Фрэнка сильнее забилось сердце.

– Ну да. Заявки на материалы готовы, остается бросить их в почтовый ящик. Чем раньше мы это сделаем, тем лучше. Что сможем, раздобудем здесь. – Эд надел пиджак и направился к выходу.

Владелец дома, в котором жил Фрэнк, согласился сдать под мастерскую подвал. Пока подвал служит им кладовой, но скоро они выбросят картонные коробки, соорудят верстак, протянут проводку, ввернут лампочки и установят моторы с приводными ремнями. У них готовы эскизы, разработана технология и составлены списки всего необходимого.

«По сути, мы уже начали», – подумал Фрэнк. Они с Маккарти даже название сочинили: «Эдфрэнк. Ювелирные изделия на заказ».

– Ну, досок на верстак и кое–чего из оборудования мы, может, сегодня купим, – сказал Фрэнк. – А вот ювелирные инструменты вряд ли.

Они отправились на рынок пиломатериалов на южной окраине Сан–Франциско и через час приобрели доски.

– Что тебя гложет? – спросил Эд Маккарти, когда они входили в магазин скобяных товаров.

– Деньги. Мне не по душе то, как мы их раздобыли.

– Зато старине У–Эму утерли нос, – сказал Маккарти.

«Знаю, – подумал Фрэнк. – Именно это мне и не нравится. Мы действуем его методами».

– Сделав выбор, не оглядывайся, – назидательно произнес Маккарти. – Смотри вперед. Думай о деле.

«А я и гляжу вперед, – подумал Фрэнк. Он размышлял о пророчестве. – Интересно, какие от меня требуются жертвы и моления? И кому?»

В конце недели Роберту Чилдэну позвонил Казоура и пригласил его на обед. Чилдэн пришел в восторг – все эти дни он с нетерпением ждал, когда молодая супружеская чета даст о себе знать.

Он раньше обычного запер дверь «Художественных промыслов Америки», взял велотакси и направился в фешенебельный район, где жили Казоура. В этом районе обитали только японцы, однако Чилдэн ориентировался здесь неплохо. Проезжая по петляющим улицам с ухоженными газонами и склонившимися над ними ивами, он восхищался шикарными ультрасовременными многоэтажками, балконами с перилами из кованого железа, высокими оригинальными колоннами, пастельными тонами, новыми строительными материалами… Короче говоря, что ни дом, то произведение искусства. А ведь совсем недавно здесь были развалины.

Игравшие на улицах в футбол или бейсбол японские дети провожали Чилдэна равнодушными взглядами и тут же забывали о нем. Зато взрослые, хорошо одетые бизнесмены, которые в этот час возвращались с работы, смотрели на него с интересом. Наверное, удивлялись: неужели он здесь живет?

Чем ближе Чилдэн подъезжал к дому Казоура, тем сильнее нервничал.

«Вот я и приехал. И приглашен, между прочим, не по делам, а на обед», – отметил он, поднимаясь по лестнице. Прежде чем отправиться в гости, Чилдэн изрядно намучился, выбирая костюм, зато теперь он был уверен, что выглядит безукоризненно.

«Безукоризненно, – с горечью подумал он. – Что с того? Кого обманет моя внешность? Я здесь посторонний. Когда–то белые люди расчистили эти земли и построили на них прекрасные города. А теперь я изгой в собственной стране».

По устланному ковром коридору он подошел к двери квартиры Казоура и нажал кнопку звонка. Дверь немедленно отворилась. На пороге стояла юная миссис Казоура в шелковом кимоно и оби. [36] Оби – широкий шелковый пояс, деталь традиционной японской одежды. Роскошные черные волосы были стянуты в узел на затылке.

Она приветливо улыбнулась. В гостиной, за ее спиной, с бокалом в руке сидел мистер Казоура. Он помахал рукой.

– А, мистер Чилдэн. Входите.

Чилдэн поклонился и вошел.

«Отличный вкус, – отметил он, окинув комнату взглядом. – И какая аскетичность! Совсем немного вещей: лампа, стол, книжный шкаф, эстамп на стене. Непередаваемое японское чувство «ваби«5. В домах англосаксов подобный интерьер найти невозможно. Только японцы способны видеть красоту в самых простых вещах, а главное, умеют их расположить.

– Что–нибудь выпьете? – спросил Казоура. – Шотландское с содовой?

– Мистер Казоура… – начал Роберт Чилдэн.

– Пол, – поправил молодой японец и указал на жену: – Бетти. А вас…

– Роберт, – прошептал Чилдэн.

Они уселись на мягкий ковер с бокалами в руках. По комнате плыли звуки кото – японской тринадцатиструнной арфы. Эта пластинка, выпущенная фирмой НМV, была очень популярна.

Проигрыватель был укрыт от глаз, и Чилдэн не мог понять, откуда звучит музыка.

– Мы не знаем ваших вкусов и поэтому решили перестраховаться, – сказала Бетти. – Сейчас на кухне в электропечи готовятся отбивные на косточке. На гарнир будет томленый картофель с луком и сметанным соусом. Говорят, если хочешь наверняка угодить новому гостю, подай ему к столу отбивную.